Дом, что любил меня (ЛП) - Блейк Лекси

Прямо над ними стояла Грейс; теперь зонтик был сложен, и она размахивала им, как дубиной. Она была соблазнительным ангелом-мстителем, взирающим на них сверху вниз. Ее волосы прилипли к голове, а блузка промокла насквозь. Было очевидно, что ей холодно. Грудь женщины вздымалась, когда она втягивала воздух в легкие. Шон внезапно понял, каково это — быть варваром. Эта женщина была его парой, и она бросила ему вызов.

— Грейс, с меня хватит. Кому говорю, тащи свою сладкую задницу в дом Йена, или у нас будут проблемы.

Адам поднялся на ноги. И только он собрался открыть рот, как Джейк тут же сомкнул руку на шее своего лучшего друга.

— Ни слова больше. Клянусь, Адам, если ты продолжишь в том же духе, я посоветую Йену уволить тебя. Если и это не поможет, я докажу Еве, что ты не годишься для службы.

У Адама отвисла челюсть.

— Какой ты, бл*ть, после этого друг? Она может оказаться той самой. Ты хочешь ее так же сильно, как и я. Пойми, я делаю это ради нас.

— Нет, ты делаешь это для себя. Ты ведешь себя как маленький эгоистичный полудурок. Я был твоим лучшим другом в течение многих лет. Мы прошли через такое дерьмо, из которого большинство людей в здравом уме не выбрались бы. И мы все это вывезли, потому что были командой. Мы также часть этой команды. Они были нашей семьей на протяжении многих лет. А ты ведешь себя как предатель по отношению к ним. Все чувства, прихоти и желания вторичны, когда речь идет о команде и выполнении миссии. Итак, Адам, вопрос в том, хочешь ли ты остаться членом этой команды или же надумал уйти?

Адам сбросил руку Джейка и зашагал к дому, его решение было очевидным. Джейк кивнул Шону и последовал за другом, оставив Шона наедине с Грейс. По крайней мере, хоть кто-то знал, как вести себя с Адамом. Глаза Грейс были широко раскрыты, словно она наконец осознала, в какой опасности находится. Она отпрянула от Шона, прижимая зонтик к груди, как будто эта мелочь могла остановить его.

— Так ты идешь внутрь, Грейс? — задал он вопрос ровным и спокойным тоном.

Шон стоял не шелохнувшись, не делая ни малейшего движения в ее сторону. Да ему и не нужно было. Когда он захочет эту женщину, то возьмет ее, и она ничего не сможет сделать, чтобы остановить его.

— Сказала же, я возвращаюсь домой. Я сняла этот дурацкий ошейник, Шон. Можешь отдать его следующей идиотке, которая будет настолько глупа, чтобы довериться тебе.

Кровь в его венах забурлила, в тоже время его гнев начал превращаться во что-то другое. Если так пойдет и дальше, они однозначно завалят допрос. Нельзя же, чтобы все видели, как между ними искры летят. Пожалуй, пришло время пойти на поводу у своих инстинктов.

— Мне не нужна другая саба, малышка. Ты моя. Так будет и впредь.

— Не в этой жизни, Шон, — огрызнулась Грейс. Каждым движением своего тела она просто умоляла его решить вопрос силой.

— У тебя есть стоп-слово, Грейс, — великодушно напомнил он. — Не желаешь ли произнести его?

— Пошел ты!

В ответ Шон практически зарычал.

— У тебя другое стоп-слово, детка.

Через секунду он был на ней.

***

Какого черта она творит? Она же без конца дергает тигра за хвост и, кажется, не может остановиться. С того самого момента, как Грейс узнала, что все это время Шон врал ей, что-то темное поселилось у нее в душе. Какое-то время это чувство заглушали печаль и неуверенность в себе, но теперь оно вспыхнуло с новой силой и потребовало, чтобы его услышали.

— У тебя есть стоп-слово, Грейс.

До чего же Шон великолепен. Его светлые волосы потемнели от влаги, а одежда прилипла к телу, как жадная, боготворящая любовница. Он смотрел на нее в упор, не оставляя никаких сомнений относительно своих намерений. Несмотря на то, что дождь лил как из ведра, сквозь шум воды в низком рычании Шона безошибочно угадывалось предложение амнистии. Он хотел, чтобы она подчинилась. Хотел видеть ее стоящей на коленях в ожидании его команды. И если он не сможет этого добиться, то хотел, чтобы она сама признала, что все это не для нее, и ушла.

