Козни качка (ЛП) - Ней Сара
Она смотрит мне в глаза, когда я бросаю голубую металлическую обертку на кровать. И И быстро краснеет.
Скарлетт
Это тело — храм. Мы не изнашиваем его, мы строим его. Не стесняйтесь поклоняться святилищу…
Я помню, как он сказал мне это однажды, и это возвращается сейчас, когда он хватает презерватив с прикроватного столика, небрежно бросая его на подушку. Этикетка приземляется рядом с моей головой, обертка синяя и блестящая. Я никогда раньше не надевала его на мужчину, не говоря уже о том, чтобы он был внутри меня.
Ну, теперь я, конечно, поклоняюсь его телу.
Стерлинг Уэйд изящен и впечатляюще сложен, и я восхищаюсь его бесконечными спортивными тренировками. Восхищаюсь поцелуями Венеры над его фантастическим задом — он бледен, вплоть до плотных подколенных сухожилий, в отличие от остального его невероятного тела, которое, кажется, было погружено в жидкое солнце.
Каждый мускул напрягается, когда Роуди тянется к прикроватному столику, каждое сухожилие напрягается.
Он бросает презерватив и маленькую бутылочку смазки на кровать, как будто это не имеет большого значения.
Я отчаянно краснею, потому что для меня это так.
Я никогда ни с кем не была так обнажена, и я не знаю, что делать с собой, пока лежу здесь, на виду у всех. Потому что я собираюсь заняться сексом.
Собираюсь заняться сексом!
Наконец-то.
Сопротивляюсь желанию прикрыть свои груди ладонями; он уже видел их, сосал и лизал. Его рот был на моей…
Стерлинг скользит обратно на матрас, медленно приближаясь ко мне, длинная рука тянется к изножью кровати, подтягивая простыни, чтобы накрыть нас обоих.
Целует меня.
Целует, целует и целует меня, эрекция впивается в мое бедро.
Это отвлекает, мой мозг сосредоточен на трех вещах: надвигающейся боли, попытке расслабиться, чтобы не напрягаться (слишком поздно), и молитве, чтобы это не было полной катастрофой.
Боже, я надеюсь, что это не будет катастрофой.
Господи, надеюсь, я его не разочарую.
Боже, я надеюсь, что вначале будет не слишком больно.
— Детка, ты в порядке? Ты выглядишь немного бледной. Нам не обязательно этого делать. — Голос Стерлинга — желанная помеха для воображения, идущего по нисходящей спирали.
— Я слишком много об этом думаю.
— Мы можем остановиться. Просто скажи мне, когда, и я остановлюсь.
— Не смей, — требую я более властно и менее напряженно, чем чувствую.
— Я бы с удовольствием просто сосал твои прелестные сиськи всю ночь. — Он покусывает одну из них, втягивая сосок в рот и щелкая кончиком языка. — Если я умру, делая это, я умру счастливым.
— Нет. Это то, что я хочу.
Роуди
Я смотрю на нее сверху вниз дольше, чем следовало бы, обхватив руками ее голову и целуя в уголок рта.
Она обхватывает мои бицепсы ладонями, сжимая их.
— Это то, чего я хочу. Не смей останавливаться.
— Я не буду.
Даже если это убьет меня, чтобы причинить ей боль.
— Я думаю, тебе следует продолжать в том же духе. Я слишком напряжена, чтобы тянуть время. Просто сорви повязку.
— Ты уверена?
Я не так стремлюсь надеть презерватив, как думал, нервная энергия вытесняет предвкушение секса со Скарлетт, стремясь сделать все правильно в первый раз.
Я встаю на колени и разворачиваю презерватив вниз по члену, щелкаю тюбик смазки, выжимая небольшое количество на большой и указательный пальцы, потирая их вместе. Наклоняюсь и втираю их в ее клитор маленькими кругами, наблюдая, как ее губы раздвигаются, а веки опускаются.
Прекрасная.
Пробегаю рукой по члену, смазка делает его скользким.
Я опускаюсь ниже, лицо в нескольких дюймах от ее лица.
Протягиваю руку между нами и направляю себя внутрь. Надавливаю, пока весь наконечник не оказывается внутри, и ублюдок не попадает в рай. Я легко проскальзываю внутрь, член смазан и тверд, как никогда.
