Отзвуки сердца (ЛП) - Кейси Л.А.
Эйнджел просунул голову через моё плечо.
— Ты плачешь? Пожалуйста, скажи, что ты плачешь, puta. (прим. пер.: с исп. яз. puta — шлюха, женщина лёгкого поведения)
В ответ на его радостный смех, все остальные прочистили горло, а я отпихнул его от себя. Мы были слишком высокими, чтобы стоять под сценой, не ударившись головой, поэтому прижались друг к другу и пригнули головы. Это дало мне возможность посмотреть на каждого из моих друзей, нет братьев, и улыбнуться.
— Я бы никогда не согласился на такую бурную жизнь ни с кем, кроме вас, трёх засранцев, — Улыбнулся я им. — Мы — Клятва на крови.(прим. пер.: «Blood Oath» — переводится с анг., как «клятва на крови». Здесь мы решили перевести, поскольку автор имела ввиду, что Риск считал их братьями по крови.)
— Мы — Клятва на крови, — вторили они, сжимая кулаки.
— Вы можете поверить, что мы зарабатываем этим на жизнь? — спросил Хейс. Его голос был полон удивления. — Собираемся выступить перед ста тысячами Грешников на «Уэмбли». Этим людям, нравится наше звучание, лирика Риска, нравимся мы и они хотят увидеть это всё в вживую. До сих пор не верится.
— Мне тоже, брат, — согласился Мэй. — Наши мечты состоят из этого безумного дерьма.
— Аминь. — Произнёс я с улыбкой.
— Вы трое тоже чувствуете себя по-другому, верно? — спросил Эйнджел, оглядывая каждого из нас. — Как будто это не просто стандартное шоу… Наши жизни так сильно изменились с момента последнего концерта. Хейс готовится стать папой, к Риску вернулась его Муза, у меня дома есть постоянная девушка, а Мэй… Мэй всё ещё не имеет венерических заболеваний, так что это уже кое-что.
Мы прыснули со смеху.
— Это совсем другое, — Подтвердил я. — Именно так должны проходить все наши концерты. Мне нравится быть с вами на сцене, ребята. Я переживаю и чувствую все это впервые с ясной головой. Я буду видеть лица Грешников, когда они будут петь наши песни вместе с нами. Они больше не будут для меня просто размытым пятном.
Хейс положил руку мне на плечо.
— Для нас это первое выступление и будут ещё.
Я кивнул головой.
— Первое из многих.
— Давайте сделаем это! — закричал Мэй. — Я бл*дь, готов.
Мой друг выглядел таким же взволнованным, как и я.
— Я в ударе, чувак. — Я не мог стоять на месте от возбуждения. — Фрэнки здесь. Она услышит, как я пою свои песни. Я хотел этого столько лет. Просто увидеть её лицо, когда она услышит меня… услышит то, что я хочу ей сказать.
Для меня было невероятно важно наблюдать за ней, когда исполняю песни, на которые именно она вдохновила меня. Прежде мне никогда не удавалось спеть их непосредственно ей. Я хотел видеть её лицо и смотреть в глаза, когда она услышит слова о моей любви к ней… Я знал — она меня услышит. Фрэнки всегда была единственным человеком, способным услышать меня. Все остальные просто слушали.
— Она никуда не денется, — заверила меня Мэй. — Поверь.
Сказанное задело что-то живое и трепещущее внутри меня я и вдруг почувствовал, что сейчас лопну.
— Я скажу ей сегодня.
— Что скажешь?
— Что люблю её, — ответил ему. — Что не могу быть без неё. Что не чувствовал себя живым, пока она не вернулась ко мне.
— Давно пора, чёрт возьми. — Эйнджел ударил меня в плечо кулаком. — Я собирался сказать ей о твоих чувствах вместо тебя, если бы ты не решился.
Я рассмеялся, когда позади нас раздался голос:
— На свои отметки, ребята, и удачи!
Чувствуя прилив адреналина, парни стукнулись кулаками и двинулись к своим отметкам на отдельных подъёмниках. Каждый из нас вставил наушники в уши и разжал руки.
— Микрофон Мэя в эфире. Шоу начнется через десять, девять, восемь…
Голос Эдварда, нашего звукооператора, зазвучал в наушниках. Голос Мэя заполнил стадион, когда он досчитал до единицы.
