Джейн Кренц - Нежный огонь любви
Она больше не думала об утешении или человеческом тепле. Сейчас ей до боли нужно было нечто совсем иное. В ней все росла потребность еще сильнее сблизиться с ним. Его рука снова двигалась между ее ног, и теперь Зельда уже не сомневалась, что хочет большего, Она приподнялась навстречу ему, безмолвно моля о еще большей близости.
С глухим стоном он отстранился от нее, неловко стаскивая с себя брюки, в которых оставался до этой минуты. В полутьме Зельда видела его силуэт. И даже в этой тени ощущалась манящая сила, от которой у нее в жилах гудела кровь. Она казалась себе невероятно легкой и одновременно налитой тяжестью. Когда Расчет снова оказался рядом с ней и притянул ее к себе, она ощутила сильное, настойчивое прикосновение его мужской плоти.
— Откройся мне навстречу, любимая. — Его рука легла на ее бедро, нежно и решительно раздвигая ей ноги. Она вцепилась в его плечи, ощущая, как он проскальзывает в теплое, таинственное местечко.
— Расчет, это приятно! Так непривычно — но приятно.
— Знаю. Голуби небесные, я знаю!
Она почувствовала, что он прижимается к ней сильнее, почувствовала на пороге своей женственности его мощное древко. Он умащал его влагой желания, которая скопилась в ней. Она нетерпеливо шевельнулась, наслаждаясь ожиданием еще более сильных ощущений.
— Сейчас, Расчет?
— Да, прямо сейчас. Я сойду с ума, если помедлю еще хоть секунду. Смотри на меня, Зельда. — Она открыла глаза и увидела в его огненном взгляде с трудом обуздываемое желание. — Я хочу видеть твои глаза, когда войду в тебя. Я хочу знать, что ты все поняла.
— Я понимаю.
— Я не про то, что ты раньше читала в книгах. Я хочу видеть, что ты понимаешь, что это значит. — Он глухо застонал. — О дьявол, я не могу этого объяснить — и ждать тоже не могу. Держись за меня Зельда. Только держись за меня — и что бы ни случилось, не разжимай рук!
Она повиновалась, крепче ухватившись за его плечи, — и он ворвался в нее. Короткая острая боль застала ее врасплох, и она приоткрыла рот, чтобы закричать. Но он прижался губами к ее рту, выпил этот чуть слышный изумленный вскрик, не прерывая своего мощного и глубокого движения. Только погрузившись в нее, он остановился и дал ей возможность освоиться с тем, что произошло. Она почувствовала, как содрогается его тело от нечеловеческих усилий, которыми он сдерживал себя.
А Зельде вдруг показалось, что она никогда не поймет, что случилось. В тот момент, когда он входил в нее, ее тело инстинктивно напряглось, и теперь она испытывала не ожидавшееся ею чувство сладкого удовлетворения, а чужеродную неловкость.
— Успокойся, милая. Не надо противиться. Доверься мне. Ты можешь мне довериться, Зельда? Позволь мне показать тебе, как это должно быть.
Она провела кончиком языка по пересохшим губам.
— Я тебе доверяю.
Он пробормотал что-то невнятное и медленно и осторожно начал двигаться внутри нее.
Зельда замерла, не зная толком, чего ожидать теперь. Но ощущение дискомфорта постепенно исчезло, вытесненное захватывающим ритмом, который очень скоро стал гораздо важнее, чем то первое неудобство. И вот она уже начала откликаться на созданный Расчетом танец, приподнимаясь навстречу его мощным движениям.
— Так, хорошая моя. Ты словно для меня создана. Ты совершенство.
Она с силой обняла его: теперь ее тело уже жаждало нового мощного удара. Каждый раз, когда Расчет чуть-чуть выходил из нее, она впивалась ногтями в его кожу, притягивая его обратно с яростной настойчивостью, которая, казалось, еще сильнее разжигала его страсть.
Бешеный танец, рвущаяся страсть. Все кружится, несется, быстрее и быстрее. Еще немного — и она разлетится на части.
— Ох, Зельда, я не могу остановиться. Я больше не могу ждать!
Она толком не поняла, о чем он говорит, но теперь это уже было не важно.
— Расчет, все в порядке. Все хорошо, — прошептала она, бессознательно повторив те слова, которые так недавно от него слышала.
— Зельда!!!
Он в последний раз погрузился в нее, тяжело содрогаясь всем телом. Из его груди вырвался глухой крик торжества, и он медленно опустился на нее всем телом.
Зельда долго лежала под ним, не пытаясь высвободиться, и ласково гладила его влажную спину. Постепенно дыхание его выровнялось, сердце забилось спокойнее, и он медленно поднял голову и посмотрел ей в лицо. В полумраке взгляд его серых глаз разгадать было невозможно. Он дотронулся пальцем до ее губ. Зельда нерешительно улыбнулась. Расчет не ответил на ее улыбку. Он пристально вглядывался в ее лицо:
— Все хорошо?
— Да. — Ее улыбка стала увереннее. — А у тебя? Наклонив голову, он легко прикоснулся к ее губам.
— У меня все гораздо лучше, чем просто хорошо. Лучше, чем всегда. Я снова чувствую, что живу. Я счастлив. Я очень устал и счастлив. И все благодаря тебе, Зельда. — Он притянул ее к себе. — Спи, моя хорошая. Обещаю, что в следующий раз все будет лучше.
Она сладко потянулась и прижалась к нему, наслаждаясь терпким запахом его тела.
— Не могу себе представить ничего лучше. Мне казалось, я читаю твои мысли, Расчет. Я еще никогда в жизни не была настолько близка другому человеку. Может быть, волки именно поэтому так увлекаются сексом.
Он сонно рассмеялся:
— Может быть. Жаль, что я не смог сегодня показать тебе, как хорошо это бывает. В следующий раз. Обещаю, что в следующий раз я не буду так дьявольски измотан — и не потеряю над собой власти.
— Спи, Расчет. У тебя был трудный день.
— Да уж, это точно, — чуть слышно пробормотал он. Глаза у него закрылись, и он почти мгновенно провалился в глубокий сон.
Зельда лежала рядом с ним, удивляясь, почему ей совершенно не хочется спать. Она долго смотрела в темноту, вновь переживая те противоречивые чувства н ощущения, которые она испытала в течение дня. Его кульминация была здесь, в объятиях Расчета. Его ласки ослепили и ошеломили ее. Она не могла понять, как должна отнестись к тому, что произошло. За плотским актом любви стояло нечто большее, гораздо большее. То, что она испытала, оказалось для нее полной неожиданностью: удивительное чувство близости, духовного контакта. Это поднимало физическую близость на совершенно иной уровень.
В полусне она слушала джунгли. Ее вдруг охватило странное оцепенение — и в то же время ей по-прежнему не хотелось спать. Она повернулась к Расчету. В полутьме хорошо было видно его лицо. Даже сон не мог сделать его менее суровым и сдержанным. Зельда пыталась представить себе, о чем они будут говорить утром, что он ей скажет и что она ответит ему.
Ей казалось, что первые слова, произнесенные после такой ночи, — самые важные слова. Ее слегка тревожило то, что теперь их отношения в корне изменились. Все было проще, пока она была только временным членом экипажа его корабля. А теперь? Кто она теперь?