Господи, я вспотел, капли пота выступили у меня на лбу, пока я иду вперед, сантиметр за сантиметром, и будь я проклят, если мои руки не дрожат.…
Я опускаю голову.
Скарлетт целует меня в макушку, в волосы. Пальцы блуждают по моей спине, нежно скользят по моей заднице.
Еще глубже…
Ее ноздри раздуваются, а глаза расширяются от шока, когда я проталкиваюсь сквозь ее девственную плеву, ее бедра подпрыгивают — дерись или беги. Я прикрываю ее рот своим ртом, заглушая писк протеста, рвущийся из ее горла. Поцелуем прогоняя боль, неподвижно слушая ее дыхание.
Я люблю тебя, Скарлетт.
Извини, если тебе больно.
Выхожу.
Скольжу внутрь.
Выхожу. Скольжу внутрь.
Медленнее, чем когда-либо в своей гребаной жизни.
Закрываю глаза и тяжело дышу. Прижимаю большой палец к ее клитору и начинаю медленно описывать круги.
Мои губы тоже раздвигаются.
Я люблю тебя.
Выхожу.
Скольжу внутрь.
— Все хорошо?
— Да. — Она задыхается, наблюдая, как мои бедра двигаются вперед. Назад. Вперед.
Я заглядываю между нашими телами, моя рука на ее тазу крепко прижимает нас друг к другу, круг за кругом мой мозолистый большой палец скользит по ее киске.
— Ты так хорошо чувствуешься, детка. — У меня почти не осталось воздуха в легких.
Я чувствую, как мое лицо искажается, и мне кажется, что я в ужасе — она такая чертовски тугая. Так крепко сжимает меня.
Мечта.
Круг за кругом.
— Тебе это нравится?
Она кивает, закусив губу.
— Тебе это нравится?
Еще один кивок, и ее голова бьется о подушку — фантастический знак. Она кончит, даже если это убьет нас обоих.
Я хочу врезаться в нее так сильно, что мои ягодицы напрягаются, самоконтроль — единственное, что удерживает меня.
Тихий секс никогда не был моим стилем — я люблю громкий, грязный и жесткий, — но есть что-то, что стоит упомянуть — это у нас с ней есть сейчас, здесь, в этот момент.
Это больше, чем физическая связь, потому что я люблю ее.
Затем происходит нечто невероятное.
Глаза Скарлетт расширяются, на этот раз не от боли, а от удовольствия. Щеки пылают, сиськи подпрыгивают, когда я толкаюсь чуть сильнее, большой палец все еще работает на горячей кнопке между ее ног.
— Ох… — стонет она.
Снова стоны, голова откинута назад, руки вцепились в подушку.
Да… да.
Блядь. Да.
Мои бедра поворачиваются. Таз врезается.
— Стерлинг…
Выражение ее лица совпадает с моим. Замешательство.
Безумие.
И это волшебно, когда она кончает. Я никогда не забуду выражение ее лица, или звуки, которые она издает, задыхающиеся шумы и стоны, близкие к агонии.
Восхитительно.
Я люблю тебя, Скарлетт.
ПОНЕДЕЛЬНИК
Скарлетт
В нашей каюте слишком темно, шторы задернуты, и я едва различаю фигуру Роуди, который натягивает спортивные шорты в углу комнаты, пытаясь не разбудить меня, но терпит неудачу, когда натыкается на небольшой кофейный столик.
Черные сетчатые шорты с красными полосками по бокам. Облегающая майка. Белые носки. Черные кроссовки.
Он собирается свести с ума всех женщин в тренажерном зале.
Даже в темноте он выглядит горячим.
Я перекатываюсь к нему, упираясь подбородком в сгиб руки.
— Сколько сейчас времени?
Он садится на край матраса и гладит меня по спине. Наклоняется, чтобы поцеловать мое голое плечо.
— Шшш, детка, спи. Я не хотел тебя будить.
Затем его губы целуют мой висок, рука скользит под простыню и скользит по моей талии. Он такой большой и теплый, и я хочу прижаться к нему, уже скучая по нему.
— Не уходи. — Я потягиваюсь и тянусь к нему.
— Возвращайся спать. — Еще один поцелуй в мою обнаженную кожу. — Я уйду ненадолго, может быть, на пару часов.
