Пробуждение - Ли Савино
"Я держал тебя в чистоте", — сказал блондин. "Ты оставался у власти. Но все, что ты построил, принадлежит мне. Я заложил фундамент. Я контролирую это. Я могу забрать его."
Кто посмел так разговаривать с Маркусом?
Рядом с Маркусом медленно сдвинулся Шаро. У Коры перехватило дыхание. Шаро был достаточно велик, чтобы свалить их всех троих. А здесь, на двадцати акрах частной земли, кто когда-нибудь узнает, что произошло? Неужели она действительно боялась за блондина и его двух телохранителей? Она не могла сказать. Так много всего произошло сегодня, что она едва успевала разобраться с одной вещью, прежде чем на голову сваливалось другое.
"Я понимаю твое беспокойство". Голос Маркуса был низким и ровным. "В то же время, я не могу не быть оскорбленным тем, на что ты намекаешь".
"Я не намекаю", — сказал блондин, делая шаг вперед и прямо в лицо Маркусу. Боги, неужели этот человек желал смерти? "Я говорю тебе. Я выполнил свою часть работы. Я жду от тебя выполнения. Я не ожидаю, что ресторан будет обстрелян в ту самую ночь, когда я буду указывать на свою твердую позицию в отношении преступности".
Глаза Коры распахнулись, и она поднесла руку ко рту, чтобы скрыть свой вздох. Это был мэр. Шторм, Штрум или что-то в этом роде. Нет, Штурм. Зик Штурм, вспомнила она. Она видела, как он говорил на благотворительном обеде. Он и Маркус работали вместе? Золотой мальчик мэр и крупнейший преступник города?
"Все улаживается", — хмыкнул Шаро.
"Парикмахерша моей бывшей жены справилась бы с этим лучше", — огрызнулся Штурм. "Мы ищем войны. Сейчас? Накануне выборов?"
Кора отступила еще дальше в тень, желая узнать больше о том, как он был связан с Маркусом.
"Я хочу знать, выполните ли вы обещания, которые давали которые вы давали на протяжении многих лет". Мэр ткнул пальцем в сторону Маркуса. Кора затаила дыхание. Она никогда не видела, чтобы кто-то так разговаривал с Маркусом.
"Стервятники-репортеры кружат вокруг. Они скажут, что я выгляжу мягкотелым по отношению к преступности. Выборы будут меньше, чем через неделю. Если ты двинешь на своих врагов сейчас, все эти выборы пройдут под градом выстрелов. Вы говорите, что контролируете улицы? Тогда контролируйте их".
"Мистер Штурм, вы расстроены. Вы не видите общей картины". Кора узнала этот голос. Чем тише и неподвижнее становился Маркус, тем более опаснее и расчетливее он был.
"В целом, в жопу. Вот в чем суть: Вторник, я проигрываю, и братья Титаны вернутся в город с цирком. Тогда мы можем стоять и говорить о картине, потому что мы оба будем вне ее".
Маркус сделал паузу перед ответом, используя молчание в своих целях. Это сработало. Когда он заговорил, Штурм выглядел уже не таким уверенным в себе. "Из-за твоего статуса и нашего партнерства, я собираюсь не обращать внимания на твое неуважение. Но я скажу тебе. Это последний раз, когда ты приходишь в мой дом и предъявляешь требования ко мне".
"Поверь мне, Убели, я не намерен больше встречаться с тобой" ответил Штурм. "Наше партнерство работает, потому что ты занимаешься своим делом, а я занимаюсь своим. Но я человек, который делает все необходимое, чтобы доказать людям, что я намерен вернуть их инвестиции. А для этого мне нужны голоса".
"Они у тебя будут. Во вторник", — сказал Маркус глубоким, окончательным тоном палача. "Шаро проводит тебя".
Штурм открыл рот, но, казалось, у него закончились слова. Вместо этого он уставился на Маркуса.
"Мы будем на связи", — сказал Маркус, и в его голосе прозвучала нотка законченности.
Шаро двинулся вперед, направляя всех троих к двери.
Прежде чем Кора успела вернуться в спальню, ее муж повернул голову и впился в нее взглядом.
В этом взгляде Кора увидела многое.
Очень опасный человек.
Хищник.
Ее муж, который любил ее.
Это было по-настоящему. Она видела это даже сейчас в его глазах, хотя встреча со Штурмом явно разозлила его.
Он смотрел на нее так, словно хотел съесть ее, но в то же время… словно… словно он любил ее.
У нее перехватило дыхание. И, возможно, ее сердце пропустило пару ударов, когда он начал подниматься по лестнице к ней.
Она знала только одно: если он любит ее, если он действительно любит ее, тогда она подарит ему весь мир. Она станет его миром.
И начнет она с того, что успокоит зверя. Она ослепительно улыбнулась и распахнула халат.
Он зарычал в ответ и начал подниматься по лестнице через две ступеньки. "Я не буду с тобой церемониться".
Она изогнула бровь. "А кто сказал, что я этого хочу?"
Но когда он сократил расстояние между ними, она отступила вверх по ступенькам.
"Ты должна бежать", — предупредил он, и она взвизгнула, ее халат полетел за ней. Она прошла по коридору и почти добралась до спальни, прежде чем он врезался в нее, его вес понес ее вперед, чтобы зажать ее между ним и дверью. Она боролась, но он схватил ее за руки, прижимая ее к неподатливому дереву.
"Попалась", — прорычал он ей на ухо. "Ты бежала недостаточно быстро".
Ее сердце колотилось о дверь. "Я хотела, чтобы ты меня поймал".
Он грубо развернул ее. Она посмотрела прямо в его глаза, полные дикой одержимости, и улыбнулась.
"О, богиня. Ты создана для меня". Его рот прильнул к ее губам, губы достаточно твердые, чтобы на них появились синяки.
Она поднялась на цыпочки и закинула руку ему за голову, встречая его поцелуй. Его рука нащупала ручку двери. Спотыкаясь, они вместе вошли в спальню, причем Маркус пришел в себя первым. Его рука сжалась на ее затылке, ведя ее
