Кэтрин Стоун - Исцеление любовью
— И как же?
— Выручил сосед, живший на том же этаже. Он сначала почувствовал, а потом увидел дым, пробивавшийся из-под двери квартиры Бренди и Шерри. И тут же позвонил в пожарную охрану. Те приехали буквально через несколько минут.
— А Ройс? Что стало с ним?
— Ройс погиб через час после начала пожара. Опасаясь возможного преследования полиции, он ехал с сумасшедшей скоростью на своей машине и на одном из поворотов не справился с управлением. Врезался в столб и разбился насмерть. Слава Богу, в ту ночь больше никто не пострадал.
Кроме тебя, дорогая моя Аманда, кроме тебя!
— Шерри три месяца лежала в больнице. О том, что Ройс ее изнасиловал, никто не знал. Хотя было известно, что он убил Бренди, а ее дочь оставил погибать в огне пожара.
— Что было дальше?
— В больнице Шерри, помимо обычного лечения, наблюдалась у психиатра. Наверное, поэтому она стала чувствовать себя в клинике надежно защищенной от любых опасностей. Такое с ней было впервые в жизни.
— Видимо, это чувство и подтолкнуло Шерри стать врачом. Так?
— Да.
— Психиатром?
— В конечном счете психиатром.
Аманда замолчала, не решаясь рассказывать дальше. Но ведь это была как бы история жизни ее пациентки, а не ее собственная. А впрочем, Патрик, конечно же, все понял. И коль скоро она уже начала эту повесть, то лучше рассказать ее до конца.
— Поскольку родственников у Шерри не было, она попала под опеку властей штата. После выписки из больницы ей нашли приемного отца и поселили в его доме. Приемный отец очень скоро заметил в Шерри то, что до него привлекло к ней Ройса. И даже более того: догадался, что его приемная дочь уже стала жертвой чьих-то сексуальных домогательств. Поэтому решил, что заставить ее уступить ему также не составит труда. Ибо прошедшая через насилие девица обычно начинает считать, что ее любят только за тело. Поскольку чувство самоуважения и женского достоинства в ней, как правило, навсегда подорвано, она становится неразборчивой в случайных связях и очень легко к ним относится.
Так или почти так думал приемный отец Шерри.
Между тем сама Шерри просто не выносила, когда до нее вообще кто-то дотрагивался. А назойливость мужчин вызывала в ней отвращение и негодование, граничившее с бешенством. Поэтому она не только сразу же отвергла гнусные приставания приемного отца, но и принялась его шантажировать. Шерри потребовала от него двести долларов за молчание. В противном случае пригрозила донести в полицию.
— Я не знаю, чего было больше в реакции приемного отца Шерри, — заметила Аманда. — Возможно, он действительно испугался. А может быть, у него в голове зашевелилась гаденькая мысль: не попытаться ли просто-напросто покупать тело приемной дочери за деньги? Скорее всего как раз последнее. Недаром же после их объяснения он стал называть Шерри своей «маленькой потаскушкой»…
Полученными от приемного отца деньгами Шерри распорядилась именно так, как предлагал ей в свое время Ройс: она купила вызывающе экстравагантное платье, намазала лицо жирным слоем яркого грима, сделав его донельзя вульгарным, и поехала в казино.
— Где выиграла?
— Не только выиграла, но стала выигрывать раз за разом. Наверное, именно потому, что ненавидела карточную игру. Говорят, что таким всегда везет. Если бы она раньше согласилась с планом Ройса, то… Но и сейчас за какие-то несколько часов она выиграла достаточно, чтобы уехать из Лас-Вегаса и прожить на эти деньги довольно долго.
Перед отъездом Шерри все-таки заявила на приемного отца в полицию. При этом дала начальнику двести долларов для передачи тому после освобождения из-под ареста и согласилась выступить против него в суде.
Шерри переехала в Лос-Анджелес и сняла квартиру на первом этаже большого дома недалеко от университета. Хозяину квартиры она сказала, что учится в университете. В какой-то степени это было правдой: она действительно училась, но не в университете, а в местном медицинском техникуме.
К этому времени Шерри не только переменила фамилию и имя, но и сильно изменилась внешне. Она стала стремительно набирать вес. Объяснялось это просто: сексуальное насилие всегда влечет за собой неразборчивость в еде, нарушение режима питания.
Вначале Шерри не замечала, что быстро поправляется. Просто у нее вдруг появился волчий аппетит.
— Любопытно! — ввернул Патрик.
— Мне это представляется естественным, хотя и не до конца осознанным стремлением женщины себя обезопасить.
Поправившись, она перестает привлекать к себе сексуально озабоченных мужчин. Порой это просто необходимо!
— Понимаю, Шерри спасала себя.
Но я-то не отношусь к подобному роду мужчин. Как бы ты ни выглядела, я всегда останусь нежным и внимательным…
— Ты считаешь, что она спасала себя? Знаешь, я тоже так думаю! И видимо, сделала правильно. Во всяком случае, на протяжении целых тринадцати лет, когда ее вес превышал обычный чуть ли не на тридцать килограммов, Шерри жила спокойно и ни разу не стала объектом чьих-либо гнусных домогательств. Она была намного выше ростом всех своих одноклассников и одноклассниц, а затем и однокурсников по медицинскому техникуму. Это тоже служило надежной защитой. Правда, молодые люди и сверстницы ходили за ней толпой, но только как за старшей и имеющей больший жизненный опыт подругой, которая может дать ценный совет. Никто ни разу к ней не прикоснулся. А этого она и добивалась!
— Но затем Шерри стала врачом. И что, она по-прежнему не выносит мужского прикосновения?
— Она смотрит на мужчин только как на пациентов.
— Ты сказала, что Шерри стала психиатром.
— Да, она и сейчас работает по этой специальности. Но перед этим какое-то время занималась акушерством. Почему так произошло, Шерри и сама не может сейчас объяснить.
— Может, это было неосознанное желание самой иметь детей?
— Что ж, такое объяснение звучит вполне логично, но ее случай был не ординарным.
— Ты уверена?
— Уверена. Дело в том, что у нее аналитический склад ума. Шерри хочет понять, кто она, зачем и почему? И когда начинает себя анализировать, то делает это без боязни найти в себе нечто ужасное. Но до сих пор она так и не может решить, почему и зачем работала акушеркой. Это кажется ей какой-то мистической загадкой. Причем в чем-то даже опасной.
— Опасной?
— Шерри с первых дней работы сознавала всю рискованность этого дела. Она хотела, очень хотела принимать здоровых и жизнеспособных детей. Это было какое-то просто отчаянное желание, которое принесло ей немалый вред. Шерри стала просто одержимой в своем старании максимально исключить возможность родовых травм для малыша.
