Обещаю, больно не будет (СИ) - Коэн Даша
— Да ладно, герой. Я знаю, что тебе там хреново под завязку. Давить не буду, обещаю. Просто бережно посыплю раны солью. Идёт?
— Говнюк ты, Федя.
— Это я знаю, — хохочет тот.
— Я тоже кое-что знаю: у меня временно аллергия на счастливых людей.
— Я буду максимально грустно улыбаться, отвечаю. И вообще, всё для тебя, родной. Кидай адрес, вызову тебе такси.
— Ладно. Но такси не нужно — я на тачке.
— Вот чёрт, а я думал, что мы весело с тобой нажрёмся до поросячьего визга, а потом ты мне поплачешься в жилетку, — расстроенно тянет Стафеев, а я качаю головой, прикидывая в уме, стоит ли вообще погружаться в это гнилое болото. По трезвому я ещё держусь, но если выпью, то всё — тушите свет. Двести процентов из ста, что я начну звонить или писать Веронике, клясться ей в вечной любви и умолять дать мне ещё один грёбаный шанс.
Короче, я буду эпически позориться.
А оно мне надо?
— Хрен с тобой Федя. Уговорил, — вздохнул я, понимая, что мне нужно это соприкосновение по касательной с жизнью Истоминой.
Крошечная доза, чтобы остаться на плаву.
Спустя ровно полчаса я с удивлением смотрел на элитную многоэтажку на Воробьёвых горах. Хмыкнул, вспоминая, что как-то тусил здесь у друга в пентхаусе ещё на втором курсе. Он, кстати, если мне не изменяет память, тоже был баскетболистом. Эх, какая беззаботная была тогда у меня жизнь, а ещё совершенно пустая и стылая. В точности, как и сейчас.
Скривился, но шагнул дальше, а ещё через минут пять уже стоял у смутно знакомой двери и жал на звонок. А когда мне открыли, то пазл окончательно сложился у меня голове.
— Бас! — заорал приветственно мой давний приятель Макс Брагар. — Это реально ты! Охренеть, чувак! Ну проходи, коль не шутишь.
На заднем плане, привалившись к стене, стоял и Стафеев, улыбаясь мне во все свои тридцать два белоснежных зуба. Мы тут же все дружно обнялись и ввалились в гостиную, где добрая половина присутствующих была мне хорошо знакома. Начался галдёж, быстрое знакомство с теми, кого я видел впервые — в основном игроки из команды Фёдора и ещё пара человек.
А уже в следующую минуту я нахмурился, а затем и вовсе проморгался, когда мой взгляд упал на тоненькую, почти невесомую блондинку, которая впорхнула в помещение с застеклённой террасы, где она сидела с другими девчонками.
Короткий обмен любезностями с вновь прибывшими, а я глаз не могу оторвать от знакомого лица. Пялюсь, как баран на новые ворота, а затем перебиваю девушку, прежде чем она успевает представиться.
— А ты ведь Алина, так?
— Так, — кивает она и улыбается, демонстрируя ямочку на одной щеке, — а мы знакомы?
Я только хмыкаю и качаю головой.
— Скорее нет, чем да.
— И что это значит? — толкает меня в бок Брагар, но я лишь пожимаю плечами.
— Просто мы с Алиной родом из одного города, Макс. Я её видел, — чуть мнусь и качаю головой, подбирая нужные слова, а затем развожу руками, — так скажем, на паре фотографий.
— Ах, вот в чём дело, — смеётся девушка, — оказывается, какой тесный мир, да?
— Да, — соглашаюсь я и тут же для себя понимаю, что зря я так поспешно разругался с Аммо.
Ай-я-яй!
На остаток вечера отпускаю своих демонов. Топлю их, наслаждаясь их предсмертными хрипами. И только потом, в беспроглядном тумане, позволяю себе задать вопрос Стафееву.
— Ну как она?
— А если хорошо, ты будешь рад?
— Да, — честно отвечаю я. И плевать, если от такого исхода я сдохну. Я заслужил этот несчастливый конец.
Точка!
Домой добрался лишь под утро. И уже конкретно так на рогах, радуясь, что не дал возможности Стафееву покопошиться в моей душе и залить её ядом. Но уснуть сразу не смог. Нужна была дополнительная анестезия для гудящих нервов и скулящего от тоски сердца.
Открыл профиль Истомы в телефоне. Пролистал несколько украденных исподтишка фотографий. Завис на целую вечность на её нереально красивом лице. Такая милая, такая добрая, такая чистая девчонка.
