Сладкая месть под Рождество - Элизабет Морган
Кэм не отвечает. Приходит следующее сообщение.
Ричард: Пожалуйста, подтверди выполнение этого задания.
Боже, он говорит так, будто я его ассистент и он собирается понизить мою оценку, если я не выполню его просьбу своевременно.
Как я могла быть такой непроходимо тупой?
– Какого хрена? – говорит Кэм, когда я снова прикладываю телефон к уху. – С какой стати?
Я цитирую его сообщение, не глядя в телефон, потому что каждое слово уже отпечаталось у меня в подсознании.
– Какой гребаный кусок дерьмища.
– Ты права. Нам нужно придерживаться плана.
Это, должно быть, знак свыше. Знак, который дал мне понять, что нельзя останавливаться, необходимо довести начатое до конца. Я не делаю ничего дурного. Я делаю то, что нужно.
Иначе с чего бы Ричарду писать именно в тот момент, когда я жду Дэмиена и говорю Кэм о необходимости признаться во всем.
– Вот это моя девочка! – говорит она с улыбкой в голосе. – К черту мужиков. К черту патриархат.
В мою дверь стучат. Это Дэмиен.
– Пора идти, Кэм. Дэмиен пришел.
– Помни о цели, Эбби, – говорит она, и, несмотря на напоминание, я не могу сдержать дрожь внутри.
– Это не цель, Кэм. Это настоящая жизнь, – отвечаю я, понизив голос, иду к двери, по пути хватая куртку, и сбрасываю звонок.
23
12 декабря
Дэмиен
– Куда мы идем? – спрашивает она, широко улыбаясь и глядя на меня большими глазами.
Мы оставили машину на парковке моего дома и сейчас направляемся к месту назначения. Я почти удивлен, что она не догадывается, что происходит и куда мы направляемся. Но, принимая во внимание, что это Нью-Йорк, мы можем идти куда угодно и за чем угодно.
– Это сюрприз, – говорю я, на ходу наклоняясь, чтобы поцеловать ее в кончик носа.
Он покраснел от холода, но на этот раз Эбби хотя бы надела джинсы и теплую куртку.
– Может, намекнешь?
Ее лицо озаряется восторгом от предвкушения. Я уже понял, что она любит сюрпризы. Не какие-то грандиозные, а приятные мелочи. Когда я отправляю сообщение просто за тем, чтобы сказать «привет», или покупаю букет стремных цветов в магазине у дома. Или веду ее на свидание, окончание которого она не может предугадать.
Она простая, моя Эбигейл.
– Не-а.
– Да ладно! Просто намекни.
– Мы уже почти на месте. Успокойся.
Мы заворачиваем за угол, и наш пункт назначения уже становится виден, но взглядом я ищу нечто другое – мне нужны два человека у входа. Я тяну ее за руку, немного ускоряюсь и машу этой парочке.
– Дэмиен, что…
– Привет! – говорит женщина и улыбается во весь рот, но вовсе не мне.
А моей девочке.
Это ее сестра.
– Что за… – начинает Эбигейл, но Ханна уже крепко обнимает ее.
Та смеется, а она покачивает ее из стороны в сторону. Я делаю еще шаг вперед, протягивая руку Хантеру, и он пожимает ее.
– Здорово, мужик. Спасибо, что осуществил это.
– Если бы Ханна узнала, что у нее был шанс сделать такой сюрприз Эбигейл, а я отказался, меня бы кастрировали, – сказал он, широко улыбаясь, и переводит взгляд на жену.
Я понимаю это.
Сестры Келлер начинают визжать и прыгать. Выглядит это отчасти мило, отчасти смешно, но я не могу оторвать от них взгляд.
Немного погодя они останавливаются, и Эбигейл смотрит на меня.
– Это ты организовал?
– Отправил Хантеру сообщение, спросил, когда они будут свободны, чтобы провести с нами ночь в городе. – Она смотрит на меня, слегка улыбаясь. – Ты же сказала, что вы мало видитесь с сестрой. Вот она.
Ее взгляд теплеет, а на глаза почти наворачиваются слезы умиления, и в этот момент я понимаю, что принял правильное решение.
– О-о-о, ты скучаешь по мне, Эбс? – говорит Ханна, хватает ее за подбородок и тянет, как будто она какая-то приставучая тетушка.
Эбби закатывает глаза и легонько ударяет сестру.
– Да никогда, я скучаю по твоим печенькам.
– Врунишка, – говорит Ханна и подходит к мужу, а он обнимает ее.
Я кладу руку на талию Эбби и притягиваю ее к себе.
– Так какой у нас план? Мы собираемся поужинать? – спрашивает Эбби.
Боже, она совсем дезориентирована. Я поднимаю голову на вывеску над нами и жду, когда она тоже посмотрит.
Она смотрит.
И мне доставляет огромное удовольствие наблюдать, как мысли и эмоции отражаются на ее лице.
Растерянность, постепенное осознание, удивление.
– Что?
– Ты говорила, что смотрела их видеокассету со своей сестрой, когда вы были маленькими, да? Но так никогда и не попала на выступление? – Она кивает. – Через фирму удалось достать билеты.
– Мы увидим «Рождественское представление»? – спрашивает Эбби, округляя глаза. – Но ты сказал, это тупо.
– Так и есть, – улыбаюсь я.
– Почему тогда мы идем туда?
Пока мы с ней разговариваем, Ханна и Хантер стоят рядом и улыбаются. Улыбка Ханны добрая, а Хантер выглядит так, будто перед ним разворачивается сцена из его прошлого.
Мне становится интересно, через что прошли сестры Келлер и насколько похожими сделали их травмы.
– Потому что ты хочешь пойти.
Когда я произношу эти слова, я ясно понимаю, что мне ничего больше не нужно говорить. Ее взгляд теплеет, и она смотрит на меня, чуть приоткрыв рот.
Черт, она прекрасна! И на мгновение мне кажется, что нет ничего, что я не мог бы сделать, чтобы она вот так смотрела на меня.
* * *
Эбби пела и танцевала в кресле все время представления. Ханна смеялась над ней и закатывала глаза. Легко представить, какими они были в детстве. Как Ханна наблюдала за своей сестрой, пока та смотрела какую-то пиратскую видеокассету, и закатывала глаза при виде кривляний Эбби.
Сейчас мы сидим за одним столом и ужинаем, пока Ханна рассказывает историю о том, как из-за Эбигейл какая-то девчонка из группы поддержки случайно покрасила свои волосы в фиолетовый цвет, потому что сказала что-то плохое о Ханне.
– Эбби, – королева мести, клянусь. Она никому не спустит с рук плохого отношения к себе или к тем, кого она любит, – говорит Ханна, и в ее голосе слышится гордость.
После рассказов Эбигейл о том, как сестра практически вырастила ее, это вполне логично.
– Кроме того Дика… – начинает Хантер, но тут же получает удар и удивленно смотрит на жену.
– Не нужно говорить о бывших Эбби, когда парень, с которым она встречается, сидит рядом, Хантер, – говорит она и грозно смотрит на мужа.
Я знаю Хантера как бескомпромиссного бизнесмена, который умеет играть в любые социальные игры, поэтому
