Королева для нищего (СИ) - Малиновская Настя
— Мой уютный замок из песка, Стал как будто ниже, И заменили облака, Рухнувшую крышу.
И с одной стороны это смотрелось так правильно, так — как действительно должны выглядеть супруги, несмотря на прожитые вместе годы. Не зря, где-то за столом осталась мать Жени, вытирая слезящиеся глаза салфеткой со стола. А с другой стороны, Вере хотелось волком выть, потому, что в голове набатом стучало: «На ее месте должна быть я».
А должна ли быть?
Бывают ли счастливы женщины, которые влезают в чужую семью?
Бывают! Они также влюбляются, сильно, без оглядки, также страдают, также ждут и надеются. И какая уж тут разница, жена или любовница?
И обойдемся без дальнейшего прогнозирования.
— Ты смотрела, как под крышей той, Разгорались страсти, Сказав, что на беде чужой, Мы не построим счастья.
Бабушка однажды сказала такую вещь: если любишь одного, но встречаешь второго, всегда выбирай второго, потому что если бы по-настоящему любила первого, второй бы не появился. И сейчас эти слова какой-то призрачной надеждой крутились в голове.
«Может Исаева все-таки познакомить с бабушкой?».
— Да, я бы мог, конечно, отпустить, Тебя, но это не поможет, Чужому горю, ведь простить, Меня мой дом уже не сможет.
А Вера все больше и больше убеждалась в собственном бессилии. Было невыносимо смотреть, как они целуются, прямо здесь, под одобрительный смех друзей, под аплодисменты. Нет, со стороны смотрелось, конечно, круто, прямо бери и клип снимай. Но все это было как пуля в упор, жестоко и безукоризненно.
— Расстаться можно и любя, Боль рассосётся понемногу, Но, только, обманув себя, Мы обмануть, не сможем Бога.
«Сегодня победителем была она, а как принято — победителей не судят».
— Скажи, откуда ты взялась?… Нарушив мой земной покой, Ты от какой отбилась стаи, И, что мне делать с тобой такой?… Не знаю…
Зал ресторана скандировал поздравительное «С днем рождения», пока Исаев продолжал одной рукой обнимать жену, которая, казалось, улыбнулась за весь вечер искреннее первый раз.
«Хер ли не улыбаться, когда тебя так поздравляют?».
Когда они сели на место, Клинкова выдохнула. Уж сильно на нее давил Исаев, своей, как сейчас было модно говорить, аурой настоящего мужика. Больше не чувствовала запах его одеколона, сигарет, даже водкой не пахло и стало легче. Чуть-чуть.
Пришлось сделать небольшой перерыв, пересохло в горле и Вера уверенно выцепила взглядом официанта, подозвав его к себе.
— Позвольте пригласить вас на танец, — Вера обернулась на мужской голос, делая большой глоток шампанского. Ваня стоял перед ней и насмешливо улыбался. Вера глянула ему через плечо, отмечая, что Исаев наблюдает за ними, — Мне стоит сходить спросить у него разрешение?
— Перестань, — Клинкова отмахнулась, ставя бокал на поднос, позволяя мужчине обнять ее за талию. Денис с ребятами заиграли какую-то ненавязчивую, расслабляющую мелодию, позволяя гостям поговорить, отлучиться в туалет, перекурить.
— У тебя такие печальные глаза, — Ваня прижал девушку к себе поближе, задумчиво рассматривая родинку у нее на плече.
— Да как-то не разделяю всеобщей радости, знаешь ли, — Вера хмыкнула, обнимая Сахнова за шею, позволяя ему вести себя в танце.
— Ну, может тебя, развеселит сумма твоего гонорара после выступления. Исаев отстегнул бабла Андрюше за возможность тебя сегодня лицезреть.
— И сколько же я сегодня стою?
— Достаточно, чтобы плюнуть на все это и радоваться жизни, — мужчина пожал плечами и улыбнулся.
— Ты же понимаешь, что срать я хотела на эти деньги? Мои нервы и мое душевное состояние не стоят никаких денег, он никогда не сможет расплатиться за мои, как ты выражаешься «печальные глаза».
— Ты уже взрослая девочка и должна понимать, что ничего не проходит бесследно. Эта женщина — его жена, рядом ее родители, дочь, которую Исаев ждал как манну небесную. И что бы он не говорил и не делал, семья останется семьей. Всегда. Потому что он мужчина и это его ответственность. Также как теперь и ты, Вер. Просто прими это и перестань себя изводить.
