Сара Дессен - Колыбельная
— Неа, — сказала я. — Давай просто поедем ко мне домой, и посмотрим фильм, или еще чем-нибудь займемся.
— Звучит хорошо.
И мы выехали на дорогу, ведущую к моему дому. Как только мы подъехали, передние фары осветили нашу лужайку и первое, что я увидела, это мою мать, сидящую на крыльце. У нее не было туфель на ногах, локти упирались в колени, и, увидев меня, она вскочила, размахивая руками, будто была посреди океана, и пыталась ухватиться за спасательный плот, в двадцати футах от меня на твердой земле.
Я вышла из машины, а Лисса за мной. Я не сделала и двух шагов, как кто-то слева от меня сказал:
— Наконец-то!
Я обернулась: это был Дон, и он держал молоток в одной руке. Его лицо было красным, рубашка расстегнута, и он выглядел очень пьяным.
— Что происходит? — Спросила я маму, которая приближалась к нам, быстро шагая, и ее руки дрожали.
— Что происходит, — сказал Дон громко. — А то, что наш дом был заперт последние час-полтора, и у нас не было возможности в него попасть. Ты знаешь, сколько сообщений мы оставили тебе на телефоне? Знаешь?
Он орал на меня. У меня заняло некоторое время для осмысления этого, потому что раньше такого не случалось. Ни один из моих предыдущих отчимов не пытался влезать в мое воспитание, даже когда мы с Крисом были младше, и с нами было тяжелее справляться.
Честно говоря, я потеряла дар речи.
— Не стой просто так. Ответь! — Заорал он, и Лисса отступила, ее лицо выглядело нервным. Она ненавидела конфронтации. Никто в ее семье не кричал, и все дискуссии и разногласия решались спокойным путем, или контролировались внутренним голосом.
— Дон, милый, — сказала моя мать, подходя к нему. — Нет необходимости так расстраиваться. Она сейчас здесь и она может впустить нас внутрь. Реми, дай мне свои ключи.
Я не сдвинулась с места, продолжая смотреть на Дона.
— Я была на ужине, — сказала я ровным голосом. — Я не брала с собой телефон.
— Мы звонили тебе шесть раз! — сказал он. — Ты осознаешь, насколько поздно сейчас? У меня назначена встреча по продажам на семь утра, и у меня нет времени стоять здесь, пытаясь ворваться в собственный дом.
— Дон, пожалуйста, — сказала моя мать, протягивая руку, чтобы коснуться его. — Успокойся.
— Как ты закрыла дом, если у тебя нет ключей? — спросила я ее.
— Ну, — сказала она. — Мы…
— Это не имеет значения, — отрезал Дон. — Дело в том, что мы оставили сообщения для тебя и твоего брата, которые вы не прочитали и не приехали, из-за чего мы торчали здесь в течение часа. Я готов был уже выбить окна, чтобы войти в дом…
— Но сейчас она здесь, — сказала мама радостно. — Так что, давайте возьмем ключи, войдем внутрь, и все будет…
— Барбара, ради Христа, не перебивай меня, когда я говорю! — Рявкнул он, вскидывая голову, чтобы посмотреть на нее. — Иисус!
На секунду стало очень тихо. Я посмотрела на свою мать, чувствуя угрызения совести, чего не испытывала годами ранее, так как обычно я тоже всегда кричала на нее в ответ, но сейчас мне было жаль, что я позволяла себе это. Но независимо от гнева, мама всегда заботилась обо мне, и всегда оставалась для меня самым близким человек, она моя семья, в любом случае, и никакой мужик не сможет ей заменить меня, потому что мы — родные люди. Дон не видел этого, но я видела.
— Эй, — сказала я Дону, понизив голос. — Не разговаривай с ней так.
— Реми, милая, дай мне свои ключи, — сказала моя мать, дотрагиваясь до моей руки. — Хорошо?
— Ты, — произнес Дон, тыча пальцев прямо мне в лицо. Я смотрела на его толстый палец, сосредоточившись только на нем, в то время как все остальное — Лисса, стоящая в стороне, моя молящаяся мама, запах летней ночи — отпало. — Тебе стоит научиться некоторому уважению, мисс.
— Реми, — услышала я, как Лисса сказала мягко.
— А ты, — сказала я Дону. — Должен уважать мою мать. В этом нет ничьей вины, кроме твоей. Ты забыл свои ключи, это твоя проблема. Конец истории.
Он просто стоял, тяжело дыша. Я видела, как Лисса отступает вниз по дороге, и еще несколько шагов и она могла бы полностью исчезнуть в темноте.
— Реми, — снова сказала мама. — Ключи.
Я вытащила их из кармана, мой взгляд все еще был сосредоточен на Доне, а затем передала их через него маме. Она схватила их и быстро ринулась по лужайке к двери. Дон продолжал ответно смотреть на меня, видимо, ожидая, что я отступлю первая. Он ошибался.
Вдруг на крыльце загорелся свет, а мама хлопнула в ладоши.
— Мы внутри! — крикнула она. — Хорошо, что все хорошо кончается.
Дон бросил молоток. Он упал на дорогу со стуком. Затем, он повернулся ко мне спиной и направился по дорожке к дому. Дойдя до крыльца, он протиснулся внутрь, игнорируя мою мать, когда она пыталась заговорить с ним, и ушел по коридору. Через секунду я услышала, как хлопнула дверь.
— Как ребенок, — сказала я Лиссе, которая стояла у нашего почтового языка, упорно делая вид, что поглощена чтением рекламы, прикрепленной к нему.
— Он был действительно безумен, Реми, — она осторожно подошла ко мне, будто ожидая, что Дон выскочит из дома и наброситься на нее. — Может быть, тебе стоило просто сказать, что ты сожалеешь?
— Сожалею о чем? — Сказала я. — О том, что я не экстрасенс?
— Я не знаю. Просто это могло бы упростить все.
Я посмотрела на дом, где в дверном проеме стояла моя мама, положив руку на ручку, и смотря в затемненную кухню, в том направлении, в котором ушел прочь Дон.
— Эй, — позвала я. Она повернула голову. — В чем его проблема?
Мне показалось, что она что-то ответила вдалеке, после чего прикрыла дверь, закрывая обзор к ее телу. И вдруг, я почувствовала себя совершенно растерянной, будто между нами было намного больше расстояния, чем есть на самом деле.
— Мам, — позвала я. — Ты в порядке?
— Я в порядке. Спокойной ночи, Реми, — сказала она, и захлопнула дверь.
* * *— Я же говорю тебе, — сказала я, обращаясь к Джесс. — Я все полностью испортила.
Сидя напротив меня, Лисса кивнула.
— Плохо, — сказала она. — Все ужасно плохо.
Джесс потягивала свой коктейль «Zip Coke», поплотнее укутываясь в свитер. Мы с Лиссой ушли, и постучали в ее окно после того, как моя мама ушла, и тогда я решила, что не намерена ночевать под одной крышей с Доном и его непредсказуемым темпераментом. Ко всему прочему, я испытывала что-то еще: странное чувство предательства, как будто мы с мамой долгое время находились в одной команде, а потом она просто перешла в другую, променяв меня на человека, который тыкает пальцем мне в лицо и требует уважения, которому ему самому стоило бы поучиться.
