Друг по переписке (ЛП) - Джей Ти Джессинжер
Ты — хаос. Ты — шторм. Ты та, кто создает сильные ветры и неспокойные моря, по которым тебе приходится плавать. Ты — источник всего, что происходит.
Другими словами, ты — та, у кого есть сила.
И раз так, то возникает вопрос, что ты собираешься с этим делать?
Сэм Харрис сказал бы мне, что я полностью исказил смысл его выражения и что я не понимаю, о чем говорю, но мы его не слушаем.
Послушай себя, Кайла. Остановись и по-настоящему послушай.
Ты — шторм.
О чем говорят тебе все эти громы и молнии?
Данте
32
Я сердито говорю письму в своей руке:
— Если бы я знала, о чем говорят мне все мои громы и молнии, я бы не просила у тебя совета!
Может быть, Данте отправили в тюрьму за то, что он был преступно раздражающим.
Со вздохом разочарования я швыряю письмо на рабочий стол и мрачно смотрю в окно на дождливый день.
Снова чертов дождь. Как будто погода участвует в каком-то злом заговоре, чтобы свести меня с ума еще больше.
Прошло две недели с тех пор, как я общалась с Эйданом. Каждый проходящий день становится тоскливее и унылее предыдущего. У меня развилась тяжелая бессонница в дополнение ко всем моим другим проблемам, и я до сих пор не нашла психотерапевта.
На днях, когда я посетила здание, где, по словам Эдди, находится кабинет доктора Леттермана, его имени на информационной панели не нашлось.
В любом случае, я не знаю, почему я обратилась за помощью к этому наркоману Эдди. Как видно, у него осталась только одна функционирующая клетка мозга.
Не то чтобы я была в положении, с высоты которого можно судить. Я пью так много вина, что пора покупать акции в компании виноделов.
Услышав звук смеха, я поднимаю голову и смотрю в сторону окна. Снова раздается смех, яркий и игривый, хотя во дворе я никого не вижу. Сгорая от любопытства, я подхожу к окну и выглядываю наружу.
Маленький светловолосый мальчик в красном дождевике бегает по лужайке перед домом.
Я ахаю и бросаюсь к стене, прижимаюсь к ней спиной. Сердце колотится. Адреналин наполняет вены, заставляя меня дрожать.
Если бы кто-нибудь сказал мне до этого момента, что вид веселого малыша сможет вселить в мою душу ужас, я бы рассмеялась ему в лицо. Даже мужчина в плаще не пугает меня так сильно.
Это не призрак. Он слишком счастлив, чтобы быть призраком. Разве Фиона не говорила что-то о том, что духи, запертые в этом измерении, грустят?
В панике я убеждаю себя, что веду себя нелепо, но это не помогает.
Затем мне приходит в голову такая ужасающая мысль, что мое бешено колотящееся сердце замирает.
Это тот ребенок, с которым у меня случился выкидыш?
Неужели меня преследует дух моего умершего сына?
Я знаю, что это не имеет смысла. Мой ребенок еще даже не родился бы, не говоря уже о том, чтобы вырасти. Но что я знаю о призраках? Может быть, они со временем превращаются в человека, которым они были бы, если бы выжили?
Но где они берут одежду? Этот ребенок посетил какой-то потусторонний детский магазин, чтобы выбрать маленький дождевик и желтые ботинки?
Я прикрываю глаза рукой и стону.
— Прекрати, Кайла! Это не призрак! А теперь иди на улицу и найди его мать!
Звук моего голоса пробивается сквозь часть паники, и этого достаточно, чтобы побудить меня к действию. Я расправляю плечи, делаю глубокий вдох и снова поворачиваюсь к окну.
Маленький светловолосый мальчик стоит в нескольких футах от дома и смотрит прямо на меня.
Мы смотрим друг на друга через стекло. Мое сердце вот-вот разорвет грудную клетку. Оно мчится так быстро, что я не могу дышать.
Почему он такой страшный?
Мальчик указывает на меня. Он издает высокий, леденящий кровь вопль, его рот широко открыт, а голубые глаза расширены от ужаса.
Затем он поворачивается и убегает, исчезая из виду.
Я стою как вкопанная, тяжело дыша, пока меня не охватывает гнев. Я кричу в окно:
— На хер и тебя тоже, пацан!
Я тут же прикрываю рот рукой. Я не могу быть леди, которая кричит на детей на своей лужайке. У нас в квартале была такая, когда я росла, и все ее ненавидели.
Я бегу через дом к задней двери, спрыгиваю с крыльца и оглядываю двор. Нет никаких признаков мальчика. Я бегу налево и оглядываю дом сбоку, но его там тоже нет. Я направляюсь в другую сторону, мое дыхание белым облачком расплывается в холодном воздухе.
На другой стороне дома его тоже нет и следа ребенка. Его нет и на переднем дворе. Он не прячется в кустах и не бежит по улице.
Мальчик растворился в воздухе.
Мокрая и дрожащая я стою на подъездной дорожке, чувствуя позади себя чье-то присутствие. Когда я поворачиваюсь, то никого не вижу.
Затем я случайно бросаю взгляд на второй этаж.
В окне моей главной спальни маленький светловолосый мальчик стоит и смотрит на меня сверху вниз.
Призраков не существует. Призраков не существует. Призраков не существует.
Дождь хлещет по моему запрокинутому лицу, когда я кричу:
— Оставайся там!
Он пятится от окна и исчезает из виду.
Скрежеща зубами, я бегу обратно в дом, поднимаюсь по лестнице на второй этаж, перепрыгивая через две ступеньки за раз, и врываюсь в хозяйскую спальню.
Там пусто.
Я ищу везде, в каждом закоулке дома, но этот маленький сын щелкунчика исчез.
Когда я просматриваю запись с камеры, она не показывает ничего, кроме статики.
Глубоко потрясенная этой встречей, я хожу по дому, одержимо проверяя замки, задергивая шторы и вообще ведя себя настолько параноидально, насколько чувствую. Я предполагаю, что мальчик вошел через заднюю дверь после того, как я прошла через нее, но не могу придумать объяснения тому, как он вышел. Я должна была врезаться прямо в него, когда он бежал вниз по лестнице, но не врезалась.
Он буквально растворился в воздухе.
Я бы позвонила Джейку и попросила его установить больше камер внутри дома, но, учитывая, как плохо прошла наша последняя встреча, я сомневаюсь, что это такая уж хорошая идея.
Поэтому я наливаю себе огромный бокал вина, и принимаю ванну. По шею в пузырьках, я держу дрожащими руками переполненный бокал с вином и пытаюсь точно определить,
