Трофей мажора (СИ) - Ирис Лана
Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.
Сердце сейчас вырвется и убежит.
В висках грохочет, и это не тот болезненный шум от удара.
Это другое.
Это невероятное.
Что вообще сейчас случилось? События завертелись так быстро, что я не успела ничего понять. У меня теперь есть парень? Мой Парень? В этот раз по-настоящему?
Мой?
И у него есть ко мне чувства!
О, Святые Угодники!
Стою минут десять, привожу свои жизненные показатели в нормальное состояние. Уже собираюсь уходить, но чуть не падаю, потому что дверь, на которую я опиралась, открывается… и я вскрикиваю:
– Ой! – Антон ловит меня, прежде чем я неловко шлепаюсь на пол, воинственно схватившись за края его футболки. – Привет!
Что? Я сказала Привет? Ударьте меня кто-нибудь по второму глазу. Я хочу еще раз потерять сознание. Прямо сейчас.
– НеМалявка, – улыбается он. – Раз уж мы решили, что ты будешь моей девушкой, как ты выразилась «На постоянно», прими от меня подарок.
– Подарок? – беру пакет. – Что там? Что? Что за коробка?
Кладу пакет на пол, достаю и открываю крышку. Внутри телефон.
– Антон! – начинаю возмущенно кричать. – Ты что?! Нет. Мне это не нравится, не приятно, что ты думаешь, будто… будто мне от тебя нужно…
– Отказ не принимается.
– Это очень дорого, я не могу! – смотрю на его абсолютно невозмутимое выражение лица.
Он тоже смотрит на меня.
– Считай, что это подарок на нашу первую годовщину, – дергает губы в насмешливой полуулыбке.
– Годовщину?
– Первый день отношений. Официальный.
– Аааа, – тяну раздраженно. – Первый день отношений… и как я могла забыть, черт, такая дата! А на второй что подаришь?
– Скажи, что ты хочешь?
– Дай подумать. Хм… Я бы не отказалась от огромного бриллианта.
– На второй день? – вздергивает идеально-вычерченную бровь. – А губозакатывающую машинку не желаешь? – парирует щедрая душа.
– Нет, что ты! Тебе она гораздо нужнее, непобедимый ты мой!
Усмехается. Гипнотизируем друг друга. Игра в гляделки. Кто выиграет это сражение на этот раз?
Не забываем, что у меня только одна сторона рабочая.
– Антон...
Смотрю на него со всей строгостью, на которую способна. Стараюсь вложить некую толику презрения. Нужно бы фыркнуть: Да как ты смеешь! Я не такая! Но это уже будет чересчур театрально.
– Варя.
– Антон!
– Варя.
– Антон, так нельзя!
– Опять начинаешь? Нельзя – мне не говори. С этого дня данное слово под запретом. Слово, которое нельзя называть. А это… это подарок. Прими презент от своего парня. Для тебя дорого, для меня – сущий пустяк. Твой телефон сломан. А вдруг, отец тебе пишет? Не может до тебя дозвониться? Переживает? Ты об этом не думала? И я хочу иметь возможность связаться с тобой в любое время. Если что случится, ты должна быть на связи. Всегда. Ясно?
– Ясно.
Его доводы кажутся довольно таки разумными.
И действительно, почему я не могу принять подарок от своего парня? Если бы у него не было столько денег, он подарил бы мне какую-нибудь безделушку, и я бы приняла ее без саднящей в горле совести. Например, брелок. Это было бы очень мило. Но для него телефон по деньгам почти тоже самое. И… мне правда очень нужно средство связи.
Поняв, что я больше не возражаю, он разворачивается, чтобы уйти в комнату.
– Антон, – останавливаю его, несмело коснувшись плеча. – Спасибо…
– Пожалуйста.
– Антон…
– Что? – поворачивается возле открытой двери. Подбородок кверху высокомерно вздергивает.
– Может, еще чаю перед сном попьем? С теми вкусненькими пирожными? Мне так приятно от твоего подарка, хочется еще побыть вместе…
– Уже приятно? – надменно усмехается. – Несколько минут назад неприятно было.
– Ну перестань, – хлопаю его ладошкой в грудь. Самой смешно становится. – Конечно, мне приятно твое внимание и забота. Я просто хотела…
– Повозникать?
– Да.
– Да?
– Да!
– Поцелуешь? В благодарность.
Встаю на носочки и с улыбкой чмокаю в губы.
