Мой папа самый лучший (СИ) - Ройс Саша

— Ты что, в больнице? — наступает моя очередь удивляться.

— Угу.

— И насколько все серьезно?

Неужели Потемкин воплотил «вендетту» в жизнь?

— Да, в хирургии. Цел, но отделался несколькими шрамами.

Ничего. Шрамы украшают мужчин. Правда, мужчин настоящих.

— Ай-яй-яй. А что случилось? — изображаю не шуточную обеспокоенность.

— Собака покусала.

— Собака? Ничего себе!

— Угу, бойцовская.

Точно, Мирон! Слышала от него, что один из его друзей специализируется на различных породах собак. Надеюсь, клыкастой морде удалось попробовать какова на вкус филейная часть Кречетова.

Может и не стоит на бедненького наезжать за то, что он своей знакомой Марго сдал информацию о моих «возможностях»? Уверена, что это именно Вадим сделал на 99,9 процента.

— Ладно, Вадим, я пошутила, про «соскучилась». Ты выздоравливай, конечно. Поправляйся. Но в следующий раз имей в виду, что если твой язык окажется хоть на сантиметр длиннее, то бойцовская собака в твоих глазах двоиться или троиться будет. Понял, Вадим?

— Так это ты? — затаив дыхание, в изумлении выдавил Кречетов.

Уж пусть у него я виновата буду, а не Мирон.

— Я, — выпустив дым, быстренько потушила сигарету.

Ай-яй-яй, Елистратова! Кто твердит Мирону о всепрощении таких людей, как Кречетов? Кто? А что на самом деле? Нет. Надо все-таки ставить их на место.

— Ну ты…

— «Ну ты» и я! — провоцируя, резво отзываюсь в ответ.

— Когда только успела?

— А я тоже тебя «слушаю» Кречетов, как и ты меня «слушал»! — А в душе злорадное «хи-хи-хи».

Мы обменялись «любезностями» и я с удовольствием скинула звонок.

Упираюсь затылком в подголовник.

Медленно выдыхаю.

Легче стало, но незначительно.

Что делать с Мироном — ума не приложу!

Он просил, то есть запретил мне трогать тему его жены. Да с ее слов он разводится. Наконец-то! Это ж надо было так затянуть. Только люди, живущие в России, все на потом оставляют. На последний момент. Вот и затянул. Столько лет! С ума просто можно сойти!

Ссориться мне с ним опять не хочется. Не люблю я это. Однако о визите ко мне его бывшей женщины все-таки надо поставить в известность.

В «Сапфир» я приезжаю под конец рабочего дня и сразу направляюсь к Мирону в кабинет. Но на аудиенцию к Потемкину я попадаю не сразу. В приемной меня тормозит референт Володя, новостью, что начальство заседает, велело не беспокоить.

— И с кем он там?

— Со специалистом, — и называет мне имя, которое я впервые слышу.

Ладно.

Приходится сесть на диванчик и подождать.

Наконец двери кабинета распахиваются, и Мирон, провожая гостя, выходит с ним в приемную.

— К тебе можно? — сдержанно интересуюсь я.

— Проходи, — он открывает дверь шире и жестом руки приглашает меня пройти.

Я не заставляю себя ждать и спешно прохожу в кабинет.

Состояние какое-то смешанное.

Вроде как логично побурчать. Запустить сугубо женскую модель механизма, под говорящим названием «Скандал» и устроить сцену после визита королевы Марго.

Но…

Главный вопрос: зачем?

Ведь она за тем и приходила, чтобы, используя принцип домино, отомстить Мирону. А в итоге пострадает вся семья Потемкиных!

Если через меня действовать решила, значит, Мирона достать не могла, значит, он давно для нее недосягаем. Мой медведь для нее недоступен. А я могу его потрогать, потискать и даже поцеловать прямо сейчас!

Как же хорошо, что я включила голову и отключила эмоции. Не поддалась сиюминутному порыву, еще тогда в квартире, набрать Мирону и устроить ему сеанс бензопилы по телефону.

Господи, спасибо тебе за разум! За воспитание! За образование! За чувство собственного достоинства! Спасибо тебе огромное!

Когда мы проходим в кабинет к рабочему столу Мирона, то я уже улыбаюсь светлой улыбкой. В этот миг приходит четкое осознание того, что я счастливая женщина и мне сейчас точно не до проблем незнакомки Марго. Она для меня всегда останется незнакомкой, которая однажды постучалась в мою дверь.