Лучшая! Но уже не моя...
И так до ломоты в костях хотелось ещё хотя бы раз услышать её голос. Сказать последнее «прости».
Глаза снова застопорились на её номере телефона. Прогорклый ком забил горло, а я тяжело выдохнул, зная, что никогда ей не позвоню. Она же меня просила. А я себе уже пообещал.
Вот только, прежде чем заблокировать телефон и погрузиться в свои мутные сны, мои пальцы соскользнули и всё-таки нажали на заветные цифры.
— Фак! — покрылся я ледяной коркой, пытаясь отключиться, но на нервяке руки тряслись так сильно, что ровным счётом ничего у меня не получалось.
Пошёл дозвон...
Глава 38 – Пожары
Вероника
Утро нового дня встретило меня почти невыносимой долбёжкой ментальным отбойным молотком по мозгам. Застонала. Накрылась подушкой с головой и захлопнула глаза, умоляя собственное сознание вновь нырнуть в спасительные сны.
Там было море, крик чаек на ветру, соль на губах и глаза цвета тёплого шоколада, которые смотрели на меня так тепло, так выжидающе. Будто бы я по-настоящему была нужна. Всегда!
А не только тогда, где за мой счёт можно было приятно и весело провести время.
— Улетел, — прошептала я одними губами и скуксилась, ощущая в груди такую зияющую пустоту, что хотелось орать в голос. И совершенно абсурдно крыло отчаянием. Когда Ярослав был здесь, в этом самом городе, я ещё верила, что всё это не конец. Ещё надеялась, что наши жизни где-то соприкоснутся на миг и вспыхнут ярким фейерверком.
Дура. Знаю. А теперь всё.
Я победила. Выстояла. Не дала вновь расколошматить своё сердце вдребезги. Но какой ценой?
И мне бы радоваться, да не получается. Я пытаюсь вычистить свой внутренний мир от мусора из прошлого и жить дальше, будто бы ничего и не было. Да не могу. Там, глубоко внутри меня другая, маленькая и глупенькая Вероника, всё ещё мечтала вновь обмануться им — мальчиком, у которого не было сердца. Или было, да только билось оно не для нас.
Ведь как поверить в эту волшебную сказку, где тот, что однажды предал и растоптал, вдруг постучал в твою дверь вновь, клятвенно обещая любовь до гроба? Как и в прошлый раз. А теперь как быть? Меня ведь так часто в этой жизни обманывали и пинали... что уж говорить о моём бедном, не единожды битом сердце?
С протестующим стоном, но я всё-таки заставила себя встать с кровати, а затем поплелась в душ. После на кухню, где планировала хотя бы что-то затолкать себе в рот, но так и не смогла. Просто застыла посреди кухни и поняла, что задыхаюсь! Что, как Алиса, падаю в глубокую кроличью нору и не могу остановиться.
Крутанулась на месте, кинулась в спальню, наобум надевая на себя какие-то тряпки без разбора. А затем ломанулась на выход. Мне нужен был воздух. Мне было необходимо прочистить мозги, потому что слишком много в них скопилось противоречивых желаний. Таких, которые ни к чему хорошему не приводят.
Например, позвонить ЕМУ и сказать, что его я ненавижу. За боль эту дикую, что до сих пор живет в сердце. За ломку без него. За чувства, которые расплодились во мне как тараканы, и их уже не вытравишь ни одним, даже самым термоядерным дихлофосом.
— Ник? — услышала я за собой хриплый, лишённый эмоций голос лучшей подруги. — Ты куда?
— Не знаю.
— Не бросай меня одну, ладно?
— Не брошу, — мотнула я головой.
Спустя минут десять мы обе сидели в какой-то безымянной кофейне и давились свежей выпечкой, не чувствуя ни вкуса, ни запаха. И молчали. Сказать было нечего. Тотальный эмоциональный ахтунг давил на нас со всех сторон. Сплющивал и насиловал сознание. Пока кофе всё-таки не был выпит и стало совсем невмоготу.
— Я думаю, сегодня позвонить отцу. Он мне сразу предлагал поступать в Москву или Питер, да и жильё у нас там есть. Поедешь со мной?
— А учёба?
— Переведёмся. Ты ведь отличница, а у меня папа богатый, — пожала Марта плечами.
— Только не в Москву. Там... ОН.
— Мест на карте много, так что найдём куда сбежать.
