Татьяна Веденская - Думаешь, это любовь?
– Что ты о ней знаешь? Это тебе Дашка наплела? Она еще и не такое напридумывает, если это будет ей очень выгодно. Знала бы ты, какие только она сказки не рассказывает!
– А я знаю, – хмыкнула я. – В свое время она мне и про тебя сказки сочиняла.
– Да? Не удивлен. А сейчас я требую, чтобы эти маленькие мерзавцы встали и немедленно собрались. Мы уезжаем домой.
– В такое время? – запаниковала я.
На улице была ночь, самый лучший мужчина из всех мужчин на свете снова оказался в пределах моей досягаемости, и мне совсем не хотелось, чтобы он ушел вот так сразу.
– Нормальное время, чтобы их выпороть и приковать к батарее. Избаловались! Быстро оделись и пошли!
– Но, папа, пожалуйста! У меня болит нога, – взмолилась Дашка. – Две ноги. Одна вывихнулась, одна натерлась. Я не могу идти! Ну, пожалей меня!
– Да как ты смеешь, – нахмурился он, но тень сомнения все же мелькнула на секунду на его лице.
Я же, хитро улыбнувшись, посмотрела на Дашку. Что-то не припомню, чтобы она жаловалась на ноги. Маленькая интриганка, но сейчас, кажется, она играет на моей стороне. Надо ей помочь.
– Давай-ка ты перестанешь орать, разденешься, мы сядем, поговорим и во всем разберемся. Может быть, все не так страшно? – миролюбиво предложила я. – Заодно дадим детям время, чтобы они спокойно собрались.
– Нечего им тут рассусоливать, – буркнул Константин, но куртку водителя-дальнобойщика все-таки снял.
– Что это вообще на тебе надето? – удивилась я. – Ты такое никогда не носил.
– Носил. На стройке, – сердито пояснил он. – Я же не думал, что когда позвоню домой, то услышу такое. Мои дети сбежали! Естественно, я помчался сюда, даже не переодевшись.
– Понятно, – причмокнула я. – Вот, держи-ка чай. Все-таки на улице холод страшный.
– Так что все это значит? – чуть менее строго, но все же недобро спросил меня он. – Как они у тебя оказались. Этого я совершенно не могу понять.
– О, тут как раз все просто. Они хотели поехать к бабушке, но не нашли больницу. Потом они решили найти тебя, но запутались в дебрях Подмосковья. Я, кстати, считаю, что надо разбираться с нашей транспортной системой. Как могли два ребенка так свободно уехать неизвестно куда.
– О, Дашка на самом деле такое может спеть – любой контролер ее пропустит. Еще и денег даст. Артистка, – пояснил он, досадливо косясь на потупившуюся и покрасневшую Дашу.
– Это точно, – согласилась я. – Потом они звонили тебе, но ты был недоступен. И тогда они позвонили мне.
– Но зачем? Ты же нам никто! – еще раз (кажется, специально) уточнил он. – Ты же нас оставила. Бросила.
– Да, – не стала спорить я.
– Пусть бы они позвонили кому угодно, но не тебе! – продолжил он, разговаривая как бы с самим собой. – Ты же всегда их терпеть не могла. Для тебя же они были только обузой. Представляю, как ты обрадовалась. И что, тебе пришлось за ними ехать? Куда?
– Не так далеко, – попыталась успокоить его я.
– Куда?
– Ну… там, по Можайскому шоссе.
– Куда? – вытаращился он, отставив чашку с чаем в сторону.
– Они были в районе Одинцова. Нет, чуть ближе. Деревня Мархушкино, кажется. Не помню.
– Марушкино, – деловито подсказала Дашка.
Лучше бы она этого не делала. Костя дернулся к ней и пророкотал:
– А ты вообще молчи, бестолковая девчонка. С тобой дома будет разговор особый!
– Не сердись на нее. Она очень переживает. Она думала, что ты мог бы оставлять их одних, она бы справилась, – пыталась достучаться до него я, но он был глух.
