Белва Плейн - Карусель

Она не узнала себя. Этот крик, эти слова принадлежали не ей.

— Ты увидишь! Вонь от тебя поднимется до небес.

— Очень сомневаюсь.

— Погоди, пока заговорит Аманда, а я…

— Сколько угодно. Думаешь, я тебя боюсь? Я буду все отрицать, и конец делу.

— Твой позор…

— …рикошетом ударит по твоей семье.

— Но только не теперь, когда я все расскажу врачу Тины.

— Чепуха! Все знают, что маленького ребенка можно научить говорить что угодно.

— Ну а у врача какой мотив? Она тебя в глаза не видела. Какой мне смысл? Мне никогда ничего не нужно было от тебя. Я думала… я восхищалась тобой, пока сегодня вечером Тина… — На мгновение комната качнулась перед глазами. — Моя девочка. Маленькая моя! — воскликнула она, закрывая лицо руками.

Внезапно Салли поняла, что дошла до предела — морального и физического. И, подняв глаза, спокойно посмотрела на Оливера.

— Гораздо более известные люди, чем ты, бывали разоблачены, Оливер. И у них хватало мужества признаться и раскаяться.

— Совершенно верно. В высшей степени достойное поведение, если есть в чем признаваться.

— Тебе станет легче, если ты это сделаешь. Ты облегчишь себе жизнь.

Он не ответил.

— Ты считаешь себя религиозным человеком?

— Да.

— Тогда позволь спросить тебя: ты поклянешься, что никогда не делал с моей Тиной такого, что не должен был делать?

— Мне нет нужды клясться. Моего слова почтенного гражданина будет достаточно.

— Почтенные граждане приносят клятву в суде.

Он не ответил. Она увидела, что кровь бросилась ему в лицо, и Салли поняла, что Оливер в ужасе. Лоб его покрылся испариной, колени подогнулись.

— Поклянись перед Богом, которому ты молишься каждый день. Ты никогда не пропускаешь воскресной службы. Поклянись, что ты ни разу не приставал к моему ребенку с сексуальными домогательствами. Я принесу из библиотеки Библию. Поклянись!

— Нет!

Он стоял, прислонившись к стене позади стола, распластав по ней ладони, словно поддерживая себя, их с Салли разделял заставленный дорогим антиквариатом стол.

— Ты отказываешься? — сказала она.

— Отказываюсь.

Он пытался взять себя в руки. Она видела, как этот процесс набирает силу в человеке, таком разумном, добродушном и правильном, с которого сорвали маску, обнажили его нутро. Постепенно он снова вернулся на привычную высоту и напал на Салли.

— Что еще ты хочешь, Салли? Я начинаю уставать от происходящего.

— Я сказала. Я хочу разоблачить твою сущность и сделаю это.

— Только попробуй! И ты пожалеешь.

— Не думаю, Оливер.

— Попробуй, и я обвиню Дэна в развратных действиях с собственной дочерью.

На мгновение Салли остолбенела. Безмерность этого немыслимого зла вела к безумию. И все равно она нашла в себе силы сдержаться и не вцепиться Оливеру в глотку. Вместо этого зашарила по столу, чтобы найти и разбить что-нибудь ценное для него. Она бы снесла его дом, если б смогла. Ее сила, как и у него, побежала по жилам, ища выхода. Еще до того как он успел подбежать к столу и помешать ей, Салли вырвала страницу из старинной, переплетенной в кожу книги, смахнула на пол серебряную статуэтку и серебряный кубок с выгравированным на нем его именем и схватила револьвер с отделанной серебром ручкой…

Он выстрелил. От грохота у нее чуть не лопнули барабанные перепонки. Она услышала вскрик Оливера, увидела, как он, шатаясь, попятился и съехал по стене на пол… Она выскочила из комнаты.

Первое, что осознала Салли, когда пришла в себя, была дорога. Каким-то образом она выбралась из дома, хотя не помнила как. Кажется, она слышала стук хлопнувшей за ней двери. Должно быть, она как-то включила мотор, потому что сейчас со всеми предосторожностями вела машину сквозь летящий снег. Она опомнилась уже после того, как миновала поворот, где дорога уходила на Ред-Хилл.

«Я убила человека! Совершила убийство! О Господи!»

Салли вспотела под дубленой курткой, ее трясло, но она понимала, что должна успокоиться, чтобы думать.

Ее мозг начал работать. Помещения прислуги располагаются в задней части дома, откуда подъездную аллею не видно. До сих пор навстречу ей проехали две или три машины, в темноте и при таком снеге никто просто не мог заметить номер ее машины. И вообще люди ездят не для того, чтобы разглядывать номера на машинах. Затем Салли вдруг сообразила, что так и не сняла перчаток, пока находилась в доме, и ее затопила волна облегчения.

Автомобиль занесло на опасной дороге. Недоставало только застрять здесь, как она тогда объяснит, что делает тут в такой час?

Вцепившись в руль, она молилась только об одном — благополучно добраться до дома.

Снежные хлопья плясали перед ветровым стеклом, видимость составляла всего несколько метров. За те немногие минуты, что она провела в этом проклятом доме, снегопад превратился в настоящую метель.

Что-то впилось ей в бедро, когда она села поудобнее. Оказывается, она выбежала из дома с револьвером в руках. И он был заряжен.

Снова ее охватила паника. Ей казалось, что на заднем сиденье кто-то притаился, она поминутно смотрела в зеркало заднего обзора. Затем крикнула себе:

— Ты ведешь машину! Ты едешь домой, дура, с заряженным револьвером в машине!

До реки оставалось совсем ничего, поэтому на ум пришел наиболее логический вывод — избавиться там от оружия. Тот самый крутой склон, по которому та несчастная женщина направила в воду свой автомобиль. В такую погоду невозможно будет съехать вниз, а потом опять выбраться на дорогу. Можно, конечно, открыть окно и выбросить револьвер. Но что, если она не докинет и он останется лежать на дороге или упадет в снег и будет найден, когда снег растает? Нет. Придется, даже с риском не завести мотор снова, остановиться, выйти и уже наверняка, с моста, выбросить эту штуку в реку. Опять же ее могут заметить из проезжающей машины и, разумеется, запомнят женщину, остановившуюся на мосту во время метели. Но придется попытаться.

Никто не проехал. «Пока все идет хорошо, — подумала она. — Тебе повезло. Повезло! Если ты считаешь, что до этого вечера у тебя были трудности, подумай еще раз».

Она соображала на удивление ясно. В подобных случаях полиция опрашивает всех — родственников, друзей и прислугу. «Тебя спросят, где ты была в тот вечер. Няня ответит: ты сказала, что поехала в кино. Значит, надо поехать в кино».

Но может, взять и поехать сначала в полицию и рассказать им про несчастный случай? В конце концов, она же Салли Грей, уважаемый человек, ее даже ни разу не штрафовали за превышение скорости. Они, конечно, поймут, что это был несчастный случай. Поймут ли?