Сломанная кукла - Янка Рам
И снова сажусь сверху.
Стягиваю с себя футболку.
И тону в его поплывшем взгляде. У него такое лицо... Словно он пьян... измучен... раним и ...агрессивен - одновременно. Эмоции вспыхивают! Он протягивает мне руки, мы сплетается пальцами…
Его мозолистые шершавые ладони запускают мурашки по моей шее.
Я завороженно ловлю его эмоции, плавно двигая бедрами и больше не убегаю от прикосновения.
Он так открыт, что я и не подозревала, что это можно получить в сексе.
И мне становится понятно, почему секс называют близостью.
Потому что секс - это не вдалбливание в тебя члена. А вот это... взаимопроникновение... открытость... и он мой-мой-мой полностью! Насквозь! Такой непроницаемый мой суровый Гордей так открыт! И я перестаю чувствовать себя уязвимой, жертвой происходящего… Скорее, наоборот. Страдает сейчас он. От того, что ему меня мало. Но и наслаждается тоже... Мной! И член, который должен быть во мне - это попытка быть и чувствовать еще ближе.
Улыбаясь и закрывая глаза, я ложусь, обнимая его за шею. И полностью расслабляюсь, ничего больше не пугаясь.
- Ещё... - шепчу, скользя губами по его уху. - Ещё хочу...
Плавно переворачивая нас, он со стоном вдавливается.
И это вовсе не больно, хотя он огромный... и я задыхаюсь от ощущения растяжения. И каждый плавный толчок превращает меня в оголенный провод, по которому пробегает разряд.
Я не отпускаю его губ. Впившись коготками в затылок, притягиваю его к себе и нетерпеливо кусаю их.
Выходит из меня. Рывком переворачивает нас.
- Черт... - хрипит сдавленно. - Презерватив... Хрен знает где, мать его!
Может, это совсем не романтично, но будоражит меня! Эти перепады его голоса… Потеря контроля… В каждом звуке, слове, движении я жадно пожираю его эмоции. И пьянею ещё сильнее.
И пусть говорит про что угодно! Я дрожу от того как звучит его голос.
Сжимаю его член под головкой пальцами в кольцо, вглядываясь в его глаза. Желая ощутить...
- Ау...ау...ау... - дёргается он и шипит. - Жень! Ч-ч-ч... Тихо… М-м-м!!
Но я сжимаю ещё крепче, желая получить ещё вот этого всего. Сверху накрываю головку ладонью, вымогая из него стоны и шипение. Отталкиваю руку, пытающуюся притормозить меня.
- Моё тело... - шепчу я, улыбаясь. - Да?
- Да…
Возбуждённо усмехается, дергаясь и оскаливаясь.
- Да-да-да... - двигается сам в моих руках, сжимая мои запястья.
Открыв рот, наблюдаю за этим во все глаза, представляя, как он двигался во мне. Горячая вязкая жидкость бьёт мне в ладонь.
Я слегка зажимаюсь, боясь ощутить знакомый ненавистный мне запах. Но... Запах другой... Совсем другой.
Растерянно смотрю на испачканные руки.
Он дотягивается до футболки и заботливо протирает каждый мой палец. Перегорев от эмоционального перебора, утомленно закрываю глаза и падаю на бок рядом.
- Иди ко мне?
Отрицательно беззвучно мычу.
- Жарко...
Сжимаю его пальцы в ответ. Мое тело все искрит и полыхает как печь.
Погружаюсь в полудрему. В голове пусто. И ничего не снится.
Просыпаюсь от того, как во сне он сгребает меня в кокон. Не шевельнуться… Мне хорошо.
А потом от того как на кухне что-то падает. И только сейчас вспоминаю, что мы не одни!
Выбираюсь из рук Гордея.
Натягиваю платье. Открываю шкаф. Вещей мало. Полки пустые. Достаю его спортивную сумку и рюкзак.
Забираю поднос, ухожу на кухню, тихонечко прикрывая за собой дверь…
Глава 47 - На двоих
Саундтрек: Чиж и Ко - На двоих. На двоих
Отчим Гордея курит на кухне, приоткрыв окно.
Я останавливаюсь в дверях, прислушиваясь к тому, чем от него фонит. Не опасностью, нет… Он не похож на Алишера. Алишер считает себя сверхчеловеком. Венцом творения. "Тварью, право имеющей".
А этот... Тарас...
Из него фонит трусливостью, крысиными повадками, какими-то зековскими понятиями... дедовщиной.... Чем-то таким.
Словно когда-то безнаказанно унижали его и издевались над ним. А потом он пошел в менты, чтобы издеваться самому. Но до сих пор боится до ужаса всех, кто его сильнее.
От моего открытого затянувшегося разглядывания переминается с ноги на ногу, забывая затягиваться.
Гордей рядом, и я чувствую себя в полной безопасности.
И нет, мне его не жалко, и скидки на его прошлое я не сделаю. Потому что он выбрал это дерьмо умножать. А вот Гордей - нет.
Не докурив, выбрасывает сигарету в окно и сбегает, как вчера.
Открываю холодильник, достаю пакет с продуктами, который Гордей положил туда.
Мне очень хочется приготовить ему завтрак. Быть его женщиной... вот в этом домашнем плане. Заботиться о нем. Делать ему тепло, уютно, вкусно... И завтрак - это попытка хоть как-то начать.
Но я совсем не умею готовить, только в теории. Мои скудные знания взяты из изредка идущих фоном кулинарных шоу и каких-то сложных гротескных блюд, которые там готовили, соревнуясь друг с другом.
У меня было несколько каналов доступе. Кулинарный, культура, география, наука... Классическое воспитание для куклы. Я предпочитала книги... Может быть, из протеста и желания хоть что-то выбирать самой.
Растерянно смотрю на остатки продуктов.
Завариваю чай. Разогреваю заново гренки, украшаю их сверху остатками сырной нарезки и листиками салата.
Расставляю все на подносе.
И когда выхожу из кухни, внезапно открывается дверь ванной, с грохотом ударяя мне по подносу.
Чай расплескивается...
Мы застываем с матерью Гордея "глаза в глаза".
Через мгновение из комнаты вылетает Гордей. С очень недобрым выражением лица. Которое меня бы однозначно напугало, не знай я, какой он на самом деле.
Она вся съеживается, кутаясь в халат. И быстро уходит к себе.
Она не знает какой
