Любовь до востребования (СИ) - Зика Натаэль

Ни жива, ни мертва, она кое-как дотянула до конца дня, отвечая невпопад, если к ней обращались. И шла домой, трясясь.

Украла! Правда, свой паспорт, но, тем не менее – вытащила без спроса. Если за ложь ее выдрали – неделю почти сидеть не могла, то, что будет, если обнаружится кража?

Но Максим пришёл в хорошем настроении и ничего не спрашивал. Видимо, не заметил пропажи!

Зато она сделала интересное открытие – в паспорте лежала кредитная карточка на её имя, и тут же, на бумажке, четыре цифры, видимо, пин-код. А под обложкой оказался почти клад – пятитысячная бумажка. Видимо, когда-то сама засунула туда и забыла. Была у неё такая привычка – держать под обложкой паспорта крупную купюру или две, на всякий пожарный. Вот он и наступил – пожарный. Глупая, как она думала раньше, привычка, на этот раз оказалась кстати.

Но карточку она не заводила, значит, это сделал Максим? Интересно, когда успел? Есть ли на ней деньги, может быть, просто карточка? И не спросишь теперь…

Ещё хорошо, что при бракосочетании она фамилию не меняла – поскольку брак предполагался временный, то она убедила Максима, что лучше ей остаться Леванцевой, а то бы сейчас её паспорт был в обмене и недоступен.

Получается, документы у неё есть, есть небольшие деньги. Есть кредитка с пин-кодом, правда, по ней легко вычислить место, где произведена операция, да и не факт, что там есть деньги. В любом случае, до Москвы она её даже доставать не станет, а там проверит.

Только бы добраться!

Праздник послезавтра, но чукчи начнут съезжаться уже завтра. Яранги свои ставить, готовиться. Максим сказал, что завтра он поедет навстречу гостям, поприветствует их, как глава посёлка и владелец оленьих стад, за которыми следили эти оленеводы.

От волнений потели ладошки, быстрее начинало стучать сердце…

- А меня не возьмешь? – боясь показать, насколько ей важен ответ, Оля удерживала нейтральное выражение лица.

- Возьму, если тебе интересно. Ориентируйся часов на одиннадцать-двенадцать.

Осталась сущая мелочь – подобрать одежду, в которой после оборота она не станет сильно выделяться среди москвичей, улизнуть из посёлка так, чтобы никто не заподозрил, в какую сторону она пошла. И придумать, как убедить оленеводов заменить одну породистую суку, летящую на выставку, на белую волчицу, которая исчезнет сразу по прилёту...

Оленеводы стоянку разбили возле тех самых сопок, мимо которых где они с Алиной проходили, возвращаясь с испытания.

- Тут ягеля много, - пояснил ей Максим, показывая рукой. – Олени должны хорошо питаться, иначе зиму не переживут.

Стоило подъехать, как гостей на Сайд-бай-Садах, окружила стая собак.

Здоровущие звери, по внешнему виду мало чем отличающиеся от волков, внимательно осмотрели пришельцев, неуверенно скалясь и поджимая хвосты, и ретировались, не причинив вреда.

Пока Максим с Тулуном выгружали подарки и общались с чукчами, Ольга смотрела во все глаза на северных лаек, которых она видела впервые. В посёлке их, естественно, не было, а по стойбищам она ещё не ездила.

Крупные, пушистые, светло-серые и белые звери с небольшими остроконечными ушами, сильным телом и внимательным взглядом. Действительно, очень похожи на волка, только не такие крупные. Но самое бросающееся в глаза отличие – хвост. У волков он висел вниз, не поднимаясь выше уровня спины, в каком бы настроении не находился зверь. В то время как собаки свои хвосты постоянно несли выше спины, активно «разговаривая» при их помощи. Чтобы сойти за лайку, ей придётся всё время следить за положением своей «пятой конечности». Сумеет ли?

Умка неуверенно фыркнула – надо попробовать.

Люди как раз ставили яранги, и Оля некоторое время с интересом наблюдала за процессом.

- Етты! Скоро оленя резать будем! Ай, вкусна! – к женщине подошла пожилая чукчанка, широко улыбаясь, потянула за собой. – Пока атэ болтают, пойдем чай пить!

И Ольга пошла, и пила густой и приторно сладкий чай – пачка заварки на один чайник и почти полбанки сгущёнки ей в кружку. Слушала, смотрела, пытаясь решить, как ей лучше действовать.

