Строптивица и нахал - Кристина Майер
– Влад, – с металлическими нотками в голосе строго произнесла она, – Возьми в машине сумки и занеси в дом. Пойдем, дочка, я тебе покажу вашу с Тимуром комнату.
Реакция у старшего брата отличная: я специально бросила низко ключи, чтобы они, не долетев, упали – изловчившись, он их поймал.
Все спальни находились на втором этаже. Войдя в спальню, первым делом отметила, что кроме кровати других горизонтальных, лежачих поверхностей не имеется. Пол не считается. Муж скорее меня отправит на нем спать, чем благородно уступит всю кровать. Хорошо, что он уехал. Как бы мы ночевали в одной комнате? Комната совсем не обжита. Как и говорила свекровь, кроме занавесей, мебели и матраса в спальне ничего больше не стояло.
– Хорошо, что подушки не забыли купить, – поправляя шторы, произнесла она. – Пойдем, я тебе свою комнату покажу.
– Давайте, я застелю кровати? – бросая сумку на матрас, устремилась за ней.
– Может, пока освежишься, отдохнешь? А я быстро приготовлю что-нибудь перекусить. Вот здесь у нас душ, – открыла она деревянную дверь прямо перед моим носом.
– Хорошо, приму душ и застелю наши кровати.
А то прилечь отдохнуть негде. Влад, думаю, спит не на голом матрасе. В любом случае, постель ему стелить не собиралась.
Простирнув нижнее белье, повесила в комнате на батарею: не хочу им тут сверкать. Все покупки лежали в комнате свекрови. Вот ее постель и застелю первой.
Женской руки в доме явно не хватает. Усилий Любови Павловны недостаточно. Тусклые, безликие спальни напоминали номера в недорогих гостиницах. Ничего удивительного, что Влад не женат. Характер его не лучше, а, может, и хуже, чем у Тимура.
Разложив комплект белья на кровати, спустилась за парогенератором. Лучше, конечно, все простирать, но тогда придется спать на голом матрасе. За оставшиеся часы белье не успеет высохнуть. Ничего, парогенератор убьёт все микробы.
Спина затекла, пока я корячилась над кроватью, пропаривая белье. Поднявшись, даже застонала. Массируя поясничный отдел, услышала в коридоре громкие, тяжёлые шаги, которые явно приближались к этой спальне. Ошибиться, кто это уверенно чеканит каждый шаг, было невозможно. Как и в том, что ему понадобилась я, ведь комната Влада, как я поняла, в другом конце коридора.
Зачем идет? Желает высказаться? Добро пожаловать! Все равно мне не сбежать!
– Что ты наговорила матери? – прозвучало властно от двери.
Не ошиблась.
– Спроси у нее, – спокойно произнесла, не оборачиваясь.
С Тимуром эта тактика работала – злила еще больше, так зачем ее менять? Нашел, кого пугать. Взяв в руку наволочку, распаковала подушку. Все это время в сторону Влада ни разу не посмотрела.
– Я у тебя спрашиваю.
– Ты не спрашиваешь, ты меня пытаешься запугать. Не трать зря время, не получится. Я много лет жила с деспотом, а теперь я замужем за твоим братом, который не умеет общаться, только приказывает. Ты – это уже перебор в моей жизни. Или нормально разговаривай, или не будем расстраивать твою маму, просто помолчим, – посмотрев на него, ехидно улыбнулась, скорчив рожицу.
– А избалованная девочка привыкла сама отдавать приказы? – вошел он в комнату, подошел совсем близко.
– Ты сейчас обо мне или о ком-то другом? Ты меня не знаешь и не имеешь права говорить в таком тоне, – не менее зло проговорила я.
Устала от обвинений и нападок. Сейчас как никогда захотелось высказаться.
– Неужели, ты ни разу не ошибался в жизни? Я не оправдываю себя, нет. Но мне тогда было всего шестнадцать лет! Если бы могла повернуть время вспять, поверь, так бы и сделала. Тимур – взрослый мужчина и, уж поверь, может за себя постоять. – скорее мне защита нужна, а не ему, но говорить этого вслух не стала. – Мы сами разберемся, – добавила спокойно.
Влад надменно посмотрел на меня, зло ухмыльнулся. Прислонившись плечом к стене, скрестил руки на груди.
– Постоять может, – кивнул он, не сводя с меня взгляда, – но Илья Сергеевич шантажом вынудил его жениться, а подлости я не прощаю.
Я об этом догадывалась, но услышать все равно оказалось очень неприятно. Пожала плечами, опустила глаза, принялась расправлять простынь. Мне требовались эти секунды, чтобы не заплакать. Стыдно, как же стыдно!
– Тимур никогда бы не согласился на тебе жениться, но твой отец угрожал не выдать кредит мне. Ты понимаешь, что сейчас я чувствую себя виноватым, что брат попал в такое положение? Я миллион раз проклинал тот день! Лучше бы тогда Тимур отказался.
Это тот кредит, с которым сбежала жена Влада? Повесила еще и долги на семью Васнецовых? Ну, папочка! Ну, молодец! Как же стыдно!
– Ты хочешь услышать, что я сожалею? – откинув простынь, присела на край кровати. – Даже не представляешь, как, – посмотрела прямо в его злые глаза. – Я не знала о шантаже. Догадывалась, но как именно отец вынудил Тимура согласиться, не знала. Мне та выходка тоже боком вышла. Я не говорю уже о том, что меня вырвали из привычного мира и буквально сослали в другую страну. Мне ежедневно звонили и проверяли. Напоминали, как я себя должна вести. Не успела сойти с трапа самолета, выдали замуж за мужчину, который меня, мягко говоря, не хочет видеть в качестве супруги. Ты думаешь, я не хочу свободы? Любви? Я не хочу быть счастливой?
В комнате воцарилась тишина. Поднявшись, я обратно заправила край простыни, устало подняла глаза на Влада. Мужчина задумчиво смотрел на меня. Жаль, я не умею читать чужие мысли.
Сдерживать слезы получалось, но с трудом. Зачем он мне мужа купил?! Даже не купил… это еще хуже: дал деньги в долг. Вернул их с процентами и еще Тимура жениться вынудил!
– Заканчивай – и вниз спускайся. Мама там, на стол накрывает. У тебя пять минут.
