Друг моего брата - Элина Витина
– Я не буду закрывать дверь. Так что если передумаешь, не стесняйся, – улыбается он.
– Буду иметь ввиду, – я посылаю ему ответную улыбку, но как только он выходит из комнаты, собираю с пола свою одежду и направляюсь к входной двери, радуясь, что мы приехали на моей машине, а значит не нужно ждать такси.
Глава 47
Проворочавшись в кровати несколько часов, мне так и не удалось заснуть, поэтому я решила заняться делами. Надо было купить ткань для будущих нарядов и неплохо бы было хотя бы приступить к работе. Работа… так странно! Я до сих пор не могла до конца поверить, что у меня есть работа и от нее напрямую зависит качество моего существования. Да здравствует взрослая жизнь!
Уже в машине я вспомнила, что хотела пообщаться с жителями дома “проститутошной” и решила начать с этого, а то чего доброго, опять забуду.
Притормозив у нужного подъезда, я разочарованно заметила, что лавочка пустует и ни одной разговорчивой старушки в зоне видимости не наблюдается. Первым порывом было сразу уехать и попробовать в другой раз, но потом я решила все-таки подождать. Минут через пятнадцать к подъезду подошла пожилая женщина и с подозрением оглядела меня. В руках у нее был с виду тяжелый пакет и я, выдав ей лучшую улыбку, предложила помочь. Бабуля попыталась отмахнуться, сказав что живет всего лишь на четвертом этаже, но потом все-таки дала мне пакет, а я порадовалась своему везению, потому что квартира Русеевых тоже находилась на четвертом.
Несмотря на то, что все вокруг высмеивали мое увлечение детективами, именно из них я узнала, что желательно придумать какую-нибудь слезливую историю, чтобы надавить на жалость.
– Вы, случайно, не знаете, в 62 квартире сейчас кто-то живет?
Бабуля неодобрительно щелкнула языком и поинтересовалась:
– А тебе зачем?
– С вами, наверное, разговаривала полиция… по поводу исчезновения девушки.
И еще до того как у меня был шанс затянуть свою слезливую историю, в которой Марине отводилась роль моей пропавшей сестры, бабуля обиженно заявила:
– Не разговаривала. Я только в среду из больницы выписалась. Приезжаю, а Алексеевна мне такие новости рассказывает. А я ни сном ни духом. Можно подумать я в другом городе на курорте была, могли бы и проехаться два квартала, я бы им многое рассказала о том кто сюда шастает. Только штаны свои просиживают, работать никто не хочет.
– А когда вы в больницу попали? – Пусть перебивать было и невежливо, но я боялась, что тирада о ее недовольстве полицией может затянуться на пару часов.
– 28 сентября. Я каждую осень ложусь, как положено. Все лето на даче по грядкам ползаю, а осенью мне Анна Ивановна, участковая наша, всегда выписывает направление. Ох, толку бы было от этой больницы, – вздохнула она, – вены все искромсали мне своими капельницами, а давление на месте, да и сердце уже ни к черту.
– А 25 сентября вы, случайно, не видели ничего подозрительного?
– Видела. Она за углом пряталась!
– Кто прятался? – опешила я.
– Да кто-кто! Девка эта, которая сюда шастала. Обычно выйдет, задом своим так виляет, что чуть с лавки нас не сдувает. А тут выбежала как эта… как ее, которая разъяренная?
– Фурия? – подсказала я.
– Точно! Так вот, выбежала, но не к дороге, где ее машина ждет обычно. Каждый раз разная, между прочим. А он на своей не везет, нет. В квартиру водит, а в машину не пускает, – вздохнула она. И я в очередной раз поразилась бабулиной осведомленности. Все-таки, Диана была права, что от таких персонажей ничего не скроешь.
– А тут она за угол шасть, ну я и подумала, что пешком пойдет. Хотя куда ей на ее каблучищах пешком? В таких только так… до машины и обратно. В общем, ушла она вроде, и тут этот вышел… хахаль ее. Этот здоровается обычно, совести ж хватает, прости Господи. А тут выбежал, дверью хлопнул так, что окна во всем подъезде задрожали, в мою сторону не взглянул даже и в машину свою сел. Дорогая она у него, сразу видно. А ездит без водителя. Вот в фильмах всегда, если человек успешный, то его водитель возит. А этот сам…
– Подождите, – я поняла, что если старушку не направить в нужное русло, она еще часа три будет рассказывать о фильмах, – Вы сказали, что она за углом пряталась.
– Пряталась! Я ж думала, что ушла она, на каблучищах своих. А он как уехал, она обратно вернулась, только к подъезду уже не подходила, у дороги стояла. Потом за ней машина приехала, она в нее села и все. Больше я ее не видела, а если Алексеевна правду говорит, то никто ее после этого больше и не видел! Получается, я последняя. Ох, и куда ж делась она?
– А в какую машину она села? Там была написала фирма такси?
Не знаю насколько долго в архивах хранятся данные о вызовах, но если знать каким именно сервисом она воспользовалась, то можно попытаться.
– Ничего написано не было, – задумчиво ответила старушка. – Только рисунок этот сбоку, маленький такой. Зонт красно-белый. У меня этот рисунок уже поперек горла стоит, внук целыми днями от компьютера не отходит. Сидит в своих наушниках, ничего не слышит. Я один раз посмотрела на экран, так неделю спать не могла, чудища эти потом снились. И этот, видать, еще один игрок. Но хоть на машину заработал, а мой… 20 лет, а ничего в жизни не надо, ни учиться, ни работать… Я в его возрасте уже…
– А что за машина была, не помните?
– Зеленая, – ответила бабуля. – Я в них не разбираюсь. Но не такая дорогая как у хахаля ее, дорогие сразу видно. Хотя, может не следит просто? У того-то всегда блестит, видно что человек заботится.
Следующие несколько минут я тщетно пыталась выяснить у нее хоть какие-то подробности о машине, но бабуля даже не смогла сказать седан это был или хэчбек.
Выходя из подъезда, я все еще не могла поверить своему везению. Это ж надо было наткнуться на такую разговорчивую бабулю. И хоть с описанием машины она не особо помогла, сколько таких зеленых тачек вокруг? Но хотя бы мы теперь знаем, что Эдуард Дмитриевич не солгал, и уехал он без Марины.
И пока я раздумывала позвонить следователю прямо сейчас или подождать до завтра, мне пришло сообщение от Булавина. Открыв текст я не сразу поняла
