Босиком по пеплу. Книга 2 (СИ) - Мейер Лана

— Мы справимся, — обещаю я с улыбкой.

— Нет, даже не шути так, — хмурится моя пугливая принцесса. — Эй, ты что делаешь? — возмущается tatlim, когда, приподнявшись над ней, я начинаю бесцеремонно стаскивать с её тела сексуальные веревочки.

— Собираюсь поближе познакомиться со своим сыном, — со смешком сообщаю я, избавив Алисию от последнего хлипкого лишнего элемента одежды.  Она ошарашено смотрит на меня, заливаясь стыдливым румянцем. Сущий ребенок. — Или ты против? — выгнув бровь, я снова медленно сползаю к её ногам, нетерпеливо впиваюсь пальцами в упругие бедра и развожу их в стороны.

— Черт, Амиран, это не та часть тела, которую наш сын должен увидеть первой, — ворчит Алиса, смущенно глядя на меня сверху-вниз.

— В глаза посмотрю, когда он родится, — хрипло смеюсь, покрывая поцелуями низ её живота, гладкий лобок, провожу языком по нежным складочкам, всасываю горячими губами комочек клитора.

— Подожди… Ран, — пыхтит tatlim, задышав чаще от активных и наглых движений моего языка. — С чего ты взял, что будет мальчик?

— Мне чертовски не хватает мужской солидарности в этом доме.

Глава 18

Два месяца спустя

Алисия

— Вы не могли бы пока не сохранять снимки в моей электронной карточке? — с милейшей улыбкой прошу у миссис Гилберт. Врач, ведущая мою беременность, отличается особой тактичностью и внимательностью к мелочам. Надеюсь, Мария согласится сохранить нашу маленькую тайну до тех пор, пока я не найду идеальный момент для того, чтобы сообщить Миру пол малыша.

Почти не дышу из-за переполняющих меня эмоций. Вместе с новым глотком кислорода приходит и полное осознание того, что я только что услышала и увидела.

Веки жжет и согревает теплом искренних слез, когда женщина, которой предстоит помочь нашему ребенку появиться на свет, медленно проводит препаратом для ультразвуковой диагностики по моему плоскому животу.

С идеальными параметрами талии я уже смело попрощалась, но пока это заметно только мне и Рану. Самый стремительный рост малыша отмечается в последние две недели. У меня замирает сердце, стоит лишь вспомнить, как часто Амиран покрывает кожу чуть ниже пупка поцелуями и радуется каждому новому лишнему миллиметру. Отяжелевшая и значительно округлившаяся грудь и вовсе не дает мужу покоя ни во время прелюдии, ни во время секса.

Надеюсь, когда я превращусь в ходячий воздушный шарик на стройных ножках, он по-прежнему будет считать меня чертовски сексуальной, о чем неустанно повторяет сейчас. Приятно, черт возьми.

Все жители Анмара опускают голову перед Амираном, но этот мужчина способен склонить её только передо мной…

— Я хочу сама показать снимки мужу. И хочу, чтобы мы узнали пол вместе. Мне не так важно, но Амиран, кажется, серьезно настроен на мальчика, — складывая ладони в умоляющем жесте, кидаю умасливающий взор на женщину в белом халате. Пять минут назад Мария подробно рассказала, что моя беременность протекает отлично, и мне не о чем беспокоиться — только заботиться о себе и звонить ей по любому вопросу.

Нет слов для того, чтобы описать, что я чувствую, когда слышу его размеренное сердцебиение и пытаюсь разглядеть кроху в странных черно-белых волновых штрихах, заполняющих все пространство экрана.

Абсолютное счастье. Безусловная любовь. Трепетное ожидание, всепоглощающая нежность, и, конечно же — парализующий страх.

Вдруг что-то не получится? Вдруг я еще слишком юна и глупа, чтобы стать матерью. Страх перед родами. Но все это компенсируется и восполняется приятным чувством ожидания, от которого так сладко трепещет в груди.

«Со мной безопасно, tatlim,» — все, что я хочу повторять про себя и слышать от мужа, каждый раз, когда меня одолевает приступ паники и отчаяния.

— Понимаю, — кивает Мария, бросая на меня скептический взгляд, что означает «едва ли от наследника что-либо можно скрыть, но я постараюсь».

