Наталья Нестерова - Точки над Ё
Профессорский обход длился не более пяти минут. Медики уходили по-армейски слаженно. Свита разделилась по центру, белые халаты вдавились друг в друга, освобождая проход. Первым в него вступил профессор и пошагал к выходу из палаты, за ним полковники... тьфу, ты... врачи, последними выходили медсёстры. Как в детской игре «ручеёк».
Костя и Гамлет принялись обмениваться насмешливыми репликами. Мол, показуха, а сколько прыти, с утра тумбочки инспектировали, заставили пустые бутылки выкинуть.
– Какие бутылки? – спросила я, доставая из сумки расчёску и направляясь к раковине, над которой висело зеркало.
– Из-под лимонада бутылки, – ответил Костя. – Хотел бы я посмотреть, как профессор, перед которым все они стелются, шмонает тумбочки.
– Даже болты на моём аппарате не проверил, – сказал Гамлет.
Они переглянулись и засмеялись.
Это был нервный смех. Я отчётливо видела, что Костя и Гамлет, как ни хорохорились, а переволновались во время профессорского обхода. Ничего удивительного. Бабушка после больницы говорила: «Входит врач в палату – я вся точно перед батюшкой в церкви. Оторопь и онемение с благоговением. А потом, когда выписалась, на рынке видела его. Ледащий, затюканный, огурцы покупает вялые, хотя на другом прилавке – свежие и дешевле». Я спросила бабушку, подсказала ли она врачу, какие огурцы надо покупать. «Что ты! – удивилась бабуля. – Он же доктор, ему авторитет положен».
– Гамлет, погуляй! – велел Костя, когда я вновь перетащила стул и села около его кровати. – Мы ещё не договорили с Асей.
– Нет, нет! – воспротивилась я. – Зачем же больного человека выгонять?
Повернув голову так, что в шейных позвонках захрустело, я выразительно посмотрела на Гамлета: «Не уходите!» Глаза мои чуть не выскочили из орбит, передавая мысленное послание. Я боялась остаться с Костей наедине. Потому что вместо поцелуев он желал разговоров.
Гамлет, уже опустивший ноги с кровати, спрятавший свой жуткий аппарат, протянувший руку к костылям, застыл. Умница! Расшифровал мою просьбу. Несколько секунд выбора: Костю послушаться или мне помочь.
– Нога отекла, болит. Извини, друг! – сказал Гамлет, лёг на кровать и накрылся с головой. – Если женщина просит, – добавил тихо.
– Чёрт с ним! Ася, я жду. Говори!
– Я летела в самолёте...
– Догадываюсь.
– Как свидетель по уголовному делу, в Генпрокуратуру.
– Куда-куда?
– К тебе, конечно. Но с помощью милиции. Чтобы билет достать, жена продюсера оказала любезность.
– При чём тут?.. Ладно, дальше.
– Со мной летела молодая женщина по фамилии Королёва. Она беженка, из Таджикистана. Когда им с мужем выдавали паспорта с российским гражданством, паспортистка сказала, что на клавиатуре компьютера нет буквы «ё», и Королёва превратилась в Королеву. А потом у неё родился сын.
– У паспортистки? – спросил Гамлет, который высунул голову и с интересом прислушивался.
– У Королёвой-Королевой. В ЗАГСе у работников, очевидно, лучше со зрением, и они знают, что буква «ё» находится в верхнем левом углу. Ребёнка зарегистрировали как Королёва. И получилось, что у него с матерью и с отцом разные фамилии. Бедная женщина не может получить пособия, прописать ребёнка. Она и муж попали в бюрократические силки, по документам они не родители своего собственного ребёнка.
– «Силки» – это чиновники? – спросил Гамлет.
– Вроде того, – буркнул Костя. – И что?
– Это подтверждает твою теорию, то есть теорию ёфикаторов, что жизнь людей могут исковеркать две точки над буквой.
– Даже точки! – философски заметил Гамлет.
– У меня есть копия заявления этой женщины, и я не знаю, что с ним делать.
– В своём репертуаре! – воскликнул Костя. – Её ограбили, она без копейки денег, телефон отключён, и при этом она беспокоится о посторонних людях.
– Не говори обо мне в третьем лице.
– Кто третий? – спросил Гамлет. – Я не понял.
– Русский язык, – ответила я, вскочив.
Сидеть не было никаких сил. Чего Костя от меня хочет? Зачем терзает?
Я стояла у спинок их кроватей и взволнованно говорила, обращаясь почему-то к Гамлету:
– Мы практически объяснились в любви. Письменно. Костя – в своём дневнике, а я – цитируя письмо Татьяны.
– Ваша сестра? – уточнил Гамлет.
– Татьяна Ларина из романа в стихах Пушкина «Евгений Онегин».
– У меня в школе по русскому и литературе, – признался Гамлет, – больше «тройки» не было.
– Неважно. Вы ведь способны понять чувства девушки, которой объясняются в любви, однако при этом говорят, что жениться не собираются?
– Я не способен, – улыбнулся Гамлет. – Но это по-честному.
– А Прохиндей тебя замуж звал? – спросил Костя.
Я по-прежнему смотрела только на Гамлета:
– Много раз. Родители и бабушка запретили. За что им вечная благодарность.
– Вы из хорошей семьи, – одобрил мое происхождение Гамлет.
– Спасибо! Так вот. Проглотив обиду, в нарушение своих принципов, я стремлюсь к тому, чтобы вступить с Костей в... в интимные отношения. Уже несколько недель.
– Костя-я-я! – покачал головой Гамлет.
– Вместо этого, – продолжала доносить я, – он... простите, Костя, занимается сайтом моей передачи, расставляет точки над «ё». Гамлет, спросите его... фу ты!.. спросите Костю, чего он хочет?
– Костя, чего ты хочешь?
– Чтобы Ася своими словами сказала, что любит меня.
– Ася уже сказала. Ты что, глухой?
– Слепой, немой, дурак набитый.
– Ася, он раскаивается.
– Гамлет, спроси Асю, чего она хочет?
– Ася, чего вы хотите?
– Родить детей от Кости.
Так вырывается признание, которое в спокойной обстановке под пытками не произнесёшь.
Гамлет закашлялся. Или это Костя издал странные звуки?
Если бы идиоматическое выражение «провалиться под землю» имело конкретное воплощение, я благодарила бы провидение. Пока же у меня заложило уши от взрыва крови в сосудах. И разговор Гамлета с Костей был далёким, как эхо.
– Костя! Женись на Асе. Такая девушка!
– Сам знаю, поучи ещё.
– Что ты бревном лежишь? Она снова в обморок грохнется.
– Ё-кэ-лэ-мэ-нэ...
Два инвалида одновременно схватили костыли и подскакали ко мне.
Земля, может быть, и разверзлась, но я не провалилась, потому что меня держал в объятиях Костя, целовал моё лицо, шею...
– Да это что же такое! – Истошный женский вопль прервал идиллию.
Вопила медсестра в симпатичном белом костюмчике. Она вошла неслышно, или я отключилась от посторонних звуков.
– Совсем обнаглели! Уже днём, втроём!
Надо простить сестричку, взору которой представилась, мягко говоря, странная сцена. Мы с Костей обнимались-целовались. В непосредственной близости стоял Гамлет – сам на костылях, – страхующий Костю и его костыли.
