(Не) твоя, или Свадьба вслепую - Валентина Элиме
23
Глава 23. Чудеса под бой курантов
Много на свете слов на разных языках и разных наречиях,
но всеми ими, даже и отдаленно, не передашь того,
что сказали они в день этот друг другу.
«Алые паруса», Александр Грин.
Валентин (Вэл)
Через пару дней после основных событий…
Я открыл дверь своей прежней квартиры, устало присел на банкетку, стягивая с себя шапку. Не сразу заметил, что в квартире пахло по-другому. По-домашнему и едой.
− Ну мам Вера, зачем? – пробормотал я себе под нос, понимая, что кроме неё некому было хозяйничать в моей квартире. – Я же просил…
Встретить в родительском доме Новый год у меня желания не было. Я вообще не хотел его праздновать. Всё банально, настроения для этого не наблюдалось. У меня было всего одно желания, дотащить своё тело домой после работы, умыться, чтобы смыть себя запах машинного масла, закинуть что-нибудь в свой желудок, чтобы он не возмущался, и завалиться в кровать, чтобы успеть поспать хотя бы пару часов до утра. На большее сил не было.
Все словно с ума посходили. В мастерских уже машины негде было ставить и принимать, а заказы на ремонт всё шли и шли. Даже я работал наравне со своими сотрудниками, чтобы хоть немного забыться от грустных мыслей, как и разгрузить рабочих. У многих из них были семьи, и несмотря на работу, праздники надо встречать с родными и близкими, а не по локоть в машинном масле. Поэтому я сегодня и задержался, выполняя срочный ремонт дорогой машины, пока все остальные готовились к застолью и дарили детям подарки. Тем более, владелец платил немалые деньги за срочность. Да и мне спешить было некуда, никто меня не ждал.
И вот я наконец-то оказался дома, до полуночи остался всего какой-то час. Думал, что пока приму душ, пока сварю пельмени, пока согрею замороженную пиццу и налью в стакан газировки, ведь в магазине закупиться нормальными продуктами я так и не успел, уже наступит Новый год. И всё-таки мне придется слушать бой курантов и наблюдать за окном салюты. Но необходимость в готовке отпала. Мама Вера постаралась. Я даже боялся представить масштабы её трудов. Судя по умопомрачительным запахам, что я ловил в прихожей, она наготовила не для меня одного, а на целую роту солдат.
Разделся и прошёл на кухню. Стол ломился от изобилия блюд и накрыт на двоих, что было странно. Неужели мама Вера думала, что я успел своё внимание обратить на другую девушку, сумев выкинуть Ассоль из головы? Или же надеялась на предновогоднее чудо и что в эту ночь я буду со своей женой? Но заслужить прощение Аси было не так-то просто…
Мама Вера чувствовала себя передо мной виноватой. Тогда за ужином от её внимания не ускользнуло, что между нами с Асей не всё так хорошо, как мы старались это показать. И рассказала мне, что она проболталась про мою договоренность с отцом Аси. Ведь с этого и всё началось. Но нет, мама Вера там была ни причем. Правда всё равно раскрылась бы. Тем более, если даже не в тот вечер, но я бы всё равно признался во всём. Вопрос был только во времени, дождаться подходящего момента. Но всё отпало само собой. Асю было не переубедить. И я ушёл, как и того просила моя жена. Ведь «она стала для него тем нужным словом в беседе души с жизнью, без которого трудно понять себя№». Если бы не она в моей жизни, то, наверное, я бы так и не смог испытать настоящие чувства и стараться сделать что-то ради улыбки кого-то.
Да, да, как бы я не уставал, но всё же дошёл до книжного магазина и купил «Алых парусов», как и нашел время прочитать. Хотелось понять, почему Игорь Тимофеевич так любил это произведение, что даже свою дочь назвал именем главной героини. Ведь мысли об Асе не оставляли меня в покое. Она мне снилась по ночам, ничего не говорила, молчала, но смотрела на меня таким взглядом, что утро для меня стало проклятием. Если бы верил потусторонним силам, мог бы подумать, что Ася таким образом мстит мне. Но нет, она не могла пойти на такое. И не понимал в чем дело, почему она мне снится часто, смотрит укоризненно и молчит.
И из книги меня зацепил лишь один момент: «В ней две девушки, две Ассоль, перемешанных в замечательной прекрасной неправильности. Одна была дочь матроса, ремесленника, мастерившая игрушки, другая – живое стихотворение, со всеми чудесами его созвучий и образов, с тайной соседства слов, во всей взаимности их теней и света, падающих от одного на другое».
О да, эти слова прям полностью характеризовали мою Ассоль. Да, я не оговорился, она была и останется моей. Дам ей время, чтобы она остыла, а затем заново начну её завоевывать. По-другому поступить я не мог. Чувства к ней были сильнее меня. Ведь и в прежнюю квартиру вернулся только из-за неё…
На другое утро я уезжал от Ассоль и еле сдерживал себя, чтобы не заорать или не сбить кулаки в кровь. До чего упрямая! И не переубедишь никак. А виноват во всём сам. Да, снова поспешил, решив сманить отца Ассоль в свою сторону. Хотя они с моим родителем итак хотели нас женить, но тем не менее, всё пошло не по плану. Игорь Тимофеевич лишь пообещал проконтролировать вопрос с разводом, не давать заявлению ход, а всё остальное я должен был сделать сам. Вмешиваться в наши отношения он не хотел, Ася бы его тогда точно не простила. А так он был рад тому, что всё так случилось, хоть и началось всё банально: с фиктивного брака. Видимо, судьба такая. Правда, он еще не знал, что их решение передать бизнес мне и Асе, я отвергну в любом случае. Мне хватает и своих мастерских. Сидеть целыми днями в офисе и разъезжать по встречам – всё это было не по мне. Мне больше нравилось ковыряться в машинах, но это не спасало меня и от ведения документации, как и временами просиживания штанов в кабинете. Если только на это не согласится и не подпишется сама Ася. Правда, теперь уже всё под вопросом.
Расплатившись с таксистом, ведь свою
