Опера вызывали?! - Ульяна Николаевна Романова
И вот он сидел рядом, уставший, бледный, с темными кругами под глазами и злющий как Оккупант, которого вовремя не покормили. Женя сжимал мою ладонь в своей, другой рукой управляя автомобилем, а я все никак не могла разобраться в собственных чувствах.
Мысленно я его уже бросила, трижды насмерть расстреляла и закопала в глухом лесу под самым некрасивым кустиком. Чтобы даже там вид его не радовал!
Бросила, но не отпустила, а мои сомнения вновь подняли голову, прокурор в моей голове снова расправил плечи, поверил в себя и возобновил судебный процесс против моих отношений с Гением.
Адвокат робко кивал на папку с материалами дела в моих руках, прокурор решительно отрезал, что Гений мог взять материалы дела специально, учитывая, что имени Евгения в них вообще не фигурировало. Я же словно со стороны смотрела на двоих в своей голове, быстренько поставила себе диагноз — биполярное расстройство, забрала у Жени свою руку и зло выдохнула:
— У тебя была одна попытка!
Громов молитвенно уставился в потолок и простонал:
— Боже, что плохого я тебе сделал?
— Не слушай его, господи, он врун!
— Я не врун, пельмешка, я опер. И меня иногда вызывают на работу ночью, ранним утром и тогда, когда левая пятка Образцова захочет.
— У меня нет претензий к твоей работе, Женя! А вот к тому, что ты ушел к Ане и пять дней не звонил…
— Я пять дней не звонил? — праведно возмутился Громов. — Пельмешка, может, я что путаю, но это ты телефон отключила. Я куда звонить должен был? На твою заколку?!
— На мой мобильный рано утром! Или днем! Телефон я выключила только вечером, когда не дождалась твоего звонка!
— Прости, Цветочек, что мой телефон силой мысли не заряжается!
— Прощаю, — великодушно кивнула я, чем вызвала новый приступ гнева у опера.
Он снова закатил глаза, а я не могла не съехидничать:
— Снова решил с богом пообщаться?
— Да, хочу выяснить, когда закончится твой приступ вредности.
— Никогда! — отрезала я. — Останови машину, я домой хочу!
Гений выдал очень замысловатую тираду, которая могла означать, что он очень негодует по поводу моего последнего заявления и выполнять мои требования не собирается.
— Ну прости, что не написал! Не умею я в серьезные отношения, Лиля!
— Вот именно…
— Не перебивай! — рявкнул он так, что я вжалась в сидение. — Не умею, но стараюсь! Я уже понял, записал и увековечил на подкорке, что уходить молча ночью на два часа нельзя, без уведомления твоего величества в письменном и устном виде! Больше так не буду! Ты тоже отличилась, к слову! Кто подсказал уезжать на пять дней и ни разу не включить телефон?!
— Я виновата? — я округлила глаза и ткнула себя пальцем в грудь. — Я с папой по делам уезжала! А ты с Аней непонятно куда! И это, — я потрясла папкой в воздухе, — лишь косвенные доказательства твоей невиновности! Может, ты специально материалы дела взял, чтобы прикрыться. А на самом деле…
— Продолжай, милая, — так ласково попросил Женя, что я решила промолчать.
Так было безопаснее.
— Не буду, — буркнула я и отвернулась к окну.
— Я уже трижды извинился, тебе мало?
— Мало! — снова взорвалась я. — Потому что сейчас я тебя прощу, ты решишь, что можно пропадать без звонка, а потом прийти и вероломно, без объявления, похитить меня прямо с пар! Что за дурацкая привычка вечно таскать меня на плече?!
Мысли мои скакали как ненормальные блохи, я понимала, что вредничаю только потому, что выплескиваю обиду, злость и боль, но ничего не могла с собой поделать.
— Я сейчас развернусь, и мы поедем на место преступления, сама все увидишь и с Анькой поболтаешь!
— И с ней договорился, да?
Кто вечно тянул меня за язык? Природная вредность подняла голову и развернулась вовсю.
— Да, пельмешка. Я же настолько сильно хочу тебя трахнуть, что целую неделю готовил доказательства. Мне же больше нечем заняться! Лиля, приструни на минутку свою чертову вредность и подумай наконец головой, какого хрена я сейчас объясняюсь здесь с тобой, а не еду к Логинову, чтобы достать парнишку из тюрьмы!
— Может, потому что дело не твое? Твоего имени здесь нет!
Гений нервно хохотнул, резко нажал на тормоз и несколько раз ударился лбом о руль.
Я осмотрелась и поняла, что мы приехали и Женя припарковал машину у себя во дворе.
Он медленно поднял голову, внимательно посмотрел мне в глаза и очень душевно признался:
— Пиздец тебе, пельмешка. Нарвалась.
— Не нужно мне угрожать!
— Я не угрожаю, Лилечка, я предупреждаю. Ни одна девушка до тебя так мой уровень стрессоустойчивости не проверяла, как ты.
— Найди себе тогда ту, которая не станет выносить тебе мозг!
— Не-а. Ты, Цветочек, пока не поняла, но я сейчас тебе очень понятным языком объясню. Сдамся с поличным, блин. Влюбился я в тебя как ненормальный. Если вдруг в твоей головке сложилась картинка, что я тебя просто трахнуть хочу, то я тебя уже… И не один раз. Подумай, почему я сейчас вокруг тебя горным козликом прыгаю, раз уже получил то, что мне якобы было нужно?
Я молчала. Опустила голову, едва сдерживая слезы то ли горечи, то ли облегчения.
— Не было у меня никогда желания серьезные отношения строить, понимаешь? Я свободный был, перед родителями лет с четырнадцати перестал отчитываться, где я и с кем. Откуда я мог знать, что в моей жизни случишься ты? И то, что ты мне мозг из черепушки достанешь, проветришь и назад не вернешь, я тоже не знал. Я учусь, Лиль, правда. Ты уже все показала и доказала, я понял, что так нельзя, но иногда обстоятельства складываются вот так хреново. Но и ты не бегай от меня, говори со мной. Я не идеальный совсем, но слушать и слышать умею. Я не знал, что думать эти пять дней, знал только, что мне, кроме тебя, никто не нужен больше. И приехал за тобой, как только узнал, что ты на занятиях. Ждать больше не мог.
С каждым произнесенным словом я все