– Я ее одну не оставлю, пока ей паспорт не выдадут. И даже после этого. Совсем без матери распоясалась. Меры никакой не знает. Как я должен работать, если не могу теперь спокойно из дома выйти? А вдруг она еще какой трюк выкинет?
– Я думаю, что больше она ничего такого не выкинет. Ей самой досталось по полной программе, верно, Даш? – подмигнула я ей.
Она улыбнулась сквозь слезы и кивнула.
– Не защищай ее, ты ее не знаешь.
– Нет, я знаю ее вполне. И она очень даже хорошая девочка.
– Нет, она невозможная. Знаешь, – вдруг сказал он, – а я прекрасно понимаю, почему ты от меня ушла. Кто захочет возиться с такой кучей проблем ради того, чтобы быть со мной? Эти дети кого угодно с ума сведут. Я сам еле держусь, чтобы иногда не наподдавать им обоим. Так что ты все сделала правильно. Ты молодая, красивая, умная. Ты заслуживаешь лучшего, чем такая сомнительная радость, как я. Я желаю тебе только счастья, пусть все у тебя будет хорошо. Так, ну, вы готовы?
– Подожди! – попыталась остановить его я, но он меня уже не слушал.
– Алеша, обувайся. Даша, не забудь свой рюкзак. Так, где ваши сапоги.
– Они на батарее, в комнате. Костя, послушай…
– Спасибо тебе, Саш, что нашла их. Волосы дыбом встают, как подумаю, что могло произойти.
– Я тоже перепугалась ужасно. Костя! Я совсем не счастлива без вас. Послушай меня! Я хотела сказать тебе, что я…
– Саш, только не надо признаний, – вдруг твердо сказал он и сжал мое запястье. – Это ничего не значит, это досадный момент, случайность. Обещаю, что мы больше никогда не побеспокоим тебя.
– Но ты меня не беспокоишь. Я такая дура, я так ошибалась. Я лишь сегодня поняла…
– Ничего ты не поняла. Любовь – это только пшик. Вот она была – вот нет. А проблемы остаются. Зачем они тебе, верно?
– Нет, неверно! – смахнув со щек слезы, замотала головой я. – Неверно!
– В любом случае я ни к чему больше не готов, – грустно проговорил он. – Мне нужен покой, понимаешь? Ты понимаешь меня?
– Ты считаешь, что у нас нет никаких шансов? – всхлипнула я. – Совсем никаких?
– Совсем. Ты ушла, ты сделала свой выбор.
– Да, но я же думала, что ты…
– Что я? Ну что я?
– Что ты не любишь меня, – прошептала я.
– Что ж, ты ошиблась. И я ведь не давал тебе никакого повода так думать. Я любил тебя, очень любил. Но теперь это дело прошлое. Надеюсь, что у тебя все сложится. Рад был тебя повидать, – коротко кивнул он и вышел, неся на руках хнычущего Алешу и толкая перед собой недовольную, надутую Дашу.
В подъезде стояла глубокая ночная тишина. Я посмотрела на Дашку, а она на меня, и мы обе поняли, как были не правы, когда своими собственными руками разрушили то, без чего всем нам теперь одиноко и плохо. Только она-то ребенок, ей простительно, а я? Что сделала я? Всего-навсего развалила свое счастье. И теперь у меня остался мой ром и моя жизнь. Не так уж и мало, если посмотреть. И я могу включить «Фореста Гампа» второй раз.
Глава 18
Кто последний за счастьем? Тетя Саша?
Я открыла глаза, увидела пробивающуюся сквозь занавешенные шторы полоску солнечного света и вдруг подумала, что все не так уж плохо на сегодняшний день. Согласно рецепту господина Цоя, для полного удовольствия мне не хватало только билета на самолет с серебристым крылом. Пачка сигарет же имелась в кармане не только халата, но и дубленки. Двойная удача. Вчера я поняла, что все еще люблю человека по имени Константин, с которым меня больше ничего не связывает. Но этот факт почему-то не сильно меня расстраивал. Значит, я все-таки умею любить. Здорово. Странно. Солнечный луч приземлился на кровать и старательно ощупал мой плед.