Однажды.

Это был эпизод.

Маленький эпизод в моей жизни.

А с Мироном и Авророй, и Дарьей Филипповной у меня целая яркая жизнь!

Я присаживаюсь.

Ставлю локоть на край крышки стола и жду, когда Мирон займет свое кресло напротив.

Ловлю его взгляд. Потемкин смотрит как-то настороженно.

— С тобой все в порядке?

Уголки губ моих подтягиваются вверх.

— Все в порядке, — прикрыв глаза, теплой интонацией голоса подтверждаю я.

Он опускается в кресло и продолжает взглядом изучать меня.

— Мне показалась, ты о чем-то хотела поговорить? — продолжает прощупывать почву он.

— Да, Мирон, — придвинувшись ближе, наклоняюсь к нему, — хотела спросить: что ты хочешь сегодня на ужин?

Он изумленно вскидывает бровь.

— Ты же не особо любишь готовить, Лиз?

— Иногда люблю, — замечаю я, расправляя плечи.

— Хочу стейк. Салат из спаржи. И блинчики со сметаной.

— Тогда поехали.

— Куда?

— В магазин! Купим все, что нужно и я приготовлю сегодняшний ужин.

— Детка, ты забыла, что мы из Карелии столько мяса привезли.

Закатываю глаза. Когда хочешь по-хорошему, Мирон берется пилить свою скрипку!

Что поделать.

— За спаржей поехали, — вежливо прошу я, — спаржи дома нет.

Поглядев на меня еще раз удивленно, Потемкин подхватывает со стола аксессуары и поднимается с кресла:

— Ну ладно! — снисходительно выдыхает он.

Взявшись за руки, мы выходим из кабинета вместе.

— Ты сегодня какая-то странная, Лиза.

Боже!

Натягиваю улыбку.

— Если ты, милый, хочешь, чтобы я устроила тебе истерику — только скажи, и я переключу тумблер.

— Нет, детка! Все в порядке. Поехали уже в магазин.

Глава 24. Мама, папа, я

Лиза

Прошло несколько недель.

На улицах начало августа.

Жара.

А я в белоснежной рубашке и джинсах спешила на курсы кулинарии.

После того, как я пережарила пару стейков, Мирон с Авророй постановили: отправить меня на кулинарные курсы в срочном порядке.

Это вместо отпуска-то, а?

Ладно-ладно!

Сегодня седьмое занятие, и я уже чувствую в себе силы приготовить очень крутое мясное блюдо и удивить своих домочадцев.

Курсы длятся недолго, где-то 3–4 часа. Повезло с наставником, тот оказался поваром из Франции. За ним весело наблюдать и приятно слушать.

В приподнятом настроении я спускаюсь по ступенькам здания, где проводятся курсы, и спешу себе к парковочному месту, как слышу рык мотора мотоцикла.

Неужели это…

Медленно поворачиваю голову…

Точно!

Так оно и есть.

Мирон.

— Ты чего здесь делаешь? — меняю я маршрут и шлепаю к Потемкину.

— Поехали, прокатимся, — немногословно предлагает он, готовя для меня шлем и протягивая его.

— Куда?

С удлиненным выдохом он поднимает на меня глаза лазурного оттенка и отвечает:

— На кудыкину гору.

— Откуда рак свистнул? — без задней мысли брякнула я.

Мирон так и замер.

Упс.

Кажется, я угадала.

— Садись уже, — назидательно-рекомендательно прохрипел он, и, нацепляя солнцезащитные очки, пробормотал про себя: — пока не передумал.

Да ну!

Неужели в ЗАГС?

Молча прыгаю на рычащий гипербайк и обнимаю Мирона.

От поездки дух захватывало.

В прошлый раз меня катали ночью, а сейчас день и приятных впечатлений в груди генерируется больше.

Я наслаждаюсь поездкой и готова ехать еще и еще, когда Потемкин подъезжает к ЗАГСу.

Бли-и-ин…

О боже!

Что это со мной?

Я волнуюсь?

Нет-нет-нет!

Я не волнуюсь.

Вот ни капельки!

Совершенно…

Чтобы прийти в себя, копирую движения Мирона. Слезаю с мотоцикла. Снимаю шлем. Поправляю одежду. Смотрю по сторонам.

— Мы расписываться приехали? — осипшим голосом уточняю я.

— Расписываться. Ты же сама сказала, отвезешь меня на байке.