Линн Мессина - Дизайн мечты
Сначала я погрешила на опухшие веки, посчитав, что из-за похмелья перед глазами плавают радужные пятна и я повсюду вижу знакомое буйство красок, резкие «движущиеся» линии и «вращающиеся» круги. Однако это не было оптическим обманом или игрой света: я наткнулась на собственный «Беллмор» далеко от Таллулаленда.
Подойдя вплотную, я провела рукой по столешнице одного из столов — моего синего «Морфа». Верный себе, Марк сделал его некачественно. Из-за грубых краев набора — он не применял лазер для обрезки полосок — поверхность стола выглядела неровной и на ощупь напоминала мозаику. Эстетика гладкой, как стекло, словно сделанной из цельного куска ткани столешницы тонула в море шишек, вздутий, выступов и острых кромок. Марк воспользовался моими тщательно аннотированными чертежами и создал мерзость по собственному образу и подобию, чудовище Франкенштейна с грубыми швами и кривыми стежками.
— Прелестный стол, правда?
Подняв глаза, я увидела темноволосую женщину, улыбавшуюся с преувеличенной любезностью — отвращение на моем лице дама ошибочно приняла за интерес. Я несколько секунд разглядывала брюнетку, удивленная ее присутствием на стенде. Шок, бешенство и мучительная ярость, клокотавшие в груди, подобно торнадо, заточенному в бутылку, захватили меня целиком; мне казалось, я здесь в полном одиночестве. Я была уверена, что этим утром в конференц-центре Джакоба Джавица нет больше ни души — только я, бедные столы-франкенштейны и моя ненависть к Марку.
Не дождавшись ответа, стендистка продолжала: — Вижу по вашему лицу, вы заинтересовались. Это выразительное, впечатляющее и, не побоюсь этого слова, одно из лучших изделий Марка Медичи, часть инновационной линии продукции, впервые представленной на этой выставке. Встроенные столы предлагаются в нескольких цветах и с разным рисунком…
В голове теснилось столько проклятий и ругательств, вопя, словно испуганные дети в доме с привидениями, что я не различала слов. Столько яда и гнева струилось по моим венам, что я могла лишь прожигать говорившую взглядом. В меня вселился дьявол, и до дамы это наконец-то дошло. Она снисходительно уронила «о'кей», словно перед ней стояла неуравновешенная психопатка, над которой лучше смеяться с безопасного расстояния, и медленно отступила.
Я не знала, кто эта особа, откуда взялась и когда ее приняли на работу, но в ту минуту брюнетка была лишь объектом моей ненависти, единственной из подчиненных Марка Медичи, избежавшей моего яда.
— Здрасьте, — начала я, подходя к брюнетке, забившейся в угол стенда. — Вы меня не знаете, но дизайн этих столов принадлежит мне. Это я, мать вашу, дизайнер, придумавший эти столы, и не сметь говорить мне, так вас перетак, что это лучшее творение вашего сраного Марка, ублюдка, мелкого крысеныша!
Женщина огляделась по сторонам. Огромный павильон был переполнен людьми. Здесь ей ничто не угрожало. Психопатка-посетительница не причинит ей вреда, когда вокруг столько народу и все как один сплошные ходячие экспонаты[42].
— Попрошу вас немедленно уйти, — храбро заявила она. — Я не хочу неприятностей.
Мне тоже не хотелось неприятностей. Я не собиралась терроризировать напуганную пигалицу, которую никогда раньше не видела. Руки чесались наброситься на бывшего босса: врезать ему под дых, вцепиться в волосы и вырвать с корнем, заставить его кричать и плакать. Как он посмел так со мной поступить?! Как он смеет лгать и в открытую воровать, превращая меня в сгусток бешенства и энергии, не имеющей выхода?! Я огляделась в поисках точки применения энергии. Столы. Мои «Беллморы». Я подошла к ним. Так, здесь три и там три, значит, всего шесть. Составив их полукругом, я с трудом поволокла свое имущество. По отдельности столы легкие, но тащить по полу сразу шесть оказалось тяжело и неудобно.
Темноволосая женщина с ужасом взирала на грабеж, держа в руке сотовый телефон и разрываясь между желанием позвонить в полицию и простым надежным криком «караул».
— Таллула, что ты делаешь? — раздался за спиной знакомый голос. Обернувшись, я увидела Эбби с расширенными от интереса и удивления глазами — ее, видимо, откомандировали для работы на стенде на время выставки. Эбби не ожидала увидеть ничего подобного, когда шла сегодня на работу. Ей и в голову не могло прийти, что бывшая коллега, красная от усилий, будет, как вол, тянуть упряжку из шести столов через выставочный центр. Ну и что, я тоже не ожидала подобного развития событий.
— Таллула? — эхом откликнулась темноволосая. — Та самая Таллула, которая оставила настоящую кашу из файлов? — Это было сказано с оттенком неожиданного открытия: там, откуда явилась брюнетка, беспорядок в деловых бумагах означал непорядок в голове.
Я возмутилась — с головой у меня не хуже, чем у большинства людей, да и внешне беспорядочная система хранения деловых бумаг имела тонкий организационный смысл, но я не могла воевать на два фронта и оставила подкол без внимания.
— Забираю свои столы, — сообщила я, отдуваясь.
Эбби подошла и встала на пути, хотя особо далеко мне продвинуться не удалось — тащить столы оказалось дьявольски тяжело.
— Я не поняла: что значит — «свои столы»? — спокойно осведомилась она. Эбби знает, что я не сумасшедшая и не привыкла пороть горячку, разве что доведенная до белого каления.
— Это мои столы, Эбби, — проговорила я, изо всех сил стараясь казаться спокойной. Люди воспринимают вас всерьез, если не уподобляться огнедышащему дракону. Вас будут слушать, только если вы не беситесь, выделывая дикие кульбиты, как лошадь с колючкой под седлом. — Я автор этого дизайна. Работая у Марка в помощниках, в свободное время я создавала эскизы мебели. Эти столы Марк украл прямо из моего компьютера.
Объясняя Эбби ситуацию, я поражалась собственной непроходимой глупости. Оставлять в рабочем компьютере собственные дизайны без пароля, недооценить оригинальность своих идей и глубочайшую беспринципность Марка — вот мои ошибки. Теперь эти ляпы и просчеты будут преследовать меня до конца карьеры. Я отлично понимала, что ничего не смогу сделать. Я бессильна была уберечься от плохих копий и посредственных имитаций, которые потянутся за мной, как утята за уткой. Можно было топать ногами, визжать, вопить, бить (о, сладкая мечта!) Марка в грудь, но нет средств заставить его признать правду. Я работала всего лишь секретаршей, сидела за столом у его дверей, отвечала на телефонные звонки и подводила баланс чековой книжки. Никто не поверит, что бывший босс украл у меня дизайн. Многие сочтут, что это я позаимствовала идею у маститого мастера. Другие, более снисходительные, потреплют меня по волосам и заговорят о творческом влиянии, словно всему, что знаю и умею, я научилась под сенью гения. Предположение показалось настолько нелепым и оскорбительным, что я чуть не заплакала. Я Таллула Уэст, дочь легендарного Джозефа Уэста. Вот чье творчество на меня повлияло! Ремесленник, специализировавшийся на мусорных ведрах, здесь ни при чем.
