Измена. Люблю и ненавижу (СИ) - Алика Фортис
— Завтра. — ответила и зажмурилась.
Наверное, я очень слабый и безвольный человек, раз иду на поводу у желания, затаённого где-то глубоко в себе.
Но ведь с этим можно жить? Можно же? Наверное. Проверять правда придётся путём собственных проб и ошибок.
Глава 22.
Артём
Уже полтора месяца с Настей как школьники прячемся. Она наотрез отказывается выходить со мной в людные места. Никаких ресторанов, прогулок и так далее по списку.
Все встречи у неё в квартире. Даже в загородный дом ни разу не согласилась приехать.
И это, пиздец, как угнетает.
Потому что, если так посмотреть, кроме секса, у нас никаких точек соприкосновения. Она не подпускает.
Я уже не знаю, в какую дверь стучаться. Как подступиться. Она словно блок поставила на что-то большее.
Боится? Опасается? Скорее всего. Потому и не давлю на неё. Понимаю.
Я знал, что просто не будет. Но всё же надеялся, что она хоть немного отойдёт.
Да, с сексом всё прекрасно. Она отдаётся вся и без тормозов. Дикая, страстная, нежная. Видно, что хочет не меньше моего.
Но на одном сексе далеко не уедешь. Насколько бы хорошим и страстным он ни был.
Получается, до тела я добрался, а вот в душу пробиться не получается. А это всё же важнее физического. Это решающий фактор. Который или удастся преодолеть, или нет.
Я всё же не опускаю руки. Верю, что всё не зря.
Написал Насте, могу ли приехать, и теперь взгляда не свожу с телефона.
Сама она тоже пишет, но значительно реже. Крайне редко. В основном инициатор встреч я. Пусть так. Это лучше, чем никак.
Когда-то, я был верный как пёс. Потом стал блудливым кобелём. А сейчас как щенок, по первому свистку Насти, лечу к ней.
И плевать абсолютно на всё. Работа, дела. Всё уходит на второй план. Лишь бы рядом оказаться.
Вот и сейчас, написал и спросил о планах на сегодня. Теперь, сидя на работе в конференц-зале, на совещании, думаю вообще не о работе.
Настя всегда отвечает. Иногда не сразу, иногда практически молниеносно. Но у меня до сих пор живёт какое-то чувство страха, что не ответит. Не ушло оно.
«Да, приезжай к семи». — схватил в руки телефон, когда на экране высветилось уведомление о сообщении.
На часах было без двадцати шесть. Ехать до неё минут тридцать.
Дослушав нудные, но нужные отчёты глав отделов, всех распустил по домам. Сам принял душ, прямо на работе. В загородный дом заскочить не успею.
По пути к Насте заехал в цветочный и купил букет подсолнухов. Это не попытка подкупить цветами или выглядеть в лучшем свете. Просто потребность.
Хочется видеть её улыбку. А она всегда улыбается, даже мелочам. Всегда, когда не пытается зачехлиться в свою скорлупу.
Подъехав к дому, поднялся на этаж и позвонил в дверь. Настя открыла практически сразу. Домашняя такая. В каком-то цветастом, аляпистом сарафане. Но капец, как ей красиво.
— Привет. Проходи.
Вручив ей цветы, поцеловал в висок и пошёл мыть руки. Можно было бы посчитать, что всё как в былые времена. Если бы не наше немногословие и не необходимость уезжать отсюда.
— Я ужин приготовила. Сама ещё не успела поесть. Ты будешь? — спросила, перебирая пальцами подол сарафана.
— Не откажусь, если приглашаешь. — с её рук я хоть яд слижу.
Своей готовкой Настя меня радует крайне редко. Я не тот мужик, который считает, что женщина должна торчать на кухне. Но положа руку на сердце, ностальгирую, когда ем то, что она приготовила.
Вот и сейчас, уплетал за обе щеки. Разве что тарелку не облизал.
— Я уберу. — остановил Настю, когда она собралась убирать со стола.
Спорить она не стала. Поблагодарив, пошла в душ.
А я, в который раз думал о том, как сильно всё поменялось в этой квартире. Вроде всё тоже, но по факту совсем иначе.
Когда закончил на кухне, сел за стол и достал телефон. Ответил на пару важных писем, на которые забил, пока ехал сюда. А потом из ванной вышла Настя.
Абсолютно обнажённая, лишь в полотенце замотанном на груди и едва прикрывающем попку.
Посмотрела на меня, закусив губу. А потом просто сдёрнула махровую ткань, бросив полотенце под ноги.
Во рту тут же пересохло. Кровь моментально прилила к паху, причиняя дискомфорт.
Поднялся на ноги и подошёл к ней. Пиздец, она красивая. Просто идеальная.
Накинулся на губы, проталкивая в рот язык.
Целовал сразу с напором. С каким-то неутолимым голодом. Сжимал ладонями грудь, трогал гладкий лобок, раздвигая пальцами губки, сочащиеся смазкой.
У нас часто так. Первый раз дикий, быстрый, там, где придётся. А после, уже не спеша, растягиваем удовольствие.
Этот раз не стал исключением.
Брал Настю прямо на полу. Вколачивался в неё как безумец, пока она стояла на четвереньках, подмахивая попкой в такт моим движениям.
Оба мокрые, вспотевшие. Её стоны только сильнее распаляли.
Схватил за волосы и намотал их на кулак, вынуждая приподняться и выгнуться в пояснице. Сжимал грудь, сдавливая пальцами сосок. Чувствовал, что она уже на гране. Вот-вот кончит, сжимая меня в себе как тисками.
В такие моменты до какой-то первобытной дикости хотелось кончить в неё.
Вопрос контрацепции мы не поднимали. Раньше она пила таблетки, и я не отказывал себе в удовольствии кончить в неё. Сейчас же, без понятия, продолжает она приём или нет.
Иногда в мозгу пульсировала мысль забить на всё, и заполнить её до краёв. Не прерываться, а пульсировать глубоко в ней, извергая сперму.
Но здравый рассудок всё же брал верх. Если она не на контрацептивах, то наступление беременности при таком раскладе более чем вероятно.
Я хотел ребёнка. От неё. Дочку. Чтоб такая же, как она. Но в нашей ситуации, ребёнок — это не панацея. Скорее, только усложнит всё.
Потому что сначала прощение, принятие, а потом всё остальное. Чтоб не было ничего, что будет омрачать счастье в виде ребёнка. Только так.
Кухня наполнилась громким и протяжным стоном. Настя сжала меня внутри, пульсируя. Сам был близок. Член был готов разорваться. Яйца поджались, а по позвоночнику разрядом тока прострелило.
В несколько коротких и быстрых толчков привёл себя к финишу и вынув член, залил спермой её поясницу и ягодицы. Какой-то извращённый кайф ловил, когда она перепачкана мной.
Придя немного в себя, приняли душ и пошли на второй заход. Но уже в спальне.
Сердце херачило на разрыв. Иной раз думал, как бы ни поплохело, прямо на ней. Но, благо, сердце шпарило так