— Ты говоришь, как будто это в порядке вещей.
— Седина в бороду, бес в ребро, как говорится. Артем не первый и не последний. Никто не застрахован от подобного, просто у кого-то хватает смелости, как у него, например, а у кого-то нет.
— Звучит слишком цинично.
— Самое главное реалистично.
— Тогда почему он ведет себя как бездушная скотина? — Вера искренне возмутилась, поднимая голову и ища в глазах мужчины ответ.
— Я погорячился, когда сказал, что ты взрослая девочка, — Сахнов иронично хмыкнул, продолжая двигаться с Верой в медленном танце, — Или любовь так сильно отшибает мозги? Вер, не задавай таких глупых вопросов, не порть о себе впечатление.
— Все вы мужики одинаковые. Нет, чтобы поговорить, сразу обижаете, — Клинкова показательно надула губы, но их плотного кольца мужских рук не вырвалась.
— Да ладно, Рыжая, просто даю тебе совет на будущее: под дурочку надо косить, когда просишь бабки у мужика на новые чулки, все остальные случаи не сыграют тебе на руку.
— Меня так только Артем называет вообще-то…
— Ну, теперь не только, считай, что теперь это твой позывной, рядовой Клинкова, — мужчина улыбнулся и, щелкнув девушку по кончику носа, разорвал объятия, возвращаясь к своему столику.
— Дамы и господа, мы продолжаем наш поздравительный вечер очередной песней, похлопаем Эльзе, — слова Дениса заставили подняться ее на сцену и с тяжелым вздохом опереться на стойку.
— Денис, как договаривались, — Клинкова устало откинула хвост за спину, мысленно настраиваясь на следующую песню.
— Сейчас? — он удивленно дернулся, что очки сползли на кончик носа. Девушка кивнула и облизала сухие губы.
— Сегодня здесь очень много пар, — вдруг обратилась Вера со сцены, тяжело вздыхая, — И смею предположить — влюбленных пар, — кто-то в зале пьяно хрюкнул от смеха, — Любовь это невероятное чувство и если вы любите по-настоящему, боритесь за нее, вопреки всему.
Снова заиграла музыка, в то время пока Вера уговаривала себя, что сделает это, а дальше — будь что будет.
Он все поймет.
— Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес, Оттого, что лес — моя колыбель, и могила — лес. Оттого, что я на земле стою лишь одной ногой, Оттого, что я о тебе спою, как никто другой.
Голос снова задрожал, как и руки, потому что неожиданно много народу вдруг обратили внимание на нее, и казалось, прислушивались к каждому слову. Весь столик, за которым он сидел, смотрел на нее.
А ведь каждое слово было для единственного человека в этом ресторане, который упрямо сжал губы, трогая пальцами подбородок.
— Я тебя отвоюю, у всех других, у той одной. Ты не будешь ничей жених, я ничьей женой. И в последнем споре возьму тебя — замолчи, У того, с которым Яков стоял в ночи.
Вера позволила себе непростительную наглость, смотреть на Исаева в упор, не замечая остальных, пока к ней рос неподдельный интерес присутствующих. Вера больше не замечала, как красноречиво прожигал ее взглядом Андрей, в миг, оторвавшийся от Софы, она не заметила, как округлились глаза Мишки, не заметила, с каким тяжелым вздохом Ваня откинулся на своем стуле, не заметила, даже как Женя смотрела на Артема, пока он сам смотрел на Веру.
— Я тебя отвоюю у всех времен, у всех ночей, У всех золотых знамен, у всех мечей. Я закину ключи, и псов прогоню с крыльца, Оттого, что в земной ночи я вернее пса…
Все эти слова жгли ее насквозь, оставляли после себя какое-то успокоение, потому что все-таки решилась, в это же время вселяли страх. Ужас.
Ужас оттого, какой властью, она наделяла эти слова. Это как склонить в голову в молчаливом признании своего Творца. Встать перед ним на колени.
— Я тебя отвоюю, у всех других, у той одной. Ты не будешь ничей жених, я ничьей женой. И в последнем споре возьму тебя — замолчи, У того, с которым Яков стоял в ночи.
И эти чувства, которые переполняли ее, она просто не знала, куда деться. Хотелось плакать и смеяться одновременно. Потому что он не сводил с нее пытливого взгляда, заставляя жену замолчать одним взмахом рукой. Вера видела, как он заиграл желваками, а она не унималась, пела, как молитву.
