Только с тобой - Кира Фарди
— Давай я.
— Нет. Я должен сам.
Он сел в джип, положил конверт на колени и уставился в окно: ему надо было собраться с мыслями. Пальцы мелко подрагивали, выдавая состояние, в котором Илья находился. Наконец он решительно выдернул первый листок с результатами. Буквы и цифры расплывались. С трудом сфокусировав зрение, прочитал свою фамилию и инициалы. Глаза бежали по строчкам, вылавливая нужный ответ.
В левой колонке были какие-то цифры, чередовавшиеся с латинскими буквами, в двух других — просто цифры, а в правой колонке слова. Взгляд Ильи уставился в эти слова сначала настороженно, а потом…
— Несовпадение, несовпадение, несовпадение, — восторженно бормотал он. Илья чувствовал, будто камень свалился с его души, которая сейчас хотела петь и плясать.
Вся колонка содержала только одно слово — «несовпадение». Оля вырвала у него листок и нашла резюме.
— Вероятность отцовства — 0,0 %, — прочитала она и улыбнулась. По этой широкой улыбке Илья понял, что и она находилась в страшном напряжении: а вдруг в лесу был ее любимый. Это невероятное сходство сына и Ильи ее пугало, хотя она и не признавалась себе, и заставляло не спать ночами.
— Оля, представляешь, это не я! Это не я!
— Давай посмотрим второй результат, — тихо предложила девушка и взяла в руки конверт.
Будто ушат холодной воды опрокинули Илье на голову. Радость мгновенно улетучилась, а тревожное состояние вернулось. Он нервно вытер ладони о джинсы, потом провел ими по волосам.
— Открывай уже, не томи!
Оля достала листок, наклонилась к Илье, чтобы и он увидел результат. Они одновременно пробежали глазами по уже знакомым строчкам, а потом подняли глаза:
— Несовпадение! — закричали хором. — Несовпадение!
Илья сдался. К черту мужскую сдержанность! Он почувствовал, как горячо стало глазам, и отчаянно заморгал ресницами.
— Илюша, пожалуйста, не плачь, — прошептала Оля. Она взяла его за руку, прижала к груди, а потом повернулась и поцеловала друга в щеку, по которой катилась слеза.
— Олечка, я плохой сын! Как я мог подумать на отца. Как я мог?
Глава 30
Медсестра прибежала по первому зову, мгновенно оценила обстановку и исчезла. Вернулась она уже с врачом. Успокоительный укол подействовал почти сразу, и Жанна забылась тревожным сном. Когда девушка проснулась, рядом с кроватью сидели родители. Жанна не хотела слушать причитания мамы, поэтому лежала, не открывая глаз.
Мама тихо плакала, внимая каждому слову больных соседок. Тяжело вздыхал отец и по давней привычке нарезал круги по палате. «Что мне сказать? Может, Костик им уже все объяснил?» — подумала Жанна с надеждой и осторожно приоткрыла веки. Она окинула взглядом палату, но парня не увидела.
— Мама, хватит страдать, — досадливо прикрикнула она на мать и распахнула глаза.
— Ой, Жанночка? Ты проснулась? — мама бросилась к ней, намереваясь поцеловать, но девушка резко убрала голову. Смущенная женщина села на стул, скромно сложив руки на коленях. — Что случилось, детка? Родная моя! Я думала, у меня сердце остановится от горя, как узнала о том, что ты в больнице.
— Света, не пугай дочку! — сурово приказал папа. — Что случилось, то случилось! Вот заладила! Ничего не изменишь. Будем думать, как жить дальше. Дочь, этот ребенок того очкарика, который тебя привез в больницу?
— Какого очкарика? А, Костика? А где он, — осмелилась спросить Жанна, чувствуя, что, если не узнает немедленно, куда делся парень, сойдет с ума от нетерпения.
— Рассказал нам о тебе и сбежал. Паразит! Вот появится, ноги переломаю! Ну, он у меня кровавыми слезами умоется!
На лице отца, крупного восточного мужчины, заходили желваки. Издалека казалось, что черные глаза стреляли красными искрами. Жанна даже испугалась: отец никогда слов на ветер не бросал. Если предупредил, что разберется, значит, обидчику дочери мало не покажется, когда он с ним встретится.
— Папа, Костик тут ни при чем. Он просто… — девушка задумалась, не зная, каким словом обозначить приятеля Толика, готового, по его словам, на «тройничок». Ничего в голову путного не пришло, поэтому она сказала, — ладно, какая разница, кто этот человек? Не он отец ребенка, и все!
— А кто? — мужчина остановился напротив кровати и сверху вниз посмотрел на дочь.
— Анвар, правда, не шуми! — приподнялась мама и погладила отца по руке. — Жанночке сейчас плохо, не устраивай разборки.
— Папа, давай, дома поговорим. Здесь посторонние люди, — тихо сказала Жанна и показала глазами на соседок, которые сидели, замерев, как мышки, чтобы не пропустить ни одного слова.
— Хорошо. Света, помоги дочке умыться, а я с доктором пообщаюсь, поедем домой.
— Вы что! — воскликнула женщина-подросток.
Все дружно посмотрели на нее. Только сейчас Жанна заметила, что на ней нет больничного халата. В джинсах и футболке она казалась совсем девочкой.
— А что не так?
— У Жанны была полостная операция. Пока швы не снимут, ее домой не отпустят. Думаю, не меньше недели она пролежит в отделении.
— Это мы еще посмотрим, — грозно сказал папа и вышел из палаты.
Жанна, опираясь на мамину руку, сходила в туалет и в комнату личной гигиены. Мама помогла ей помыть голову: черные волосы, которыми девушка так гордилась, торчали в разные стороны и напоминали гнездо, оставленное вороной. Умытая и посвежевшая, она вернулась в палату. Она чувствовала себя хорошо: шов не болел, ходила прямо, ноги передвигала быстро, не шаркала, как старушка.
Принесли манную кашу и чай. Жанна набросилась на еду, будто никогда раньше не ела такой вкуснятины. С трудом подавила порыв облизать тарелку. Она просто взяла кусочек хлеба и тщательно собрала все остатки манки.
— Господи, дочка, — снова заплакала мама, — бедненькая ты моя.
— Ничего не бедная. Знаешь, сколько случаев внематочной беременности? Да пол-отделения с этим диагнозом лежит! Тоже чьи-то дочки, между прочим.
— Но своя-то дороже, — всхлипывала мама, но уже тише.
— Мама, сходи, посмотри, куда папа пропал. Он сейчас со всеми врачами поссорится. Если надо несколько дней полежать, ничего страшного. Не устраивайте только здесь истерику.
Жанна хотела ненадолго избавиться от родителей, чтобы обдумать в тишине свое положение, но не получилось.
— Ты почему так грубо с родными разговариваешь? — набросились на нее соседки, как только мама вышла. — Мать с ума сходит от горя и переживания, а ты? Вот появятся свои дети, узнаешь, каково это.
— А вам какое дело? Что-то за два дня я не видела, чтобы ваши дети вокруг крутились, — огрызнулась Жанна, но почувствовала, как розовеют щеки. Все же она была неправа.
Не успела она выкрикнуть эти слова, как дверь открылась, и в палату влетел хорошенький мальчик. Он бросился к женщине-подростку и крепко обнял
