Подлые Богатенькие Парни - Кейтлин Морган Стунич
— Оставайся дома, — говорю я Миранде, думая о выражении её лица, когда Крид наехал на неё в спортзале. Мой взгляд переметнулся к Эндрю, но только на секунду. Я не хочу, чтобы Зейд знал, о чём я думаю, пока нет. Если я получу подтверждение, что она встречается с Эндрю, или с Тристаном, или с кем-то ещё, я должна сообщить Криду. Но я не обязана делиться этой информацией с Зейдом. — Я справлюсь.
— Люблю тебя, — говорит она, целуя меня в щеку. Я думаю, что это правда, и улыбаюсь.
— Я тоже ухожу, но, может быть, приду на вечеринку позже? — Эндрю быстро обнимает меня и шепчет на ухо. — Не позволяй Идолам раздавить себя. — Он встаёт, машет рукой и направляется в холл вместе с Мирандой.
— Они ебутся, — говорит Зейд, как только дверь захлопывается.
— Это не так, — автоматически выпаливаю я, думая о своём свидании с Эндрю. — Почему ты так говоришь?
— Любой, кто ещё не понял этого, либо слеп, либо его зовут Крид Кэбот. — Зейд указывает на стопку одежды на моей кровати, а затем постукивает по модным часам на своём накрашенном запястье. — Поторопись, Черити, меня ждёт Бекки Платтер, чтобы шокировать её твоим присутствием.
— Почему Крид должен был не знать? — спрашиваю я, собирая одежду в охапку. Зейд закатывает свои изумрудные глаза.
— Он знает всё обо всём, за исключением тех случаев, когда речь заходит о его сестре. Она отгораживается от него, и он это ненавидит.
— Может быть, она встречается с Тристаном? — спрашиваю я, и Зейд воет от смеха.
— Тристан? Чёрт возьми, нет. Он был бы идиотом, если бы хоть прикоснулся к Миранде. Может быть, в долгой, затяжной схватке Тристан и победил бы, но Крид превратил бы его жизнь в сущий ад. Они оба унизили бы друг друга до такой степени, что ни один из них больше не стал бы больше Идолом. Может быть, он и подозревает Тристана, но это невозможно.
Отложив эту информацию на потом, я проскальзываю в ванную, чтобы переодеться.
Но я определённо не надену каблуки.
Зейд везёт нас на вечеринку в том же «Мазерати», что и раньше, поворачивая так быстро, что у меня побелели костяшки пальцев, которыми вцепилась в сиденье. На этот раз я определённо не засну.
Дом, к которому мы подъезжаем, высотой в несколько этажей и шириной с главное здание академии. По всей длине первого этажа расположены окна от пола до потолка, и все они открыты, люди высыпают во внутренний двор.
Зейд проталкивается сквозь них на машине, опуская стекло и улюлюкая, когда нажимает на клаксон. Кажется, никого не волнует, что он паркуется наполовину на ступеньке крыльца, оставляя машину под неудобным углом.
— Давай, Черити, — говорит Зейд, протягивая мне руку. У меня нет выбора, кроме как воспользоваться им, переползая через водительское сиденье, чтобы выйти. Из-за того, как мы припаркованы, я не могу открыть свою дверь; она заблокирована гигантским квадратом цемента со статуей наверху. Зейд вытаскивает меня, и я, спотыкаясь, падаю на него. Моё сердце колотится так громко, что заглушает шум толпы вокруг нас. Когда он наклоняется и прижимает свой рот к моему на расстоянии волоска, я перестаю дышать. Если бы я вдохнула, наши рты встретились бы. — Ты моя на эту ночь, ладно? И я могу быть очень собственническим засранцем.
Я делаю шаг назад и оказываюсь прижатая к боку машины. Зейд кладёт ладони по обе стороны от моих плеч, его улыбка — тлеющий уголёк, который угрожает упасть и сжечь меня.
— Ладно, неважно, — огрызаюсь я, чувствуя, как по спине стекает струйка пота. — Ради пари. Просто убедись, что сегодня вечером меня никто не побеспокоит. — Зейд усмехается и прижимается своим лицом к моему, шепча мне на ухо.
— Обещаю, Работяжка. — Он отходит из машины и поворачивается, чтобы подняться по лестнице, давая пять нескольким другим парням. Несколько девушек пристально смотрят на меня, но ни одна из них не входит во Внутренний круг, так что я не знаю их имён. Никто не был добр ко мне, а Идолы и их Ближайшее окружение были самыми жестокими. Знай своих врагов, верно?
— Шлюха, — выплёвывает одна из девушек, когда я поднимаюсь по ступенькам. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на неё, но на ней бледно-голубая куртка из подготовительной школы Беверли-Хиллз. Девушка рядом с ней, которую я смутно узнаю с занятий в спортзале, маниакально ухмыляется. Использовать ученицу из другой школы, чтобы напасть на меня. Это своего рода блестящий ход. — Мы все наслышаны о твоих подвигах.
— Я не уверена, о каких подвигах ты говоришь, — отвечаю я ей, лёгкий ветерок треплет мои золотисто-розовые волосы вокруг моего лица. — Но, несмотря ни на что, какое это даёт тебе право оскорблять меня? Тебе, наверное, стоит сходить на курсы по изучению феминизма или что-то в этом роде и почитать о внутреннем женоненавистничестве.
— О чём, чёрт возьми, ты вообще говоришь, сучья лесбиянка? — огрызается девушка из Беверли-Хиллз, делая шаг ко мне.
— Она говорит тебе отвалить, и я всячески поощряю это, — огрызается Зейд, появляясь на верхней ступеньке лестницы. Девушка из Беверли-Хиллз выглядит озадаченной, но, очевидно, даже она знает, кто такие Идолы в Бёрберри. — И ещё, Кларисса, думаешь, что сможешь действовать через марионетку и не попасться? Нет уж. Ты исключена из команды по плаванию на сезон.
— Зейд! — кричит она, но он берёт меня под руку и тянет вверх по ступенькам. Один раз он останавливается наверху, чтобы оглянуться на неё. Его лицо такое же тёмное, как у Крида, но раскалённое добела, а не холодное как лёд.
— Ещё раз побеспокоишь Черити перед Идолом и рискнёшь собственной шеей. Если я узнаю, что ты была на тренировке по плаванию, можешь забыть о походе на зимний бал с Саем. — Зейд поворачивается, и гнев исчезает с его лица. Он провожает меня через массивные парадные двери, и я изо всех сил стараюсь не глазеть на красоту дома. Потому что, этот дом принадлежит Бекки Платтер, и она ужасный человек, но…
— Этот дом, — начинаю я, потрясённо моргая, — выглядит точь-в-точь как плантация магнолий в Чарльстоне. Он был построен в 1676 году и сгорел во время…
Взгляд, который бросает на меня Зейд, состоит из девяти частей замешательства и одной части острого интереса.
— Тебе реально не наплевать на всё это? Дом есть дом, верно? Кого он волнует? — я закатываю глаза, но он уже тащит меня мимо изогнутой лестницы с оригинальной деревянной