— Наверное, это нелегко — когда муж имеет полный доступ ко всем аспектам жизни и держит все под тотальным контролем. Но вы должны понимать, Алисия, что он делает это ради вашей безопасности. Я отправлю снимки вам на почту, а в личную карточку занесу через пару дней. Также, я распечатаю снимки малыша. Обычно на сроке в тринадцать недель довольно сложно определить пол со стопроцентной точностью, но здесь для меня все очевидно, — интригующе заканчивает Гилберт, пока я борюсь с острым желанием уже сейчас узнать пол ребенка.

Нет, все-таки хочу вместе.  

— Благодарю. Я хочу, чтобы Амиран сам открыл его…, — взволнованно бормочу.

— Я постараюсь, но гарантий никаких дать не могу, — по-доброму усмехается Мария, и я недовольно морщусь, слегка раздражаясь из-за напоминании о «большом брате» в лице постоянно сопровождающих секьюрити.

— Я хотела, чтобы Амиран сегодня был со мной, — ощущаю, как колкое чувство легкой обиды и горечи царапает лезвием по изнанке груди. — Но он не смог, — невольно напрягаюсь, вспоминая о том, что происходит в Анмаре последние два месяца.

От плохих новостей и тревожных мыслей невозможно абстрагироваться, даже когда ты беременна.

Несанкционированные бунты и митинги. Тревожные разговоры среди простых людей, кричащие заголовки в СМИ, каждый из которых описывает совершенно противоположную ситуацию. Конфликты между шейхами провинций — вся эта череда бед последовала за взрывом озера «Амиран», и как бы я ни старалась не погружаться в мятежные новости, все равно вижу и чувствую состояние Рана, полностью отображающее ухудшающуюся обстановку в королевстве. Знаю, что Ран со всем справится, но душа все равно не на месте.

Это одна из главных причин, почему я когда-то не хотела жить в Анмаре. Политическая обстановка здесь очень часто бывает крайне нестабильной, а в роскоши купаются лишь знатные и богатые семьи, которые составляют только сорок процентов населения страны, и все они в основном проживают в центральной провинции.

— Ваш муж — будущий король, и его занятость объяснима. В следующий раз я буду ждать вас вместе, — обнажая белоснежные зубы, тепло улыбается миссис Гилберт.

— Главное, чтобы он согласился на партнерские роды, — мечтательным тоном заявляю я, когда процедура заканчивается, и Мария кивком позволяет мне одеться.

— О да, на такой храбрый подвиг соглашаются только самые сильные и отважные мужчины. Уверена, ваш супруг как раз из таких. А пока до долгожданного события еще несколько месяцев, есть возможность хорошо к нему подготовиться. На сегодня я вас отпускаю, Алисия. Рекомендации и результаты анализов отправлю на почту. Ваша беременность протекает хорошо, малыш развивается соответственно здоровому анамнезу, — еще раз подводит итог Мария и протягивает заветный белый конверт, в который она минуту назад спрятала фотографии маленького человечка, которого я еще совершенно не знаю, но, кажется, уже…люблю.

Я не знаю с чем это связано. Не знаю, почему так сильно жду его или её появления на свет, хотя совсем недавно мне казалось, что стать матерью в двадцать три года — это все равно, что одним ударом остановить свое личностное развитие. Не знаю, как будет дальше, но теперь я уверена, что материнство не помешает заниматься редакцией и самой собой. Хотя мама говорит, что первые полгода или даже год, я забуду обо всем на свете, кроме целой Вселенной, что будет засыпать только на моих руках.

Когда я выхожу из кабинета Марии Гилберт, в грудной клетке взлетают и начинают неистово порхать бабочки. Кажется, что земное притяжение перестало для меня существовать, и я буквально плыву над полом и землей — настолько легка и невесома моя походка. Я выхожу из здания больницы в приподнятом настроении и одариваю ослепительной улыбкой всех своих секьюрити и изрядно надоевшего личного водителя:

— Классно подстригся, Нуран, — задорно подмигиваю телохранителю я, ныряя в машину. — В офис, пожалуйста, — бархатным тоном прошу я, тихо мурлыкая себе под нос детскую семейную песню. Нуран сдержанно улыбается мне, замечая мое приподнятое настроение, а я тем временем испытываю дикое чувство благодарности, глядя на пролетающие мимо вывески магазинов и зеркальные здания, обрамленные восточными арками и мозаикой.