Извращённое Королевство (ЛП) - Кент Рина

Мои гребаные друзья говорят мне, что я слишком собственник. Я игнорирую их комментарии в присутствии Эльзы, но вмешиваюсь в их жизнь при любой возможности, за ее спиной.

С тех пор как Эльзу выписали из больницы, она стала другим человеком.

Она более открыто говорит о своей привязанности ко мне. Она более требовательна, когда дело доходит до того, что считает своим правом, но, прежде всего, она такая же, как и я.

Теперь я чувствую это, когда она открывает глаза и улыбается вместо того, чтобы хмуриться. Когда она обнимает меня вместо того, чтобы отстраниться.

Мы по-прежнему живем отдельно, но я планирую изменить это, как только мы поступим в университет.

Испуг, который она устроила в больнице, больше никогда не повторится. Доктор Альберт, ее кардиолог, внимательно наблюдал за ее состоянием. Лекарств пока достаточно, нормализуя ее сердцебиение. Она стабильна и здорова, но он сказал нам внимательно следить за ней на случай, если она снова скроет ухудшение своего состояния.

Забудь о ее тете, дяде и отце. Я стал намного хуже их, когда дело доходит до наблюдения за ней. Я могу сказать, что Эльзе иногда это не нравится, но я ясно дал понять, что больше не буду дурить над ее здоровьем.

Ни за что я не позволю ей подвергаться такой опасности, как в тот раз в подвале.

Как только я подхожу к двери, я толкаю ее. Прикроватная лампа единственный свет.

Именно здесь я впервые заполучил Эльзу, и впервые раз она обхватила своими губами мой член.

Я прислоняюсь спиной к двери, запирая ее.

— Милая?

— Сюда, — зовет она из ванной. — Одну секунду.

— Потрать все секунды, — кричу я в ответ, снимая пиджак, рубашку, а затем брюки и боксеры.

Если она думает, что мы здесь для веселья, то у нее на уме совсем другое.

Я отворачиваюсь от ванной, кладу одежду на стул, когда маленькие руки обнимают меня сзади. Теперь я знаю, почему она может быть такой тихой, когда двигается. Она приобрела эту привычку десять лет назад, пробираясь в подвал, чтобы встретиться со мной.

— Вау, — выдыхает она мне в спину. — Ты готов.

— Я всегда готов, милая.

Ее губы находят мою спину в целомудренном поцелуе, когда она шепчет:

— Я тоже готова.

Она одета, так что не может быть голой.

Мы можем это исправить.

Я оборачиваюсь и замираю.

Эльза стоит передо мной, ее волосы распущены. На ней майка Элиты с номером одиннадцать и моей фамилией на ней.

Судя по видимым вершинам ее сосков, под ней явно ничего нет. Майка едва прикрывает ее киску. Ее длинные, спортивные ноги полностью обнажены, когда она ерзает.

— Что думаешь? — осторожно спрашивает она. — Тебе нравится?

— Нравится? — я рычу, бросаясь на нее, как пещерный человек.

Она визжит, когда я поднимаю ее и кидаю на кровать. Ее руки обвиваются вокруг моей шеи, а ноги вокруг талии.

Губы находят ее в диком поцелуе, долгом и отчаянном. Я изголодался по ее вкусу.

— Ты знаешь, как сильно заставила меня ждать, милая?

— Это того стоило? — выдыхает она мне в рот, ее грудь поднимается и опускается в быстром ритме.

— Черт, да, но ты загладишь свою вину. — я провожу языком по раковине уха. — Мне обещали, что я смогу трахать тебя до воскресенья.

Она смеется, похоть ярко светится в ее глазах.

— А если я скажу «нет»?

— Я буду трахать тебя до понедельника.

В ее голубых глазах появляется вызов. Это наша игра, то, что мы делаем, когда Эльза хочет, чтобы я был груб и безжалостен к ней.

— А если я снова скажу «нет»? — ее голос едва слышен.

— Мы можем продолжать до вторника.

Она протягивает руку между нами и проводит пальцем по члену. Я твёрдый почти с тех пор, как она обняла меня. От ее прикосновения мой член мгновенно оживает.

Чертов предатель, зависимый от таблеток под названием Эльза-Виагра. Она единственная, кто способен вернуть его к жизни.

— Черт, милая. Если ты не задвигаешь рукой...

