Строптивая сиротка для Айсберга - Мила Верта
Прооравшись Кай отворачивается и лупит несколько раз по капоту. Мы вернулись к тому, с чего начинали. Он не хочет Стаса. Ничего не изменилось, как бы я не старалась.
Обнимаю себя руками.
Во мне плещется отчаянье, и я реву, потому что мне больно.
За себя, что успела привязаться к малышу, за Кая, что у него не получается примириться с навязанным отцовством, за маленького никому не нужного мальчика.
Мне так горько, всхлипываю и вою, нос закладывает. Тушь противно щиплет глаза. Снежинский обнимает, и я утыкаюсь в него.
— Ччч, всё успокаивайся, замёрзла совсем, поехали домой. Пока это ещё наш дом. Всё прости меня, не будет больше таких разговоров, и знакомства никакого не будет.
Едва переступив порог квартиры, хочу свалить в спальню. Снежинский ловит мою ладонь и молча смотрит, осторожно стирает остатки туши на щеке.
— Давай ещё раз поговорим? Нормально?
Отрицательно кручу головой. Мне надо подумать.
Часа три прячусь в спальне, ничего не хочу. Хочу не чувствовать этого глубокого разочарования и смятения. Я не знаю, что теперь делать. Мне казалось, что Кай начал принимать Стаса, но как выяснилось, он согласился только, чтоб угодить мне. И это неправильно. Это его ребёнок, и что делать с тем, что он не хочет нести за него ответственность, я не знаю. Мне нужен план.
Пару раз Кай подходит к двери, но так и не постучав уходит. Упираюсь лбом в колени. Ну, что делать, то Господи? За путешествия и секс он переживает! Ну, путешествуют же люди как-то с детьми и сексом, наверное, тоже занимаются, ведь берутся же откуда-то вторые дети.
Столько нюансов, об этом я, конечно, не думала, а надо было. У Кая так долго не было никого «своего» рядом, можно было догадаться, что он не захочет делиться. Как бы странно это ни звучало.
Хлопает дверь и на телефон падает сообщение.
«Уехал по делам, скоро вернусь».
Выбираюсь из своего укрытия и даже ем с аппетитом. Плана по-прежнему нет. Это тревожно. На подоконнике валяется пачка сигарет. Кай стал грешить в последнее время.
Пытаюсь курить, но закашливаюсь, выкидываю от греха. Мне тоскливо, потому что плана всё ещё нет, Кая нет, Стаса нет.
Проветриваю, заедаю мармеладкой, мою руки.
Хлопает входная дверь, и я несусь в спальню.
Я не Соколова, а Маша-Страус. Кай стучит и просит выйти к нему, делаю вид, что не слышу. Быстро втыкаю наушники в телефон и в уши.
Айс заходит в спальню, присаживается рядом, вытаскивает один наушник и слушает тишину.
Музыку не включила, бестолочь. Задираю подбородок, давай только скажи мне что-нибудь! Во мне заряда ещё на один скандал точно осталось. Впервые в жизни я не понимаю, что делать и мне противно, кажется, что я предаю всех: Кая, Стаса и себя.
Кай неодобрительно цокает языком и грозит пальцем у меня перед носом.
Вот ещё раз и откушу на фиг!
— Пошли. — зовёт меня, указывая головой направление.
Послушно встаю, потому что не могу же я вечно прятаться?
Снежинский идёт на кухню, выкладывает мелочь, ключи из карманов, какие-то бумажки, перебирает.
— Кажется, я чек не взял. — хмурится.
Какой ещё чек?
Рассеянно слежу за его действиями.
— Может, в джинсовке?
Кай идёт в прихожую, рыщет в карманах куртки. Не находит. Снова начинает что-то искать в карманах джинсов.
А я замираю истуканом, потому что рядом с его кроссами стоит автолюлька. Новая ярко-голубая очень модная, я читала про неё недавно.
Так мы попробуем? Господи, мы всё-таки заберём Стаса?!
Мой подбородок начинает дрожать, прикусываю губу, чтоб не разреветься.
Нервы ни к чёрту!
— Ты купил автолюльку! — звучит как обвинение, но я не хочу снова придумывать что-то и спешу уточнить — Стасу?
— Ну, да маленьких детей ведь в них перевозят? Только вот чек потерял, как думаешь, не страшно? — хмурится Кай.
— Не страшно! — с визгом запрыгиваю на него, утыкаюсь в шею.
Целую, целую, целую.
Кай тихо смеётся и обнимает в ответ. Слава богу! Оттаивает!
Глава 38. Маша
Мы забрали Стаса, всё получилось. Катя подписала отказ в пользу Кая, его по суду признали отцом Стаса.
Сразу поменяли ему фамилию, и теперь я буду жить с двумя Снежинскими.
Кай катит коляску с таким серьёзным видом, будто боится нарушить правила дорожного движения. За километр объезжает другие коляски и держит безопасную дистанцию.
Мини-Снежинский дрыхнет в новом бодике и лёгкой шапочки с медвежьими ушками, я сама выбирала.
Я не взяла ничего из дома Сафоновой, только Стаса и няню. У неё сегодня выходной и мы сами будем как-то справляться.
Снежинский хмурится, долго смотрит на малыша, прикладывает указательный палец к крошечной пяточке. Вздыхает и качает головой.
Хихикаю, да Кая пугают размеры Стаса. Слишком маленький. Он даже спросил у педиатра нормально ли это? Сегодня мелкому три месяца и из суда мы поехали в клинику, куда няня его привезла.
Кай купил годовое обслуживание для Стаса. В первый раз мы ездили сами, а дальше врачи будут приезжать к нам домой на ежемесячные осмотры и вызова.
Вдоволь нагулявшись, поднимаемся в квартиру. Я перекладываю Стаса в кроватку, он сладко спит. Кай стоит и смотрит на него.
Обнимаю со спины, рядом с сыном мой Айсберг словно становится меньше, уязвимей.
— Ну, что чувствуешь себя отцом? — утыкаюсь носом в мощную спину, моя крепость.
Кай тяжело вздыхает и долго молчит. Оборачивается, обнимает.
— Нет, конечно. Эта зелёная бумажка, которую мне выдали, где написано, что я за него отвечаю, никак не повлияла на мои чувства. Если бы всё было так легко.
Утыкается мне в макушку.
— Всё бы отдал, чтоб его родила ты. — шепчет еле слышно.
Сглатываю, я не буду плакать. Мы забрали Стаса для радости, а не для бесконечных слёз.
Обедаем молча. Снежинский загруженный, ушёл в себя. Я не давлю, нам всем нужно время, чтоб привыкнуть. Всё обязательно наладится.
