Я не дам тебе уйти - Ульяна Николаевна Романова
Дэн посадил лысое нечто мне на колени и дал по газам.
– Что случилось? – обеспокоенно поинтересовался он.
– Понятия не имею, – нервно дернулся я.
– Понял, – кивнул мой друг и увеличил скорость, на ходу доставая свой телефон.
Позвонил Снежке, получил заверение, что у нее все нормально и выдохнул, иногда поглядывая на меня. Я же машинально гладил котенка и торопил время.
Дэн с юзом притормозил у моего подъезда, забрал лысый мурчащий комок из моих рук и предупредил, чтобы я звонил, «если вдруг что». Я выскочил из машины и почти бегом побежал в подъезд, игнорируя лифт.
Влетел в квартиру и замер. Меня встретили тишина и пустота. Я быстро снял обувь, верхнюю одежду и пошел в ванную. Чувствовал, что Регина там. Попытался открыть дверь, но та была заперта изнутри.
Меня подкинуло на месте, а земля ушла из-под ног. Какого хрена происходит?
– Регина, малышка, с тобой все в порядке? – поскребся я в дверь.
– Да, – сразу же ответила она, а я наконец выдохнул воздух из горящих легких.
– Пустишь? – попросил я.
Услышал, как она поднимается, затем тихие шаги, и бледная Регина на пороге ванной комнаты. У меня сердце остановилось, а потом забилось в пятках. И колени ослабли. Схватил ее за плечи и спросил:
– Что случилось? Андрей? Тебя кто-то обидел? Ну не молчи ты, – взмолился я.
И не сразу заметил, что в руке моей девочки что-то было, и это «что-то» она с мольбой протягивала мне.
Опустил голову, поймал ее дрожащую руку за запястье и забрал… Тест. На беременность. Быстро глянул на экранчик, где было указано: «беременна, срок 4–5 недель».
Тест выпал из рук, а у меня закружилась голова. Обессиленно оперся плечом о косяк двери и прикрыл глаза, пытаясь прийти в себя.
– Не молчи, – взмолилась Регина, – пожалуйста, в этот раз только не молчи!..
Твою мать. Еще один привет из прошлого.
Я открыл глаза, схватил Регину и прижал к себе. Слов не было, они застряли в горле, а я понял, что в уголках глаз скопились несколько слезинок. Моего личного счастья, моей эйфории.
– Спасибо, – смог выдавить я, целуя мою девочку в висок.
Вспомнил, что конкретно ее ранило в тот день, когда я узнал о первой беременности, поднял на руки и закружил над полом. Слов все еще не было, мозги отказывались работать, занятые выработкой убойной дозы эндорфинов.
Регина крепко обняла меня за шею и наконец-то счастливо рассмеялась, теснее прижимаясь ко мне. Нам не надоедало касаться друг друга. Наоборот, хотелось все больше.
– Знаешь, – зашептала Регина мне на ухо, когда я поставил ее на пол и снова прислонился к стене, потому что ноги не держали, – кажется, я забеременела в самый первый раз, когда ты только пришел.
– Кто молодец? Я молодец, – гордо продекламировал я.
Протянул руку, обхватил ладонью ее щеку и уже серьезно сказал:
– Нам нужно к врачу, да? Витамины, режим и правильное питание. И свадьба. Наша. Прямо завтра, давай?
– Давай, – сверкнула глазами Регина.
Я сделал шаг к ней, мгновенно загораясь. Потому что на губах Регины снова была красная помада:
– Опять свисток намазала? – скривился я.
Медленно, с особым удовольствием провел по ее губам большим пальцем, вытирая бесящую помаду, оставляя красный след на ее коже. Глаза Регины подернулись дымкой, а она, как и всегда, неосознанно подалась навстречу, кладя руки мне на плечи, и потянулась за поцелуем…
Эпилог
Восемь месяцев спустя
Белые стены больницы давили, дыхания не хватало, а сердце колотилось как бешеное. От того, что где-то за стеной была Регина и ей было больно! Врачи обещали анестезию, сказали, что Регина ничего не почувствует, но я-то знал, что ей больно. И с трудом сдерживался, чтобы не начать бегать по потолку.
Как я умудрился сохранить рассудок за последние восемь месяцев, даже для меня оставалось загадкой. Я думал, что Регина больнее переживает наше прошлое, но оказалось, что я тот еще хренов параноик, который удостоился от собственной любимой жены звания «Самый отъявленный тиран года»! Приятно, блин!
Но я боялся. За нее и своих сыновей. И когда УЗИ показало двойню, кажется, крыша где-то таки протекла… Я запретил Регине выходить на работу. Именно запретил, да. И мне ни хрена не было стыдно. Я следил за ее рационом, готовил на завтрак полезные каши и везде сопровождал лично. Мы много гуляли, покупали все нужные витамины и ходили к врачу. Всегда вместе.
Впрочем, Дэн тоже от меня недалеко ушел, так что поход в больницу всегда проходил в веселой компании. А Регина со Снежкой научились дружно и одновременно закатывать глаза. Потому что мы с Дэном параноики, да. И тираны. И деспоты. И наседки. И плевать нам на чужое мнение, когда дело касается жен и детей.
Когда Регине врачи сообщили, что рожать она будет сама, я полночи изучал медицинские справочники. Моя жена долго надо мной смеялась, а потом топнула ножкой и приказала идти ложиться спать. Выключил компьютер и пошел, а куда мне было деваться?
Отдельным кайфом было каждое утро обнимать ее со спины и прижимать к своей груди, ощущая, как растет животик. Наш новый и любимый утренний ритуал. Регина готовила завтрак, а я просто стоял, прижимая ее к себе. И, кажется, растекался лужицей от счастья. Я еще долго не мог поверить, что мы снова вместе. Судя по тому, что Регине всегда нужно было меня чувствовать, – она тоже.
Каждый вечер, когда я приходил с работы, она брала меня за руку, обнимала, целовала, а ужинала, сидя у меня на коленях и обнимая одной рукой. И плевать нам обоим было, что так неудобно. Зато до одурения приятно. И спала, всем телом укладываясь на меня до тех пор, пока того позволяло положение. Когда ее животик уже стал заметен, а доктора запретили спать на животе, она ложилась на бок, спиной ко мне, и снова прижималась всем телом.
Мы научились ценить каждую
