Джоанна Троллоп - Разум и чувства
— Девушки? — скорчив гримасу, пробормотала миссис Феррарс.
Фанни одарила Марианну и Элинор новой безжалостной улыбкой.
— Да, мама, девушки. Приятнейшие. Мы с Мэри их просто обожаем. Да ты ведь и сама любишь молодежь.
Миссис Феррарс поглядела на дочь и опять фыркнула.
— Я?
Фанни игриво хихикнула.
— О, сестры Стил тебе понравятся! — Она скользнула презрительным взглядом по родственницам мужа. — Ужин скоро подадут, — бросила Фанни, как будто они явились исключительно ради еды. — Фуршет, поскольку народу слишком много, но всё из «Оттоленги». Правда, у них великолепная кухня?
— Боже, — вздохнула Марианна, почти не стараясь понизить голос, — какой ужас! Самый длинный и скучный ужин в моей жизни. А так украшать блюда ради фуршета, по-моему, это чистая показуха, особенно когда гости даже не сидят за столом, а топчутся вокруг с тарелками и вилками. Кстати, кто бы мог подумать, что люди, вроде бы получившие лучшее в стране образование, окажутся такими скучными и заурядными?
— Шшш, — автоматически одернула сестру Элинор.
— Машины и политика — это все, о чем говорят мужчины. А женщины вообще обсуждают какую-то чушь.
Элинор склонилась к сестре.
— Эм, тебя могут услышать.
Марианна слегка вздернула подбородок.
— Мне все равно, если меня услышат. Зачем мы здесь? Почему нам надо общаться с…
— Джон и Фанни, — твердо произнесла Элинор, — наша семья. Мы обязаны были прийти.
— И с чего это Фанни так носится с сестричками Стил? Только посмотри, какая теплая компания: она со своей мамашей и с твоей подругой Люси.
— Люси мне не подруга.
Марианна с лукавой улыбкой покосилась на сестру.
— Она считает по-другому.
Элинор грустно сказала:
— Такие вещи обычно говорит Магз.
— Не надо! Не надо, прошу. Я так скучаю по Магз! Я скучаю…
Внезапно дверь гостиной распахнулась: на пороге стоял Гарри в пижаме и с выражением упрямого недовольства на лице.
— О! — немедленно вскричала Мэри Мидлтон. — Человек-паук! Смотрите, у него человек-паук! Мой Уильям просто обожает свою пижаму с человеком-пауком!
Фанни, желая продемонстрировать, что ее материнское рвение не уступает энтузиазму Мэри, кинулась к сыну и присела возле него на корточки.
— О, мой котенок…
Но тут Гарри закричал:
— Не хочу ложиться!
Фанни попыталась успокоить ребенка, обняв его и прижав к себе, но он немедленно высвободился из ее объятий.
— Пусти! Пусти меня!
— Ну же, Гарри, милый, ты ведь уже большой мальчик…
— Да-да, большой. Хотя, конечно, не такой высокий, как Уильям, — говоря в пространство, заметила Мэри Мидлтон.
Фанни обернулась к ней — у нее на лице застыла напряженная улыбка.
— Если вы присмотритесь, то поймете, что Гарри значительно выше.
Гарри заметил стоявших неподалеку теток.
— Элли! — крикнул он. — Элли, Элли, Элли…
Элинор, улыбаясь, подошла к мальчику и склонилась над ним.
— Привет, Гарри.
Он заявил:
— Я не хочу спать в этой кровати. Хочу мою кроватку.
— А может, я тебе немного почитаю?
— Вообще-то, — сказала Мэри, обращаясь к Фанни, — рост Уильяма находится на верхней границе для его возраста, в то время как Гарри…
— …гораздо его выше, — жизнерадостным тоном провозгласила Фанни, повернувшись к сыну.
Но Мэри не была намерена уступать. Она посмотрела на Элинор, склонившуюся над Гарри, и спокойно произнесла:
— Пусть Элинор нам скажет. Она знает обоих мальчиков. И видит Уильяма как минимум раз в неделю.
Настойчивый вопрошающий взгляд Фанни уперся в лицо Элинор.
— Ну?
В гостиной повисла тревожная пауза. Элинор взяла Гарри за руку, и он не стал выдергивать ее, хотя до этого не позволил матери обнять себя. Гости переглядывались между собой. Стоявшая с краю Люси Стил, мнения которой никто не спрашивал, начала уверять всех, что оба мальчика настоящие богатыри и выглядят гораздо старше своих лет. Но никто не откликнулся на ее слова — даже миссис Феррарс, вставшая по другую руку от Гарри, словно готовясь защищать его от чьих-то нападок.
— Ну? — беспощадно повторила Фанни, глядя на Элинор.
Элинор сжала ручку Гарри в своей ладони.
— Ты мой племянник, — сказала она ему, — и я тебя люблю. Я уверена, что через год ты станешь таким же высоким, как Уильям, а когда вы оба вырастете, ты, скорее всего, будешь выше, потому что у твоего отца рост больше, чем у его. Так что тебе надо есть полезную еду, а не всякую гадость, и спокойно ждать.
Гарри кивнул. Ее вердикт, похоже, его нисколько не обидел.
— Ну спасибо, — саркастически пробормотала Фанни в сторону Элинор.
— Очень жаль, — сказала миссис Феррарс, — что она неспособна проявить лояльность хотя бы к членам собственной семьи, тебе не кажется?
— У меня спросили моего мнения, и я его высказала, — ответила Элинор, выпрямляясь.
Гарри, глядя на тетку, внезапно сказал:
— Я не обижаюсь. Все равно я лучше играю в футбол.
— Спасибо тебе.
По-прежнему держа Элинор за руку, Гарри попросил:
— А ты можешь пойти со мной и что-нибудь мне нарисовать?
Фанни уничижительно ухмыльнулась.
— Нарисовать!
Миссис Феррарс окинула Элинор враждебным взглядом.
— Ты рисуешь? — тоном обвинителя поинтересовалась она.
— Да, — ответила Элинор. — Немного. Вообще-то я изучаю архитектуру.
Миссис Феррарс и Фанни переглянулись.
— О, архитектуру…
— Никакого сравнения, — сказала Фанни матери, — с настоящей живописью. Сплошные чертежи по линейке. И вся жизнь у нее такая же.
Миссис Феррарс наградила Элинор ледяной улыбкой.
— Полная противоположность Тэсси Мортон.
— О да, мама, между ними нет ничего общего. Только вспомни Тэсси: ее божественные картины с цветами…
— И стрекозами…
— Да-да, стрекозы! И те дивные ягоды, осенние — кажется, бузина или что-то в этом роде…
— Я считаю Тэсси, — заявила миссис Феррарс, — настоящей художницей. У нее талант!
— У Элинор тоже! — с другого конца комнаты выкрикнула Марианна.
Все, кто был в гостиной, замолчали и, обернувшись, посмотрели на нее.
— Что-что? — угрожающе переспросила Фанни.
— Я не знаю, кто такая эта Тэсси, — сказала Марианна, — и знать не хочу. И всякие акварели на ботанические темы меня тоже не интересуют. Но Элли рисует просто волшебно. Она может нарисовать что угодно. Гарри правильно сделал, что попросил ее что-нибудь ему нарисовать. Вы удивитесь, когда увидите, как у нее получается.
