Канарейка для миллионера (СИ) - Рина Старкова
Степан Ефимович поднимается по лестнице, Люда уверенно тянет меня за руку, но я застыла на месте. Хочу заглянуть в глаза Волкова, хочу убедиться, что он говорил серьёзно, что не врал.
Хочу знать, что он меня действительно любит.
Меня!
Не свою бывшую жену, а меня!
— Пойдём же, глупая! — шикает Люда и обхватывает мои плечи.
Мы быстро скрываемся в комнате, и Степан Ефимович не успевает нас заметить.
Дорогие читатели!
Эта горячая неделя будет последней в данной книге, дальше график пойдёт без изменений (пн, ср, пт). Сейчас самое время поддержать историю Степана и Вероники звёздами и добрыми словами! Подписывайтесь на автора, чтобы не пропустить горячую новинку:
После измены
Аннотация:
Пять лет назад Стрельцов Дима сделал мне предложение, а через неделю я застала его с другой женщиной в нашей постели. Я смогла воскреснуть из пепла, собрать каждый осколок разбитой души, обрести счастье с другим. Но Дима вернулся, обвиняя меня в предательстве и предъявляя права на мою дочь.
Очень откровенноЛюбовь на грани безумия Жёсткий герой Хеппи енд
_51_
Подслушанный разговор крепко впечатался в память, и я прокручиваю его постоянно.
В понедельник, когда собираюсь на работу и выполняю оставленные Волковым поручения. Во вторник на съёмках шоу певиц. В среду, когда гуляю с Людой в парке и смотрю сериал. Эти мысли меня не покидают ни на секунду.
Нужно бы узнать у Степана Ефимовича всерьёз ли он сказал своему отцу, что любит меня, или он врал, соблюдая договорённость никому не рассказывать о фиктивности наших отношений. Если он притворялся, то выглядело это слишком правдоподобно.
Браво господину Волкову!
Страшно.
Боюсь я даже заикаться об этом при Степане Ефимовиче. Потому что если он солгал отцу, то я буду выглядеть слишком глупо.
Он сразу поймёт, что я в него влюбилась. Бесповоротно и намертво. С первого дня. А мне лишние проблемы ни к чему. Потом же в глаза ему не смогу смотреть. Стыдно будет за собственную глупость и наивность.
В четверг мы даём интервью для журнала. Дальше — фотосессия. Изображаем влюблённых, а Волков с таким трепетом и льющейся через край нежностью заглядывает мне в глаза, что сердце безжалостно щемит. Либо он очень хороший актёр, либо я слишком наивная дурочка.
Может, ему просто деньги уже некуда девать. Он же сказал, что миллионы будет зарабатывать и без управления корпорацией нефть "ВЕС". Так что то, что я воспринимаю как дорогие знаки внимания, Степан Ефимович может видеть совсем в другом свете.
Его игры мне изрядно надоели.
Я не даю ни малейшего повода, чтобы Волков вновь овладел моим рассудком. Научилась контролировать свои реакции. Отстраняюсь от его объятий и поцелуев, боясь вновь покрыться мурашками. Пресекаю его попытки пригласить меня вместе поужинать, отказываюсь от совместных прогулок, даже на работу и обратно езжу не вместе с ним, а со своим личным водителем. И дверь в спальню мы с Людой стали запирать.
В пятницу я сбегаю в больницу во время обеденного перерыва и встаю на учёт по ведению беременности. В женской консультации мне заводят обменную карту, и врач гинеколог печально вздыхает, когда я сообщаю, что не замужем:
— Очень много сейчас матерей одиночек!
Эта новость меня печалит.
Хватит ли тех денег, которые я успею скопить, на содержание крошки-малыша?
В субботу предупреждаю управляющую домом Лизу, что еду к матери.
С личным водителем и охраной заезжаем в продуктовый. Хватаю с полок два кремовых тортика, два вида соков, хрустящие печенья и пять разных шоколадок. В гости с пустыми руками не ходят.
Поднимаюсь по лестнице, открываю запертую дверь своим ключом. Вхожу тихо, почти бесшумно. Только шуршащий пакет с угощениями меня выдаёт.
— Мама? — зову, а в ответ тишина.
Прохожу на кухню и разбираю пакет. Возможно, мама и дядя Петя ушли на прогулку. Выходной, погода сегодня хорошая. Солнечно, и температура за окном не сильно минусовая. Самое приятное время, чтобы подышать свежим воздухом и насладиться красотой зимней природы.
Вчера ещё снег выпал. Деревья опять запорошило, красиво как в сказке.
До слуха доносится мычание. Я замираю, прислушиваясь. Тишина.
Оставляю дела на кухне и на цыпочках крадусь в комнату. Толкаю дверь, и та протяжно скрипит петлями. Морщусь.
Запах алкоголя и табачного дыма бьёт в нос.
— Мама! — верещу, словно разъярённый зверь.
Лежит на кровати в обуви. Рядом валяется куртка и бутылка, а в углу таких же бутылок целый склад. В пепельнице множество окурков, видимо, копились тут ни один день. Мебель покрыта слоем пыли чуть ли не в два сантиметра.
Женщина меня не слышит. Спит, как убитая. В пьяном угаре.
Толкаю её в плечо. Не просыпается. Проверяю пульс — жива.
Интересно, а где дядю Петю носит?
Возвращаюсь на кухню и падаю на табуретку. Ставлю локти на стол и зарываюсь пальцами в волосах.
История повторяется.
Ничего не может сдержать маму от пьянства. Как только бабушке Ане это удавалось?
Лицо обжигает слезами. От бессилия и усталости хочется волком выть.
Я обещала бабуле, что смогу позаботиться о маме, что вылечу её, что всё у нас будет хорошо. В итоге у меня своя жизнь.
Наверно, я не приезжала слишком долго. Позвонить мама не может, телефона нет. Покупать ей мобильник бессмысленно — пропьёт.
В ярости стучу кулаками по столу. Из груди вырывается хриплый крик.
Я виновата.
Я была занята и не нашла время приехать, а должна была. Контролировать маму — моя обязанность. Моя клятва перед бабушкой Аней.
Шаркаю по полу ногами, бросаю взгляд на часы. Я здесь уже семь часов, а родительница всё ещё спит. Дядя Петя так и не объявился.
Я наивно поверила, что мама изменилась после совместно встреченного нового года.
Как встретишь, так и проведёшь? Чушь собачья!
Мама снова сорвалась в эту адскую пропасть алкогольного беспамятства. Самое ужасное, что я даже предположить не могу, сколько дней она уже заливает. Судя по горе бутылок в углу — долго. И это выворачивает мою душу мясом наружу.
Спустя ещё два часа мать, наконец, открывает глаза. Со стоном поднимается на постели, растерянно смотрит по сторонам, залипает в окно. На улице уже стемнело, в спальне выключен свет. Пространство освещает яркий уличный фонарь.
— Мама, — тихо зову её, и женщина медленно поворачивает лицо на звук.
Опухшая.
Растрёпанная.
Моя родная.
Подхожу к ней и обнимаю крепко, сплетаю руки вокруг её шеи и реву. Глаза режет от резкого запаха.
— Мама, сейчас мы идём в душ,