— Что? — бросает она вызов.

— Я свяжу тебя, — мрачно шепчу я ей на ухо и чувствую, как она резко втягивает воздух.

Мы не часто делаем это, но всякий раз, прибегая к этому, Эльза полностью раскрепощается. Мое маленькое Холодное Сердце получает удовольствие от того, что я забираю ее волю во время секса. Она медленно признает этот факт перед самой собой.

Маленькими шажками.

Она отпускает мой член и тянется, чтобы снять майку.

Я хватаю ее за руку, останавливая на полпути.

— Я собираюсь трахнуть тебя с моей фамилией, заклейменной на тебе, а потом ты объездишь меня в ней. Затем я сниму майку, свяжу тебе руки и трахну твою маленькую задницу.

Ее щеки покрываются красным румянцем. Я наслаждаюсь ее реакцией на слова, когда она покусывает нижнюю губу.

— До воскресенья?

— До самого гребаного воскресенья, милая.

Мои губы находят ее, входя в нее одним жестоким толчком. Мой пресс напрягается от безжалостной силы. Она приподнимается с кровати. Ее руки и ноги сжимают меня, как тиски.

В такие моменты, как эти, когда мы с Эльзой одно целое, весь мир исчезает.

Потребность обладать ею бьется у меня под кожей и впивается когтями в кости. Это больше, чем навязчивая идея или даже зависимость. Это свет в темноте, сжигающий изнутри.

Чем больше она цепляется за меня, как за якорь, тем сильнее я погружаюсь в ее тепло.

Быть с Эльзой точно так же, как десять лет назад. Она всегда приносила покой в мою хаотичную голову.

Единственная разница в том, что я стал более извращенно относиться к ее компании.

Поцелуев и объятий больше недостаточно. Теперь она моя, телом, сердцем и душой.

Сначала она запечатлелась у меня под кожей, затем в моем мозгу, а затем в сердце. Она организовала себе там уютное местечко. Теперь этот чертов орган бьется только для нее.

После того, как я глубоко вошел в ее стенки и довел до оргазма два раза подряд, Эльза лежит обмякшая, выглядя совершенно измученной.

Мне, наверное, придется приготовить ей ванну.

— Я говорила тебе, насколько безумна твоя выносливость?

Она перекатывается на бок и опирается на локоть, лицом ко мне.

Я натягиваю майку, которая все еще прикрывает ее грудь.

— Мы все еще не провели раунд без майки.

— Я сдаюсь, — смеется она. — Я полностью сдаюсь.

— Хорошо. Потому что я не шутил. Я сдерживаю свои обещания, милая.

В ее ярких глазах светится огонек, когда она покусывает нижнюю губу. Затем она быстро отпускает, думая, что я не смогу прочитать этот жест.

Это бесполезно. Я уже знаю, что у нее что-то в этой занятой голове.

— Что такое?

Она ничего не говорит.

Мои губы растягиваются в ухмылке.

— Скажи, или я добавлю еще один раунд тщательного секса.

— Ты сказал, что сдерживаешь все свои обещания, — начинает она.

— Да.

— Как насчет обещаний десятилетней давности?

Так все дело в этом.

Я улыбаюсь про себя, но ничего ей не показываю.

— Я не знаю. Ты все еще не определилась со своим университетом.

Мы говорили об этом последние несколько месяцев. Я был более чем готов бросить Оксфорд и поступить в Кембридж — даже если это не самое лучшее место для управления бизнесом и это разозлило бы Джонатана.

Все это не имеет значения. Я уже решил, что мы с Эльзой будем жить вместе в университете. Я не буду заниматься всей этой ерундой на расстоянии.

— Я бросаю Оксфорд, — говорю я ей как ни в чем не бывало.

Мне все равно, что кто-то скажет по этому поводу.

— Досадно. — она надувает губы. — Я подумывала подать туда заявление.

— Ты подумывала?

— Да. Мы с папой поговорили, и я решила вернуться к своей первоначальной мечте.

— Твоей первоначальной мечте?

— Да. Я показывала тебе рисунки, когда была маленькой.

— Строительство домов.

Она отчаянно кивает.

— Я поступлю на факультет по архитектуре в Оксфорде.

— И мы будем вместе жить.

Я знаю, что сжигаю ступеньки, но я должен ударить по железу, пока оно горячее.