– Спасибо… – повторяю еще раз.
– Пойдем, – за талию меня обнимает и ведет вниз. На кухню. – Попьем чай, раз тебе так хочется, маленькая обжора.
На столе все еще громоздятся пустые коробки, надпись на которых гласит «Мистер Чэн! - Китайская еда на заказ».
После облавы на магазин, я слопала две порции рисовых шариков, острый салат с водорослями, и еще какую-то непонятную мегаострую закуску.
Утвердила свое состояние огнедышащего дракона, заливаясь горючими слезами, выдыхая в окружающую среду пары красного перца. Все это под пораженными взглядами Макса и Антона.
А еще пирожное.
– Куда в тебя столько лезет? – поинтересовался Макс, наблюдая как я с удовольствием откусываю и второе.
– Ничего ты не понимаешь, – ответила ему. – Десерт не в желудок. Десерт попадает прямо в сердце.
– Понял. Вопросов больше нет.
Потом он ушел, а нас с Антоном оставил наедине. Мы еще долго сидели на кухне и просто смотрели друг на друга. Без слов. Я с восхищением и влюбленностью, а он… не знаю.
А еще я показала ему свои крутые очки – сердечки, которые планирую надеть завтра в школу, чтобы не пугать народ своим видом. Уж больше я ни дня не пропущу! Хватит по больницам шататься!
– Это чтобы спрятать синяк, – сообщила ему, красуясь.
– У тебя итак в глазах сердечки, когда ты на меня смотришь, – с достоинством сообщил мне очень ценную информацию. – Тебе для этого не нужно надевать очки.
А то я не знала!
Вместо ответа выдавила из себя миленькую улыбочку. «Не задело».
– Они такие… ярко-розовые, – насмешливо добавил, чуть прищурившись. По интонациям понятно – не оценил. Опять подумал: «детский сад».
– И что? Мое лицо на данный момент тоже не белое. А так, хотя-бы, симметрично получится!
После мы выпили много-много чая, и бесконечно смеялись. Он сегодня решил сразить меня своим «отменным» чувством юмора. И попробуй ему намекнуть, что совершенно не смешно. Не посмею даже. Пока что пупу земли достаточно волнений.
И мне не хотелось расставаться. Впереди целая ночь раздельно. Но не могла же я ему предложить спать со мной! В одной комнате… Мы уже так делали, но… Однажды фильм смотрели и случайно уснули. Потом я болела, он заботился обо мне, а сейчас… сейчас все по-другому.
Совсем по-другому.
Это ощущается во всем.
Это витает в воздухе.
Может быть, чай – это просто предлог не расставаться?
Или… я все же хочу еще одно пирожное.
Ставлю чайник и вновь достаю волшебную пачку вкусняшек.
– Почти закончились, – говорю с жалостью, снимая с одного из оставшихся вишенку и забрасывая ее в рот.
– Да, это странно, как так получилось? – озадаченно спрашивает Антон.
– Ха-ха.
Нашелся мне тут великий стендапер.
Наливаю нам чай и с удовольствием принимаюсь за дело. Антон не отрываясь наблюдает за мной. Слишком пристально. Слишком долго. С нескрываемым интересом и совершенно нескромным взглядом. Зря я его позвала, надо было поесть одной. От этого его внимания меня мурашит от макушки до кончиков пальцев на ногах.
– Не будешь? – предлагаю ему, глядя как уютно парит из кружек.
– Это тебе.
Смущенно отворачиваюсь. Прикончив последнее, гордо забираю телефон и, пожелав ему спокойной ночи, всеми силами делая вид, что ничего не происходит, отправляюсь к себе. Антон тоже поднимается, но уверено семенит мимо своей комнаты, следом за мной.
– Ты куда? – спрашиваю удивленно.
– Проводить.
У двери останавливаюсь, не могу на него смотреть. Глаз смущенно бегает, взгляд скользит по стенам, потолку, полу, и всему, что есть в поле моего обозрения, но не по Антону. Только не по нему.
– Знаешь, – начинаю несмело. – До тебя я ни с кем не встречалась…
Хочу, чтобы он понимал, что между нами ничего такого сейчас не будет. Чтобы не надумал себе лишнего и не приставал. У меня, конечно, словно искорки взрываются внутри, разбегаются трепетным щемящим теплом по всему организму при мысли об этом. При мысли о Нас. Но ему необязательно знать.