— Лооондоооннн, «Blood Oath» зовет.
Нас подняли на сцену в ярких лучах софитов. Крики были громкими, чёрт побери. Рядом с метками стояли наши гитары, Эйнджел запрыгнул за барабанную установку. Как хорошо отлаженная машина, мы в обнимку со своими инструментами были готовы к шоу в считанные секунды.
Без предупреждения я заиграл на гитаре и усмехнулся, когда завибрировал рифф. Для моих ушей это звучало как неспешная ласка любимой женщины. Как только затих первый звук, за ним последовал ещё один от ритм-гитары, затем удар барабанов, за ними бас-гитара… и я запел.
Глава 23
Фрэнки
Мир мог рушится вокруг, а я бы этого не заметила. Все мое существо было сосредоточено на Риске, на его манящем, трогающем душу и будоражащем клитор голосе. Горловой рычащий звук, который он издавал, выкрикивая некоторые слова, посылал дрожь по моему позвоночнику. Я не имела представления о чем он пел. Была слишком очарована тем, как он выглядел и звучал, чтобы вслушиваться в слова.
Когда первая песня вечера подошла к концу, освещение на сцене изменилось, и каждый участник группы был хорошо виден. За спиной всё ещё бурлила жизнь закулисья, однако меня словно отбросило от них и я сосредоточилась на Риске.
— Лондон! — Риск кричал в свой микрофон. — Что происходит, прекрасные засранцы?
Крики, Боже правый, они были оглушительными.
— Грешники, — сказал Эйнджел в свой микрофон на задней части сцены за своей барабанной установкой, — мне нравится вас слышать. Согласен, Хейс?
— О, да. Нет ничего лучше, чем крики Грешников.
Еще больше выкриков сотрясли стадион. Мне было известно, что Энджел и Хейс поют не так, как Риск, который был солистом, а Мэй, обеспечивал бэк-вокал. Саммер упоминала, что недавно у них появились собственные микрофоны, чтобы они могли говорить и взаимодействовать между песнями, потому что фанатам нравилось. Безусловно, это было правильное решение.
— Ха! — внезапно воскликнул Мэй. — Едва закончив первую песню, я получил первые стринги, брошенные в мою сторону. Он поклонился в сторону женщины, которая бросила их. — Благодарю, дорогая.
Он повесил их на одну из клавиш настройки гитары и я рассмеялась, потому что именно так поступил бы Мэй, которого знала. На сцену внезапно стало падать белье и образовывалась уже целая куча, что вызвало смех Риска и Хейса. Парни последовали примеру Мэя и украсили свои гитары трусиками и лифчиками. Я знала, что не единственная, кому интересно, ношеные они или новые.
— Везучие ублюдки, — проворчал Эйнджел. — Где мои трусики?
На сцену полетело ещё больше маленьких кусочков ткани, и все ребята засмеялись, когда Мэй схватил их и взбежал по ступенькам в центре сцены, чтобы успеть до Эйнджела. Затем украсил ими барабанную установку и Эйнджел поблагодарил его.
— Я всегда помогу брату, когда речь идёт о декоре трусиками.
Я захихикала, как глупая школьница. Они были такими забавными, харизматичными и счастливыми. Все улыбались. Мне нравилось смотреть на это. Их счастье наполняло меня радостью, было заразительно.
— Давно не виделись, Лондон, — крикнул Риск. — Ты выглядишь… хорошо.
Он должен был остановиться, если хотел, чтобы я продолжала стоять за сценой. Его низкий сексуальный голос расплавил всё внутри меня за считанные секунды… Этот человек соблазнял публику одними лишь словами и прекрасно знал об этом.
— Достаточно аппетитно, — продолжил Мэй. — Надеюсь, вы очень взволнованы, потому что слышали о нашем новом альбоме. Он готовится к выпуску в следующем месяце и о мировом турне, которое начнется в следующем году?
Новые крики взмыли в высь.
— Нее, не думаю, что они правильно тебя услышали, — размышлял Хейс. — Они звучат недостаточно возбужденно.
— Ни капельки, — согласился Эйнджел. — Я думал, кругом наши Грешники?
Он мастерски крутил барабанные палочки между пальцами, пока крики становились всё громче и громче. Это вызвало музыкальный смех Риска.
— О, наши Грешники все таки слышали о новом альбоме и туре. Разве это не… здорово?