Собаки шарахаться перестали, но близко не подходили. С интересом она наблюдала картины жизни чукчей, улыбалась, глядя, как двое ребятишек, лет по пяти-шести, без опаски бегали мимо зверюг, чья голова была на одном уровне с головой ребёнка, бесстрашно расталкивая их, обнимая и похлопывая. Потом мальчики принесли небольшой аркан и принялись тренировать броски, пытаясь заарканить собаку, нарты, друг друга и, иногда, мимо проходящих взрослых.

- Хорошие оленеводы будут, - глубокомысленно изрекла чукчанка. – В игре чаучи учатся.

Ольга согласно кивнула – у них тоже щенки оттачивают навыки сначала друг на друге, потом на мышах и зайцах.

Хорошо, что она приехала, так Умке проще будет копировать поведение собаки. Конечно, лайки подставу сразу распознают, но рассказать не смогут, а люди… Эти северные люди, ей вчера рассказывали, даже оленей не путают, безошибочно разделяя своих животных от чужих, если вдруг два стада случайно смешаются, про собак и говорить нечего! Не перепутают. Значит, она должна будет показать себя особенно ценным приобретением, чтобы они не захотели с ней расставаться. Сложная задача, но это её единственный шанс выйти из-под влияния Максима.

За едой – варёным мясом оленя –альфа беседовал с атэ – главой семьи. Пожилой чукча обстоятельно рассказал, что после праздника они отгонят стадо на прежние места, а потом он сам вместе с младшим сыном и мужем старшей дочери на двух упряжках поедут в Певек, где он и зять пересядут на самолёт, а сын отгонит упряжки обратно.

Голый скелет плана постепенно обрастал дополнениями.

Оля уже решила, что сбежит в ночь после первого дня праздника, и выберет направление на юго-юго-восток, оставляя как можно более яркий след. Сутки она будет бежать в этом направлении, а затем постарается запутать преследователей и повернёт строго на север. Ей надо будет перехватить чукчей, пока они не достигли Певека, прибившись к ним, будто собака, потерявшая хозяина.И за время пути до Певека, убедить людей, что именно она должна полететь в Москву на выставку.

Вечером Максим был как-то особенно внимателен, будто чувствовал, что это последний совместный ужин. И он остался ночевать в доме! Впервые с момента наказания! Правда, лёг не в спальне, задержавшись на несколько минут, поймал отказывающий взгляд волчицы и, не споря и не настаивая, вышел в зал. Где и переночевал на диване.

Ольга напряглась – неужели примется каждую ночь её караулить? Как же уйти, если мимо мужа она не сможет пройти не замеченной? Придется план менять…

Утром альфа сразу после завтрака отправился по своим делам, наказав ей хорошенько повеселиться на празднике первого оленя.

- Я, конечно, тоже там появлюсь, - говорил он, уже стоя в дверях, но дела могут выдергивать в любой момент, поэтому ты развлекайся вместе с волчицами. Они всё покажут, всему научат. Два дня праздник, отдых после тяжелой работы. К зиме мы готовы, остались мелкие нюансы.

- Ужинать вместе? – поинтересовалась Оля.

- Вряд ли, меня люди к себе зазовут. Тут принято – мужчины отдельно, женщины отдельно. Ты не жди, отдыхай, веселись! Ночевать сегодня тоже не приду, проведу ночь с людьми. Это последний в году такой праздник, скоро повалит снег и до весны никаких гостей. Разве что на вертолёте или какой-нибудь охотник нечаянно заблудится и сам выйдет к посёлку.

- Да, - задумчиво ответила Ольга, у которой от сердца отлегло – планы менять не придётся! - Я заметила, что яранги женщины ставили, они же и по хозяйству хлопотали, ни один мужик им не помогал. Да и поесть меня усадили отдельно от вас, мужчин. Смотрю, женщины на Севере и правда, в цене. Так берегут – залюбуешься.

- На самом деле, у чаучи, как и у нас, северных оборотней, женщин на всех не хватает, поэтому рождению дочери радуются не меньше, чем рождению сына. Жизнь тут сурова, выживают сильнейшие. И да, всем приходится много и тяжело работать. Мужчины охотятся, следят за стадом, охраняют его от диких зверей. Женщины готовят, шьют одежду. Разделение труда оправданно. Конечно, сейчас многие люди живут в посёлках и городах, где не нужно выживать, поэтому там и обычаи выполняются не столь строго, но те, кто проводит жизнь в тундре, придерживаются заветов предков. Знаешь, у чукчей есть поговорка: родившиеся женщинами должны молчать и глодать кости. И у чаучи именно такие отношения – жена не имеет права лишнее слово сказать, она обязана встречать мужа с охоты или из стада, обеспечить его покоем, одеждой и едой. Но при этом, если муж плохо с ней обращается, не обеспечивает, она может от него уйти. И остаться жить свободной или выйти замуж за другого.