Ловелас для брюнетки - Илона Шикова
– Рома, – произносит еле слышно и сглатывает громко слюну, а я целую ее в щеку и только сейчас замечаю, что руки у Карины связаны. – Ты приехал, – шепчет она, откидывая голову назад и прислоняясь к стене. – Я так…
– Браво! – за моей спиной раздаются хлопки в ладоши, и я резко подскакиваю на ноги, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов и закрывая Карину спиной.
– Какая встреча! – мерзко улыбается Андрей, а у меня начинают чесаться руки врезать ему, как следует, чтобы отбить желание на будущее заниматься глупой и дурацкой местью.
Чтобы впредь знал – мое трогать нельзя!
– Я так и не пойму до конца, – сканирую брата пристальным взглядом исподлобья, наблюдая за его дурацкой улыбкой, которая по мере моих слов медленно сползает с лица. – Ты и вправду стал таким придурком, или это временное помешательство? А может, ты цену себе набиваешь? Хотя…
– Заткнись! – Андрюха шипит, как змея, сверкая глазами.
Как-то слишком быстро он вышел из себя, я-то думал, что придется помучиться, чтобы братишка вспылил и дал мне все козырь в руки, а он прямо пылает гневом, чем доставляет мне неимоверное удовольствие.
– Интересно, и что ты сделаешь? – я нагло усмехаюсь, не сводя с него пристального взгляда. – Максимум, на что ты способен – это воровать деньги, как крыса, переводя стрелки на других людей, и похищать девушек, прячась за их спинами.
– Много ты понимаешь! – истерично орет Андрей, тем самым вызывая очередную бурю положительных эмоций в моей душе. – Золотой мальчик, живешь на всем готовом…
– Можно подумать, ты не такой, – резко перебиваю, не давая ему возможности выговориться, заставляя злиться еще сильнее.
Злость, как известно, не самое лучшее состояние в переговорах – именно она блокирует здравый рассудок и логику, и вынуждает человека делать необдуманные поступки, зачастую ошибочные.
– Он бы и так оставил весь бизнес тебе! – не унимается Андрей, а я улыбаюсь в ответ.
– Да ладно, – не скрываю своего веселья, наблюдая, как желваки уже вовсю ходят ходуном на лице брата, зубы скрипят, и выглядит он сам неважно. Того и гляди сорвется, а мне ведь только этого и надо. – Я бы отказался, потому что мне этот бизнес нафиг не сдался.
– Благородный, значит, – кривится Андрей, да так мерзко, что хочется плюнуть ему в рожу. Однако понимаю, что этим не добьюсь того эффекта, на который рассчитываю, поэтому сдерживаю свой порыв, не прерывая молчаливую паузу. – То-то я смотрю, ты прям так и побежал отказываться, когда отец переписал на тебя весь бизнес, а меня турнул под зад коленом.
– Ты грешное с праведным не путай, – честно говоря, поражаюсь подобной наглости со стороны брата, поэтому веселье резко пропадает с моего лица.
С такими тварями нужно разговаривать только силой, поэтому стоит ли тратить время на пустые слова и объяснения? Предательство ничем нельзя оправдать, даже родственными связями, и я поражаюсь чужой тупости, а так же идиотским объяснениям человека, которого всю жизнь считал родным братом.
– Это все лирика, – бросает Андрей, продолжая скрипеть зубами. – Где мои бабки?
– В банке, – спокойно отвечаю, слегка пожимая плечами, чем вызываю волну агрессии у своего собеседника. – Ты же не сказал, когда и куда их привезти, поэтому…
– Я ее убью! – с диким воплем Андрюха кидается вперед, но нарывается исключительно на мой кулак.
Вот она, злость, на которой я сейчас и сыграю – удар под дых, затем в лицо, правда, мой братишка быстро приходит в себя, и мне прилетает в ответ – не сильно, но все равно мало приятно.
Скидываю пиджак, с грозным видом наступая на Андрея и уклоняясь от его наивных попыток меня достать – надо сказать огромное спасибо папе, который заставлял меня с раннего детства заниматься спортом со словами «в жизни все пригодится».
Вот и пригодилось – несмотря на мой полурасслабленный вид, я на чеку, и ловлю момент, когда братишка делает очередную ошибку, открывая корпус для удара. Мгновение, и мой кулак бьет ему под ребра, заставляя согнуться практически пополам, а дальше дело техники, что называется.
Я бью его с каким-то остервенением, желая навсегда заставить его понять простую истину о том, что нельзя трогать моих близких и их интересы – родителей, бизнес, любимую девушку. Особенно ее, так как я никому не позволю обидеть Карину.
Она – моя! И этим все сказано…
– Рома, не надо, – слышу где-то вдалеке слабый женский голос, но даже он не приводит меня в чувство. Рука устает от постоянных ударов, но я продолжаю их наносить, не желая останавливаться.
– Хватит уже, достаточно! – кто-то кричит над ухом, а после хватает меня за руки, оттягивая от брата. Пелена спадает с глаз, и я мотаю головой из стороны в сторону, приходя, наконец-то, в себя окончательно. – Успокойся! – продолжает командовать начальник безопасности, а я лишь фыркаю в ответ.
– Я спокоен! – резко вырываю руки из захвата охранников и быстрым шагом направляюсь к Карине.
Черт, я даже не подумал, что девушка стала свидетелем моих разборок с братом. Как бы не напугать ее еще сильнее – моей темноволосой красавице и так досталось, а тут я со своими эмоциями.
Развязываю Карине руки, однако она все равно закатывает глаза и прислоняется головой к стене. Вижу, что ей очень и очень плохо, и нужно срочно увести ее отсюда, чтобы и дальше не видела этого кошмара.
– Я в порядке, – еле слышно произносит Голубева, когда я пытаюсь взять ее на руки. – Сама дойду, только встать помоги.
Вот она, моя смелая и отважная девочка – каким же я раньше был болваном, что столько времени жил, не замечая ее рядом! Любая другая на ее месте уже бы истерила, на чем свет стоит, а эта держится стойко, самостоятельно передвигает ногами, правда, крепко вцепившись в мою рубашку. А я прижимаю ее к себе покрепче, внимательно следя за ее состоянием – если станет хуже, донесу ее до машины на руках.
– С этим что делать? – интересуется Виктор Михайлович, когда мы проходим мимо лежащего на полу и постоянно стонущего Андрюхи. – Как скажешь, так и поступим, – слова ему даются с трудом, потому что так же, как и я, начальник безопасности готов разорвать моего братишку на части.
– Ничего, – спокойно произношу, глядя на когда-то близкого и родного человека. Стараюсь прижать Карину к боку посильнее, чтобы она не видела всего кошмара, однако женское любопытство – страшная вещь, никуда от него не
