Стефани Перкинс - Анна и французский поцелуй
От кого: Этьен Сент-Клер < etiennebonap[email protected]>
Тема: Ты злишься?
Мне выпала скукотень, тебе — ночной кошмар. Ты как?
Кому: Этьен Сент-Клер < [email protected]>
От кого: Анна Олифант < [email protected]>
Тема: Re: Ты злишься?
Нормально. Я рада, что смогла с тобой поговорить.
Кому: Анна Олифант < [email protected]>
От кого: Этьен Сент-Клер < [email protected]>
Тема: Значит…
Значит, я могу позвонить?
Глава 29.
В истории ужасных праздников этот — занимает место худшего. Хуже, чем День независимости, когда дедушка пошёл смотреть фейерверк в килте и уговаривал нас спеть «Цветок Шотландии» вместо «Америка прекрасна». Хуже, чем Хэллоуин, когда Труди Шерман и я пришли в школу в костюме Глинды, и она объявила всем, что её наряд лучше, потому что у меня через юбку просвечиваются фиолетовые «понедельничные» трусики, И ЭТО БЫЛА ЧИСТАЯ ПРАВДА.
Я не разговариваю с Бриджет. Она звонит каждый день, но я не беру трубку. Всё кончено. Рождественский подарок, что я ей купила: крошечный пакетик, обёрнутый в красно-белую полосатую бумагу — валяется на дне чемодана. Это модель Пон-Нёф, старейшего моста в Париже. Он входил в набор железной дороги, и из-за моих скудных языковых навыков Сент-Клер битых пятнадцать минут убеждал владельца магазина продать мне только мост.
Надеюсь покупку можно вернуть.
Один раз я сходила в Ройал Мидтаун, 14, и хоть мне удалось повидаться с Геркулесом; там был Тоф. Он ляпнул: «Привет, Анна. Почему ты игноришь Бридж?» — и мне пришлось бежать в туалет. Одна из новеньких пошла за мной и сказала, что по её мнению, Тоф — бесчувственный чмошный мудила, и я не должна на него залипать. Это было мило, но не очень помогло.
Позже Геркулес и я смотрели новейшее дрянное кино про Рождество и высмеяли одинаковые праздничные свитера актёров. Он рассказал мне о таинственном пакете с ростбифом, который нашёл в шестом зале, и что он наслаждается моим веб-сайтом. Он думает, что мои обзоры стали лучше. По крайней мере это было мило.
И мило, что мой папа уехал. Он продолжал выпрашивать меня о французских памятниках и делать эти раздражающие звонки своему редактору. Мы все вздохнули с облегчением, когда увидели, что он пакует чемоданы. Единственным ярким пятном был Сент-Клер. Мы говорим каждый день — звонки, электронные письма, смски. От моего внимания не ускользнуло, что когда я рассталась с Тофом, наше общение закончилось неудачей, но теперь, когда я не вижу Сент-Клера каждый день, мы говорим ещё больше.
И мне становится хуже из-за Тофа. Если бы мы были хорошими друзьями, то поддерживали связь. Глупо было думать, что у нас есть шанс построить отношения. Не могу поверить, что из всех людей именно Мэтт указал мне, что я вела себя как трусиха. И, честно, теперь, когда у меня есть время всё осмыслить, Тоф не кажется мне потерей потерь. Мне больно от мысли о нём только из-за Бриджет. Как она могла сохранить их отношения втайне от меня? Её предательство бесконечно болезненнее.
У меня нет планов на Новый год, так что я остаюсь дома с Шонни. Мама пошла проветриться с коллегами по работе. Я заказываю пиццу с сыром и смотрю с братишкой «Скрытую угрозу». Так сильно мне хочется доказать брату, что люблю его — я выдержу Джа-Джа чёртова Бинкса . Позже брат достаёт игрушечные фигурки, пока мы следим за обратным отсчётом на Таймс-сквер по телевизору. Пкшу! Пкшу! Хан Соло подстреливает моего штурмовика, прежде чем тот успевает спрятаться за диванной подушкой.
— Хорошо, что я надела защиту от лазера, — говорю я, идя вперёд.
— Защиты от лазера не существует! Ты МЕРТВА! — Хан пробегает по спинке дивана. — ЙЕ-Е-Е-Е-Е!
Я беру королеву Амидалу.
— Хан, ты в опасности! Найди другой путь! У штурмовика защита от лазера.
— Ан-ня-я-я-я, остановись! Пкшу, пкшу!
— Отлично, — говорит Амидала. — Предоставь женщине сделать всю мужскую работу.
Она врезается лбом в голову штурмовика.
— ГХ-ХН-НО-О-О-О!
Тот падает с дивана.
Хан прыгает на ковёр и начинает снова стрелять.
Я достаю молодого Оби-Вана.
— O-o-o, Амидала. Ты вся сияешь. Поцелуй, поцелуй, поцелуй.
— Нет! — Шонни вырывает Оби-Вана у меня из рук. — Никаких поцелуев.
Я достаю другую фигурку из игрушечной коробки Шонни. Песчаный человек, который ему, должно быть, купила Бриджет. Просто отлично.
— O-o-o, Амидала. Поцелуй, поцелуй, поцелуй.
— Песчаные люди не целуются! Они НАПАДАЮТ! РАР-Р-Р-Р-Р!
Он выхватывает и его, но затем останавливается и рассматривает его пупыристую головку.
— Почему ты больше не дружишь с Бридж? — внезапно спрашивает он. — Она тебя обидела?
Вопрос застал меня врасплох.
— Да, Шон. Она поступила со мной не очень хорошо.
— Значит, она не будет больше за мной присматривать?
— Нет, уверена, что будет. Ты ей нравишься.
— Не люблю Бридж.
— Шон!
— Она тебя обидела. Ты всё время плачешь. — Он бросает песчаного человека на дно коробки. — Ты отдашь мне свой подарок?
Я улыбаюсь. Достаю свой рюкзак и хочу передать игрушку, но что-то меня терзает. Ох.
— Отдам только при одном условии. Веди себя хорошо с Бриджет. Мама может попросить посидеть с тобой только Бриджет и дедушку. А дедушка слишком стар для этого. — Я показываю на груду бракованных фигурок.
— Хорошо,— застенчиво отвечает братик.
Я отдаю ему коробку, и он прижимает её к груди.
— Спасибо.
На кухни звонит телефон. Должно быть, мама. Шонни встаёт взять трубку, а я пока ищу нового парня для Амидалы.
— Я вас не понимаю, — раздаётся голос брата. — Пожалуйста, говорите на английском.
— Шон? Кто это? Просто повесь трубку.
Ага! Люк Скайуокер! Безрукий, но сойдёт. Амидала и Люк целуются. Постойте. Она ведь его мать? Я отбрасываю Люка, как будто он лично оскорбил меня и снова роюсь в коробке.
— У тебя странный голос. Да, она здесь.
— Шон?
— Так ты её ПАРЕНЬ?
Мой брат маниакально смеётся.
