Лейла Мичем - Перекати-поле
Кэти решительно подняла руки, чтобы прекратить этот спор.
— Нет, — сказала она. — Я не позволю тебе продавать дом, бросать друзей и уезжать из родного города, в котором ты прожила всю жизнь, только потому, что я совершила глупую ошибку, точнее, две глупые ошибки.
Первая — это то, что она забеременела. Вторая касалась ее решения в начале года принять полную стипендию на четырехлетнее обучение, присужденную ей Первой баптистской церковью. После ее принятия получатель лишался права на все остальные стипендии, за исключением Национальной стипендии за заслуги, которая хоть и очень престижна, но покрывает только часть расходов на колледж. В результате Кэти потеряла несколько предложенных ей стипендий, которые могли бы существенно помочь в решении финансовой дилеммы, с которой она столкнулась сейчас. По моральным соображениям она также лишилась и полной стипендии от церкви, которую посещала с одиннадцати лет.
Решение рассказать о своем нынешнем положении пастору было самым трудным в ее жизни. Кэти взвесила все преимущества варианта, предполагающего умолчание о ее незамужнем статусе до тех пор, пока она не окажется в Майами и ее беременность не станет заметна. У нее по-прежнему теплилась надежда, что, когда они с Треем будут жить в одном кампусе, она может рассчитывать на вероятность его возвращения; но если он все-таки не вернется к ней, она окажется в глубоком финансовом кризисе и будет вынуждена уехать домой, ведь церковь, скорее всего, прекратит выплату своей стипендии прямо посреди первого семестра.
Священник спросил ее, известно ли окружающим о ее затруднительном положении, и, услышав, что об этом никто не знает, осторожно предупредил ее:
— Боюсь, что, как только я уведомлю совет диаконов… хм… об… изменении вашего статуса, информация о вашей ситуации, Кэти, все равно всплывет. Совет соберется в середине сентября. А до этого времени у вас есть несколько недель, так сказать, льготного периода, чтобы определиться.
В своей панике, вызывающей такое же оцепенение мыслей, как и у Кэти, ее бабушка рассмотрела несколько серьезных препятствий к своему способу разрешения кризиса; Кэти думала о нем тоже, пока вдруг не поняла, что продажа дома не решит проблему, даже если она будет настолько эгоистична, что примет это предложение. Дом этот неизбежно требовал дорогого ремонта, прежде чем его можно было бы предлагать на рынке недвижимости; к тому же, учитывая его слабую привлекательность и ограниченное число потенциальных покупателей в Керси, на его продажу мог уйти год или даже больше — если он будет продан вообще. Старенький «форд» ее бабушки уже дышал на ладан, и его все равно нужно было менять. Также необходимо будет оплачивать медицинские счета. С финансовой точки зрения, у Кэти не было другого выбора, кроме как остаться в Керси и найти себе работу здесь, пока она сможет подать заявление на грант, который позволит ей поступить в какое-то высшее учебное заведение их штата на следующий год, — при условии, конечно, если Трей не вернется к ней.
Надежды ее на то, что он придет как раз вовремя, чтобы спасти ее от разоблачения своей беременности, таяли с каждым днем. Но лучше уж позже, чем никогда. И чем больше она думала об этом, тем более обнадеживающим и утешительным находила тот факт, что Трей не просил ее делать аборт или отдавать ребенка в приют на усыновление. Это, без сомнения, означало, что он оставляет себе время и возможность прийти к мысли о своей женитьбе на ней и своем отцовстве.
— Я попрошу доктора Грейвса взять меня на полный рабочий день, чтобы я работала у него, пока не родится ребенок, — сказала она. — Это даст мне достаточно времени на то, чтобы сообразить, что делать, и придумать какой-то план. И я не сомневаюсь, что составлю самый лучший план. — Кэти взяла бабушку за руки и снова испытала угрызения совести за те морщины, которые в последние недели появились на ее лице. — Прости, что вовлекла тебя в такое затруднительное положение. Я знаю, что ты этого всегда боялась.
— Да, боялась, но, тем не менее, я верила, что, даже если это все-таки произойдет, проблемы не будет. Вы с Треем просто поженитесь, и у вас родится ребенок. Жизнь будет продолжаться, хоть и не так, как вы планировали, но, возможно, еще лучше. — Она покачала головой. — Нет, я этого не понимаю. Ведь Трей всегда сходил по тебе с ума, и мне даже в страшном сне не могло привидеться, что он способен так поступить. Я вспоминаю, как он смотрел на тебя в тот вечер, в день выпускного бала… И, несмотря на то что вы были так молоды… — Голос ее умолк.
— Ты подумала, что мы с ним будем вместе навсегда, — закончила за нее Кэти. — Я тоже так думала.
В горле у нее запершило. Из всех ее воспоминаний та ночь после школьного бала была самой лучшей. Всего год назад, в прошлом мае, Трей пообещал вернуть ее более прекрасной, чем когда-либо, и сдержал слово. Теперь же казалось, что целая жизнь прошла с тех пор, как мальчик в вечернем костюме давал эти заверения бабушке девочки в голубом шифоновом платье.
— Ребенку будет хорошо здесь, пока я не поставлю всех нас на ноги, — сказала Кэти. — А потом мы с ней уедем, прежде чем она станет достаточно взрослой, чтобы чувствовать… стыд.
— С ней?
Кэти позволила себе слабую улыбку.
— У меня такое ощущение, что это девочка.
По поводу их разрыва поползли слухи, а когда Кэти не уехала учиться в колледж, как планировала, стали возникать вопросы.
— Боже мой, Кэти, что ты все еще здесь делаешь? — спросил доктор Грейвс, когда она появилась в его клинике в тот день, в который должна была, по идее, уезжать в Корал-Гейблс. — Я думал, что ты сейчас уже по дороге в университет Майами.
— Я не буду поступать в колледж в этом году, доктор Грейвс. Поэтому я и приехала, хочу попроситься обратно к вам на работу — на полный день, если это возможно.
— Не будешь поступать в колледж? Но почему?
— Я… Это мое личное, — глухо произнесла Кэти, с трудом выдерживая его пристальный взгляд. Она уловила в нем проницательность и понимание, хотя совет диаконов должен был собраться только на следующей неделе.
— Пойдем ко мне в кабинет, — предложил он.
Закрыв за собой дверь, Грейвс сказал:
— Я слышал, что ваша размолвка с Треем была очень серьезной. Она как-то связана с твоим решением не поступать в колледж и отказаться от предоставленных тебе стипендий?
— Доктор Грейвс, простите меня, но это мое личное дело.
— Кэти, я спрашиваю, потому что такая девушка, как ты — которой все идет в руки само, и нет никаких видимых причин упускать предоставленные возможности, — не должна внезапно отказаться от всего этого. Ну тогда… это означает лишь одно… Если, конечно, твоя бабушка не больна настолько, что ты должна остаться здесь, чтобы ухаживать за ней.
