Кристина Хегган - На Лазурном берегу
– Я надеюсь. Хотя, наверное, я просто обманываю себя. Я слишком сильно ее оскорбил.
– И что ты собираешься делать?
– Вернусь в свою квартиру. Немного приду в себя. – Он сухо засмеялся. – Надеюсь, найду работу, чтобы не умереть с голоду.
Тони помолчал, потом встал и, хлопнув Нейла по плечу, сказал:
– Слушай, а почему бы тебе не переночевать у меня? Ты можешь поехать к себе и утром, когда тебе станет получше.
Нейл с благодарностью посмотрел на него.
– Спасибо, Тони. Я, наверное, приму твое предложение. – И, видя, что молодой человек взял ключи, спросил: – А ты разве уходишь?
– У меня дело.
– В девять часов вечера?
– Это очень важное дело. – И уже в дверях он заговорщически посмотрел на Нейла. – Может так случиться, что ты еще будешь благодарить меня за это.
И прежде чем Нейл успел спросить, что он имеет в виду, Тони ушел.
Теперь ее охватила совсем другая боль. Не было ни чувства утраты, ни безумного отчаяния, ни жалости к самой себе. Слава Богу, ничего такого, что она ощущала, когда ей изменил отец Элизабет. Наверное, потому, что обстоятельства неверности Нейла так отличались от предательства Брайена. А может быть, и потому, что чувство, которое она питала к Нейлу, не было любовью, по крайней мере тем, что Карен считала любовью. Это оказалось просто чудесным увлечением, очередной фантазией, захватившей ее слишком сильно и слишком внезапно. Но любить его она не любила. Наверное, Карен с самого начала чувствовала, что Нейл не будет по-настоящему принадлежать ей; не знала только, почему именно.
Дебби, которая зашла к ней в надежде узнать последние голливудские новости, была просто ошарашена случившимся.
– Может быть, нам пойти куда-нибудь вместе? – предложила она. – Просто прогуляться или зайти в пиццерию «У Эрни»?
– Нет, я хочу собрать его вещи. Чтобы все было готово, когда он завтра придет.
– Тогда я тебе помогу.
Вместе они пошли в магазинчик мистера Ли рядом с домом и, возвратившись с несколькими картонными коробками, быстро сложили туда все вещи Нейла. Потом Карен взяла моющее средство и щетку из кухонного шкафчика под раковиной. Дебби поняла ее без слов. Пока Карен отмывала и отчищала каждый дюйм поверхности в ванной и на кухне, Дебби тщательно прошлась пылесосом по гостиной и спальне, сменила белье на постелях и стерла пыль с мебели. К одиннадцати часам квартира выглядела так, будто Нейл и не переселялся сюда две недели назад, – если, конечно, не считать коробок и стереосистемы, которые стояли наготове у двери.
– Ну, как теперь, лучше? – спросила Дебби, когда они уже отдыхали и пили травяной чай.
– Гораздо. – Карен мягко дотронулась до руки своего верного друга. – Спасибо.
Он вернулся около полуночи.
– Ничего себе дело, – заметил Нейл.
Ни слова не говоря, Тони бросил на кофейный столик конверт из плотной желтой бумаги.
– Вот. Посмотри.
– Что это, черт возьми? – В полной растерянности Нейл переводил взгляд с одного снимка на другой, не веря своим глазам.
На первых двух он увидел Карен, стоящую на сцене… абсолютно голой. За ней виднелись мужчина и женщина – тоже обнаженные. И хотя на ней был парик из длинных вьющихся волос, доходивших до пояса, не было никакого сомнения, что девушка на авансцене – это Карен. На третьей фотографии тоже была Карен, наверное, за сценой. Она стояла, прислонившись спиной к стене, а какой-то молодой человек, явно в состоянии сексуального возбуждения, пытался прижаться, его рука лежала на ее бедре. У их ног Нейл рассмотрел мужчин и женщин – их тела сплелись в любовном экстазе.
– Ну, – спросил Тони, очень довольный произведенным впечатлением, – что ты теперь думаешь о своей целомудренной великой кинозвезде?
– Где ты все это достал? – возмущенно воскликнул Нейл.
Тони подошел к столику и налил себе коньяку.
– Помнишь, ты рассказывал мне о маленьком театре, где Карен играла голая?
– Но там же была такая пьеса. А это откуда? Ты хочешь сказать, снимки оттуда?
– Точно. Первые два были сделаны для рекламы, но никогда не использовались, потому что хозяйка театра попросила не давать их в рекламу.
Нейл не отрываясь смотрел на сцену оргии.
– А… третий? – Он не мог больше выговорить ни слова, тем более произнести имя Карен.
– Этот снимок сделан участником спектакля. Он, наверное, получал удовольствие, подлавливая такие эпизоды.
– Кто дал тебе эти фотографии?
– Дал? – презрительно спросил Тони. – Ты спятил? Эти голые детки стоили мне недешево. Двести долларов, если быть точным. Я сказал владелице театра, что хочу сделать альбом на память своей сестре, которая уходит из шоу-бизнеса. Если бы она знала, зачем мне нужны эти фото на самом деле, то содрала бы с меня в десять раз больше.
Нейл прищурился и внимательно посмотрел на Тони.
– А зачем они на самом деле нужны тебе?
Тони сделал глоток мартини и, очень довольный, усмехнулся:
– Не мне, миленький. Тебе! Завтра, когда я сделаю копии с этих фотографий, ты пойдешь к нашей Саре Бернар и скажешь ей, что если она не согласится платить тебе приличное ежемесячное содержание, то ты пошлешь эти снимочки в газету.
– Ни за что! Ты, похоже, совсем потерял рассудок? Я не вымогатель.
– Как интересно! Кто бы мог подумать? А вот я уверен, что вымогатель в какой-то мере живет в каждом из нас. Ты просто еще неопытный. Тебе нужно немного потренироваться.
– Да ты не знаешь Карен. Она пошлет меня ко всем чертям. А может еще разозлиться и пригрозить, что сама выдаст меня прессе. И что тогда, мой умный друг?
– Ты лучше знаешь, как убедить ее: тебе на такой поворот наплевать. Да и не дойдет до этого дело, потому что твой компромат на нее намного сильнее ее компромата на тебя.
Нейл продолжал качать головой. Сама мысль о том, чтобы шантажировать Карен, вызывала тошноту.
– Даже если я приду с этими фотографиями, она ни за что не поверит, что я смогу отнести их в газету.
Тони сел рядом с Нейлом на диван.
– Поверит, не сомневайся! Ведь ты же артист, не так ли? Заставь ее поверить тебе.
Нейл видел, как любовник открыл маленькую серебряную коробочку на столе, взял оттуда сигарету с марихуаной, закурил и сделал несколько глубоких затяжек.
– Подумай, – продолжал Тони, закрыв глаза, когда дым наполнил его легкие. – Ты мог бы иметь достаточно денег, чтобы не работать больше ни одного дня в своей жизни, пока сам не захочешь. Ты бы имел возможность ждать, пока не появится роль, которой ты заслуживаешь, а не какая-то там второстепенная роль, от которой все отказались. Затем, когда твоя актриса станет знаменитостью, мы отхватим у нее жирный кусок и вручим ей фотографии вместе с негативами.
