Бесстыдница - Рина Мирт
— Мы с Дэвидом встретили его возле дома, — продолжала она. — Он сказал, что поедет за покупками и через пару часов вернется.
— Да? — недоверчиво спросила Лора, оглядывая то её, то сына. — Он обычно всегда предупреждает, когда куда-то едет.
— Эмм…
— Он поехал за материалами, мама, — подал голос мужчина. — Он не сказал тебе, так как знал, как ты отреагируешь.
Миссис Бланк-Коулман фыркнула.
— Я иногда думаю, что твой отец любит доски больше, чем меня. Но неважно. — Она вновь улыбнулась. — Я, пожалуй, пойду на кухню, приготовлю что-нибудь. У нас ведь гостья. — Она посмотрела на Дэвида, а затем продолжила с укором. — Мог бы и предупредить, что ты приведешь девушку, знаешь ли.
— Мама… — Дейв закатил глаза.
— Поняла, поняла. Уже ухожу. Не прощаюсь, Кира.
С этими словами она удалилась. Дэвид подошел к лестнице, провожая женщину взглядом, а затем повернулся и устало произнес:
— Пойдем в мою комнату.
***
Кира приняла из его рук стакан, до краев полный чистой воды.
«Ну, с Богом», — подумала она и отправила таблетку в рот, запивая её водой. Дэвид встал у окна рядом с разворошенной кроватью, на которой она сидела.
— Спасибо, что помогла мне, — произнес мистер Коулман, нарушая затянувшуюся паузу. — Сейчас, с матерью. Сегодня у неё хороший день.
— Как часто у неё бывают такие дни? — она решила поддержать разговор.
— В последнее время очень редко. — Мужчина поджал губы. — Ты не представляешь, как мне больно видеть её каждый раз, когда я ей сообщаю, что отец умер.
— Так соври. Придумай что-нибудь. — Она удивилась, что эта мысль не пришла ему в голову самому. Мать Дэвида всё равно не помнит ничего. Ну, насколько она могла судить о её болезни с его слов. Так зачем каждый раз заставлять её все это переживать?
— Может, ты и права. — Он сел на край кровати. — Но я боюсь, что её слабый разум уцепится за эту ложь. Я не хочу видеть, как она ждет того, кто никогда не придет.
— Расскажи как умер твой отец?
— Сердечный приступ, — ответил мужчина спустя несколько мгновений. — Патолог сказал, что всё произошло быстро, и он не страдал, и что его нельзя было спасти.
— Но ты всё равно винишь себя, что тебя не было рядом в тот момент, — озвучила Кира свою догадку.
— Да. — Голос мужчины стал низким и влажным.
Кира внимательно посмотрела на него. Его и без того бледное лицо стало еще белее, потускневший взгляд был устремлён перед собой, и его подбородок слегка подрагивал. Сейчас рядом с ней сидел очень одинокий человек, вынужденный нести бремя заботы о больной матери. Ей вдруг вспомнились строчки, что она прочла когда-то в интернете: «Почему ты полон ярости? Потому что ты полон скорби…». Разительный контраст с тем монстром, что набросился на неё вчера вечером. И если бы её задница не напоминала о произошедшем далеко не метафизической ноющей болью, она бы решила, что вчерашний вечер ей приснился. Всю предыдущую ночь и сегодняшнее утро она думала об этом, и её разъедали противоречивые чувства. Да, он был груб и вёл себя как животное. Да, он причинил боль, во всяком случае, в самом начале. Своим поведением он напугал её — безусловно. Но почему-то её сердце замирало при воспоминании о его отчаянном и пожирающем взгляде. А от воспоминания о грубых и глубоких толчках внизу живота тянуло. Наверное, она мазохистка, раз ей понравилось такое. А что уж говорить о его признании. С какой болью и отчаянием оно прозвучало. Кира дотронулась до его руки своей. Мужчина вздрогнул и неверяще посмотрел на неё, будто до этого они не держались за руки. А после упал перед ней на колени и принялся лихорадочно целовать её руки, вызывая у неё страшное смущение. Они ведь не в мексиканском сериале. Она не сразу поняла, что он плачет.
— Прости… Прости меня, — бессвязно шептал он у её ног. — Я не хотел причинить тебе боль.
Она шокировано смотрела на копну темных волос. Освободив одну руку, она погладила его по голове. Кира понимала, что это есть ни что иное как выплеск эмоций, которые он долго держал в себе. Внезапно он перестал плакать и, поднявшись, мягко поцеловал её. Девушка прикрыла глаза, а затем медленно, не прерывая поцелуя, отклонилась, ложась на его постель.
***
— Ты уверена, что не хочешь, чтобы я тебя довел до дома? — Голос мужчины был полон беспокойства.
Дэвид разглядывал её побледневшее и апатичное лицо, нервно кусая губы и мучаясь чувством вины, которое не отпускало. Сначала он грубо взял её, не заботясь о её ощущениях, а теперь она должна физически терпеть побочные действия аварийной контрацепции. В данный момент он чувствовал себя еще паршивее, чем до этого. Ведь они толком-то и не поговорили на эту тему. Гнёт содеянного не убывал, а, казалось, стал только тяжелее. Всё это казалось ему неправильным. Отношения не должны так эмоционально выматывать и истощать. Отношения должны приносить комфорт. Когда их страсть успела перерасти в фарс? Он превратился в несчастного торчка, готового делать ради дозы безрассудные вещи, рисковать своей репутацией и заработком. И, как это бывает у зависимых людей, только они испытывают жажду к объекту зависимости, а не наоборот. Он признался ей в любви. А от неё он так и не услышал ничего подобного. Интересно, любит ли она его, или ей просто нравится встречаться со своим учителем? Встречаться. То, что происходит между ними, нельзя так назвать. В любом случае он понимал, что им обоим нужно побыть одним, успокоиться и обдумать, а Кире — отдохнуть. Может, через несколько дней он найдет нужные слова для этого нелегкого разговора.
— Нет, не нужно. — она силилась улыбнуться. — Я понятия не имею, что сейчас с графиком работы матери. Её вчерашнее исчезновение ночью до сих пор не даёт мне покоя.
Дэвид поджал губы, но ничего не сказал. Кире не обязательно узнавать это от него, тем более сейчас, когда в их отношениях возникла трещина.
— Хорошо. Только аккуратней. — Он дотронулся её щеки костяшками пальцев и нежно погладил. — Я видел, как тебя мутило, когда мы спускались в гараж. Напиши мне, как переступишь порог дома. Я пока побуду здесь.
— Есть, капитан. — Кира приложила руку к виску и небрежно отдала честь. — Разрешите поцелуй?
Он сам наклонился и поцеловал её. Что же эта женщина с ним делает?
***
Девушка закрыла за собой дверь и устало облокотилась на неё. Голова кружилась, а внизу живота так болело, будто её резали
