Растопи мой Лед - Аглая Беккер
В голове невольно всплывали события недельной давности. Теперь, когда все уже позади, у меня была возможность осмыслить все это.
Первое, что я поняла совершенно точно — теперь я однозначно буду прислушиваться к папе. Ибо моя самоуверенность до добра меня не доведет. Надо учиться держать в узде свое ЭГО.
Второе — я никогда не прощу свою мать. У меня не дрогнула ни одна мышца при виде ее, а каждое ее слово оправдания вызывало лишь раздражение. В момент, когда мне грозила опасность она не сделал ничего. Эта женщина умерла для меня окончательно и я больше не собиралась возвращаться к этому.
И если с первыми двумя пунктами все было понятно, то третий не давал покоя. Горелов. О нем я думала постоянно. И если раньше я любое его действие, любой поступок и слово могла оправдать, то сейчас я была в замешательстве. То, что я услышала там никак не шло у меня из головы.
Нет, я прекрасно осознавала, что у молодого, не обремененного мужчины могут быть свободные отношения. Да это и не мое дело. Но то, что он был виной смерти девушки, да еще и по уши влюбленной и беременной — этого я принять не могла. Образ любимого мужчины, который я так красиво нарисовала в своей голове, так же красиво и неизбежно рушился. И под обломками мною же созданного образа обнажались истинные недостатки. Оказывается под красивым, просто сказочным фасадом моих грез был обычный человек с кучей недостатков, минусов и скелетов в своем «прицевском» шкафу.
Нет, влюбленность никуда не делась, я все также трепетала и млела при одном только упоминании о нем. Но уже не могла безоговорочно верить. Вернулась присущая мне критичность. И теперь я понимала отца. Наверное он знал о нем больше, чем я себе придумала. И старался уберечь меня, мои чувства.
Нет, я не смогу доверять человеку, который поступил так. Пусть и в прошлом, пусть и давно. Но поступил. Значит для него такое возможно, значит ему нет дела до чувств влюбленной в него девушки.
Я постаралась воспроизвести в памяти моменты нашего общения. Все началось с обмана. Такие отношения обречены на провал. Нет ничего в его холодном сердце. Меня нет.
— Ты готова? — голос папы заставил вздрогнуть от неожиданности.
— Да, все собрала. Ничего не забыла, все проверила сотню раз. Чтоб не дай бог не вернуться сюда снова.
Папа взял сумку, а я свой рюкзак. Мы спешно покинули палату, быстро шли по коридору к выходу. Выписку я получила на руки еще утром и теперь мечтала только об одном — как можно скорее оказаться дома.
— Ты как от бандитов убегаешь, — смеялся надо мной папа. — Подожди хоть меня.
— Пап, ты же знаешь, как я не люблю больницы. а тут все просто сумасшедшие. Им как будто доплачивают, если они сводят с ума пациентов.
— Не говори ерунды. Тут хороший персонал. У тебя вон даже щеки порозовели.
Я предпочла не реагировать. Настроение мое оставляло желать лучшего, а ссориться я больше с попой не хотела. Ему это все тоже тяжело далось.
— Ну, что думаешь делать дальше? — папа задал вопрос, на который у меня уже был готовый ответ. Но я боялась его озвучить. Ему это явно не понравится.
— Пап, я хотела сказать еще пару дней назад, но сама еще не была уверена. В общем, — я решила не ходить кругами, а сказать как есть, — мне позвонил Михалыч и предложил ехать в Питер.
— Зачем? — папа не понял, насколько все серьезно. — на чемпионат? Так он вроде как кончился.
— Нет, пап. Не на чемпионат. Мне предложили пройти отбор в сборную. И я согласилась.
— Бежишь? — искоса смотрел на меня мой понимающий отец. — Думаешь поможет?
— О чем ты говоришь! — я покраснела от неожиданности. Он как всегда видел меня насквозь. — Никуда я не бегу! Просто хочу попробовать свои силы.
— Ну-ну. — Мы выехали на проспект, который был забит плотным потоком. А я так хотела побыстрее оказаться дома и свернуть разговор. — Думаешь, я не вижу как ты мучаешься. Насть, может вам поговорить?
— С кем поговорить, пап? — я упорно продолжала делать вид, что ничего не понимаю.
— Не включай дурочку, дочь. С Максимом поговорить. Почему ты ведешь себя как маленькая. Ты запретила давать твой новый номер и я тебя послушал. Но все равно считаю, что ты не права. Вам есть, что обсудить, тебе не кажется?
— Нет, пап. Не кажется. Помнится ты хотел, чтобы мы не виделись. Тебя раздражало, что Макс оказывает мне внимание. Что изменилось?
— Я. Ты. Всё. Всё изменилось, дочка. Ты подумай. Хорошо подумай.
— Я подумала, пап. У меня было время. И я все решила. Я хочу уехать.
— А как учеба?
— Закончу заочно. Ну это при условии, что попаду в сборную. В общем, решу по ситуации.
Мы ехали дальше, обсуждая новую мою идею. Папа был недоволен, но не спорил больше. Не пытался меня остановить. Может принял мой выбор. А может просто смирился, что спорить бесполезно.
— И когда ехать? — спросил он уже у дома.
— Завтра.
— Как завтра? — папа пришел в ужас. — Так быстро?
— Да, пап. Тянуть больше нельзя. Через три дня начинается отбор. Михалыч летит со мной. А там видно будет.
Папа выругался, назвал меня балбеской и, схватив мои сумки вошел в подъезд. Я устало поплелась за ним.
Остаток дня мы провели дома. Несколько раз звонила Алла, с ней пришлось болтать очень долго. Но и ее можно понять — она же моя лучшая подруга и очень переживает. Хотя в вопросе относительно Максима она была на папиной стороне. Но чтобы не ругаться со мной, решила не навязывать свое мнение. Тем более, она знала, что это все бесполезно.
Вечер тоже прошел относительно спокойно. Папа на удивление быстро смирился с моим отъездом и даже охотно давал советы. Мы ужинали и разговаривали о моих будущих успехах.
Я если честно переживала, как он воспримет возвращение мамы. Но видимо он тоже давно отпустил ситуацию. По крайней мере, он никак не показывал переживаний на это счет, а я не решалась спросить. И вообще. После возвращения к Горелову он встрепенулся и был полон энтузиазма и