— Не желаешь ли произнести его?

Слова слетели с ее губ, прежде чем Грейс смогла оценить, разумно ли произносить их. Да, она серьезно влипла, и все же заветное стоп-слово было похоронено в глубинах ее сознания, без всякой надежды когда-либо быть сказанным вслух.

— Пошел ты!

Свирепая улыбка осветила его лицо.

— У тебя другое стоп-слово, детка.

Шон двигался едва ли не быстрее, чем мог уследить ее глаз. Он был таким проворным и грациозным. Времени у нее хватило только на то, чтобы снова замахнуться зонтом, но прежде чем она успела нанести удар, его рука обхватила ручку. Шон отшвырнул зонтик. Грейс попыталась развернуться, чтобы продлить схватку, но исход противостояния был предрешен. Она сдастся, но не без боя.

Он с силой притянул ее к себе. Грейс отталкивала его, вырывалась, но он только сильнее прижимал ее грудь к своей. Его руки сжались вокруг ее запястий, образуя некое подобие кандалов, из которых ей было никак не вырваться. Шон обрушил яростный поцелуй на ее губы.

«Да», — прозвучал где-то глубоко внутри нее предательский голос.

Вот к чему она его подталкивала. Именно это ей и было нужно. Грейс ни за что на свете не попросила бы об этом. Гордость велела ей держаться подальше от этого мужчины, но ее сердце было готово подтолкнуть его к тому, чтобы он дал ей именно то, чего она хотела. А хотела она Шона. Так неистово хотела, чтобы он был внутри нее, что это поразило даже ее саму. Шон доминировал в поцелуе, подавлял малейшее сопротивление своими губами и языком, подчиняя ее своей воле. Грейс чувствовала себя маленькой и беспомощной по сравнению с ним. Он терзал ее рот, пока дождь хлестал им в лицо, но все, что она могла чувствовать — это его желание.

И все же… Грейс попыталась толкнуть его в грудь. Он использовал ее, и будет продолжать делать это в будущем. О чем она только думает? Почему не может использовать свое стоп-слово и покончить со всем этим?

— Не борись со мной, — хрипло пробормотал он, легонько касаясь губами ее губ. — Я хочу быть нежным. Хочу показать тебе, как хорошо все может быть между нами. Если продолжишь меня дразнить, я отведу тебя в темницу, а там не будет никакой нежности.

Но она не хотела его нежности, которая, как выяснилось, была ложью. Но вот его страсть приняла бы. Грейс приподняла ногу и резко опустила ее на подъем стопы Шона. Он зашипел от боли, когда острая шпилька впилась ему в ногу, и мгновенно отпустил ее руки. Грейс повернулась и рванула прочь, пытаясь сбежать. Но не успела она сделать и двух шагов, как угодила лицом в грязь, когда Шон повалил ее на землю и накрыл своим большим телом. Она оказалась зажатой между размокшей землей и твердостью Шона.

— Я ведь предупреждал тебя, — прикрикнул он, прижимая ее к земле.

Грейс сопротивлялась, но этот мужчина был слишком тяжелым. Она почувствовала, как Шон зашевелился, ерзая по телу, а затем одним плавным движением он перевернул ее и вновь быстренько скрутил. В руках у него был кожаный ремень. Полоской кожи он связал ей руки перед собой прежде, чем она успела запротестовать. Держась за ремень, Шон рванул ее за собой, словно теленка, которого только что заарканил.

— Ты можешь пойти со мной своим ходом, или я потащу тебя по грязи. Выбор за тобой, Грейс.

Или она могла бы произнести свое стоп-слово и покончить с этим. Покончить с ним. Мужчина потянул ее за собой. Грейс пошла за ним, но туфли на шпильках увязли в грязи, и она споткнулась. Шон выругался, и через секунду женщина оказалась у него на руках. Он понес ее к большому дому. Ее связанные руки лежали у нее на коленях. Грейс дрожала от холода, но кое-какие части ее тела начали разогреваться.

Это ж какой надо быть женщиной, чтобы позволять ему использовать себя? Так ведь мало того, она практически умоляет его о большем!

Шон, не останавливаясь, взбежал по ступенькам. Он глядел прямо перед собой.