Эмма Чейз - Все запутано
— Ужасно.
Сарказм — старинное средство защиты, часто описываемое в книжках. Подыгрываю ей:
— Я знаю, что я тебя достал. И что же меня опять вознесло на вершину? Сестра Би?
Кейт отталкивается назад от своего стола, и кладет ногу на ногу. На ней новые туфли. Я не видел их раньше. Black Mary Janes на шпильках и ремешком вокруг щиколотки. О, Боже. Идеальное сочетание порочности и изысканности. Кроткости и сексуальности. И мой бедный отверженный член бьется в конвульсиях, когда я представляю всякие фантастичные — и полу-легальные — вещи, что я мог сотворить с ней, когда она в этих туфлях.
Никогда не был фетишистом, но сейчас подумываю, может, стоит начать.
Голос Кейт возвращает меня из грязных мыслей.
— Нет. По правде говоря, это был визит твоей сестры. Деликатность, смотрю, в вашей семье не водится?
Умм… ох. Этого я и боялся.
— У Александры серьезные психологические проблемы. У нее неустойчивая психика. Тебе не следует слушать, что она говорит. У нас в семье все так и делают.
— Она выглядела абсолютно вменяемой, когда была здесь.
Пожимаю плечами.
— Душевная болезнь — коварная штука.
Она с сомнением прищуривает глаза.
— Ты это не серьезно, ведь так?
Черт. Никакой лжи.
— Технически, она никогда не обследовалась. Но ее идеи о справедливости и возмездии можно считать ненормальными. Только представь. Долорес… в десять раз умнее, чтобы усовершенствовать свою технику.
Лицо Кейт становится напряженным от понимания моих слов.
— Ох.
Вот так. Добро пожаловать в мой мир, дорогая.
— Она принесла мне кофе, — говорит Кейт, — стоит его пить?
Мы оба подозрительно смотрим на стаканчик с кофе из Старбакс.
Когда мне было тринадцать, я продал с аукциона нижнее белье Александры в мужской раздевалке. Нестиранное белье. Когда она об этом узнала через сарафанное радио среди старших сестер, она вела себя спокойно, никак не показывала, что она в курсе. А потом она сдобрила мой Coco Pebbles[28] слабительным с шоколадным вкусом. Я три дня не вылезал из туалета.
Ну да, я понимаю, что она вряд ли принесла это сюда из ненависти к Кейт, но все же…
— Я бы не стал.
Она сдержанно кивает и отодвигает от себя стаканчик.
— Что ты думаешь о Маккензи? Мне, правда, хотелось присутствовать при вашем знакомстве.
Сейчас ее улыбка теплая и искренняя.
— Она замечательная.
— Уверен, тебе будет приятно узнать, что она испробовала твой калькулятор на мне, когда я столкнулся с ними внизу.
Ее улыбка становится шире.
— Это хорошо.
Я качаю головой, а Кейт говорит:
— Теперь я понимаю, почему Александре понадобилась банка для плохих слов, поскольку ты проводишь много времени с Маккензи.
— Ты о чем?
Она пожимает плечами.
— Она говорит, как ты. Знаешь, не каждый день можно услышать, как четырехлетка говорит, что Прекрасный Принц это просто придурок, который только мешает Золушке.
Моя девочка.
— Плохие слова — хороши для души.
Кейт сдерживается, чтобы не засмеяться. И она такая соблазнительная. Не могу больше терпеть и склоняюсь над ее стулом, своими руками завлекая ее в ловушку. Хватит болтать. Пора переходить к делу.
— Пошли, прогуляемся.
Говорю тихим, убедительным голосом.
— Ни за что.
И абсолютно безэффективно.
— Давай, Кейт, это займет всего минуту. Хочу тебе кое-что показать.
Она фыркает.
— Что ты сделаешь? Наймешь цирк Братьев Ринглинг для представления в фойе? Организуешь торжественный парад в мою честь?
Я смеюсь:
— Не смеши меня. Я бы не сделал ничего подобного.
Кейт скептически ведет бровью.
— Ну, ладно, ты права. Я способен на такое. Но не сегодня.
Она отталкивает меня назад и встает. Я не возражаю.
— Ты ведь не боишься, да? — спрашиваю я, — Боишься, что не сможешь себя контролировать, когда окажешься со мной наедине?
Для таких людей, как я и Кейт, вызов — это как проститутка среди группы сексуально-озабоченных. Практически нет никакого шанса, что их это не заведет.
— Если ты говоришь о боязни прибить тебя, пока вокруг нет свидетелей, чтобы выступить против меня, тогда мой ответ «да». Хотя, должна признать, от двадцати до пожизненного мне кажется не такой уж и высокой ценой сейчас.
Думаете, ей нравится словесная прелюдия также сильно, как и мне? Должна нравится. Она хорошо с этим справляется.
Она начинает ходить кругами, при этом теперь ее стол находится между нами.
— Слушай, Дрю, у меня новый клиент. Ты знаешь, как это бывает. Я не могу позволить себе… отвлекаться прямо сейчас.
Воспринимаю это как комплимент.
— Я тебя отвлекаю?
Она начинает раздражаться.
— Я не это имею в виду.
Потом выражение ее лица меняется. И она начинает меня упрашивать:
— Тебе надо это прекратить, — она машет руками в воздухе, — эту твою миссию. Просто перестань. Пожалуйста.
Когда Стивену было одиннадцать, на заднем дворе своего дома он врезался в дерево во время игры в тачболл, и рассек себе лоб. С тех пор я не могу забыть, как он умолял свою мать не возить его в больницу. Потому что он знал, что ему будут накладывать швы. А швы — это хреново в любом возрасте.
Но Джейни Ранхарт не сдавалась. Она все равно отвезла его к врачу. Потому что, не смотря на то, что Стивен был напуган, даже если он этого не хотел, она знала, что ему это необходимо.
Понимаете, к чему я веду?
— Сейчас дело за тобой, Кейт. Я же тебе говорил с самого начала. Хочешь, чтобы я ушел, тогда сходи со мной куда-нибудь в субботу.
Она закусывает губу. И смотрит вниз на свой стол.
— Ладно.
Еще раз?
— Прости? Можешь, пожалуйста, повторить?
Она встречается со мной взглядом. Нерешительным, но смиренным. Как у тех, кто стоит в очереди на карусель. Готовы на нее сесть, но не совсем понимают, нахрен им это нужно.
— Я сказала «да». Я поужинаю с тобой в субботу.
Все. Это официально. В аду наверно все покрылось льдом к чертовой матери.
— Поговорив с твоей сестрой, я кое-что поняла…
Что любишь меня? Что я тебе нужен? Что не можешь без меня жить?
— …Я думаю, тебе нужен какой-нибудь заключительный этап, Дрю, чтобы обрести ощущение завершенности.
О, нет. Никаких заключительных этапов. Все, что угодно, только не это.
Заключение — это вымышленное слово, которое придумали женщины, чтобы они могли обдумывать что-нибудь и говорить об этом, пока оно не скончается. А потом, после того как это благословят и похоронят, заключение дает им оправдание откапать это снова и поговорить об этом еще.
