Салочки. Я тебя догнал - Зоя Анишкина
Марк действительно сверлил меня черными глазами, в глубине которых плясали бесенята. Он сам еще не понял, как относиться к феномену нашей пары. Да что уж, я тоже еще не совсем понимал это…
Потому что вместе мы были всего пару дней, а в разлуке – намного больше. Плюс сюда вмешались и ребенок, и моя смерть, и множество других факторов.
Это меня штырило от одной лишь мысли о ней, мне каждую ночь снились такие сны, что по утрам я мастурбировал как школьник, чтобы хоть немного спустить каменные яйца. А вот как к этому всему отнесется она…
Ей же всего восемнадцать. Не слишком ли много для нее всего этого? Захочет ли она продолжать то, что было начато спонтанно и не самым лучшим образом? Настало время проверить.
Поэтому, не говоря ни слова, я открыл дверь и выбрался. Прошел через кусты под звуки прибоя. Этот охранник явно расслабился, раз позволил подпустить нас так близко. Выскажу ему.
Я двигался медленно и уже практически показался в зоне видимости, как заметил удивительную вещь. Мужчина подошел к моей матери и обнял ее. К МОЕЙ МАТЕРИ?!
Наблюдать это было так странно, что я обо всем на свете забыл. Застыл, сверля глазами странную робкую парочку. Они мялись и краснели словно дети, а не два взрослых человека.
Он робко прижал ее к себе, а она положила голову ему на грудь. Так они и стояли, пока я не набрался смелости вылезти наружу. Парочка заметила чужака сразу.
Охранник встрепенулся и профессиональным жестом спрятал женщину за свою спину. Откуда ни возьмись появился пистолет, направленный в меня. Я же поднял руки. Белоснежный наряд должен был сработать в мою пользу.
Но не успел я и слова вымолвить, как из-за спины бугая показались родные голубые глаза. Они сфокусировались на мне и расширились. В них появилось столько неверия и счастья…
Она всхлипнула и положила руку ему на сгиб локтя. Что-то прошептала и бросилась ко мне под его недоумевающие взгляды. Все такая же прекрасная и нежная. Самый дорогой мне на свете человек.
Мама буквально влетела в мои объятия, и я с наслаждением прижал ее к себе. Она обнимала, причитала, рассматривала, и глаза ее лучились такой любовью, что мое зачерствевшие сердце потихоньку растаяло.
– Сыночек, сынок, Олежек! Я верила, я отказывалась принимать! Живой, живой и невредимый, только… Это последствия той аварии?
Она нежно тронула шрамы на моем лице, а я даже не отшатнулся. От мамы веяло ни с чем не сравнимым теплом. Таким родным и искренним. Кивнул.
– Да, теперь у тебя не самый прекрасный на свете сын.
Она улыбнулась той самой улыбкой, способной растопить любое сердце, еще раз очертила пальцами увечья и сказала:
– Какая разница, что у тебя на лице. Гораздо важнее, что внутри. Да и Карина сильно ревновать теперь не станет. Уверена, у вас родится не одна шутка на эту тему.
Невольно перевел взгляд на дом и услышал веселый и понимающий голос мамы:
– Иди уже, только не пугай ее. Второй этаж, комната справа.
Она…
Я думала, что сон сегодня не придет. Тело находилось в странном возбуждении. Словно что-то должно случиться. И страшно, и томительно одновременно.
Поэтому день прошел в напряжении. Не знала, куда себя деть, и под вечер так устала, что буквально сбежала от Агаты и Дмитрия. Тем более что эти двое только начали делать шаги навстречу друг другу.
Поднялась наверх и легла на свою мягкую постель. Комнатки в доме были крошечные, зато уютные и красивые. С большими окнами и французскими балкончиками.
Но вид на ночное море сегодня не вдохновлял. Я хотела спать. Нестерпимо. Поэтому наспех приняла душ и улеглась. Кажется, как только тело коснулось подушки, оно отключилось.
Потому что мне снова снился этот треклятый сон. Снова до невозможности реалистичный. Снова знакомые мужские руки добрались до моего тела, и я недовольно пробурчала:
– Изыди, Олег. Сегодня я намерена спать! Каким бы сладким сном ты ни был, пошел вон!
Руки на мгновение застыли и слегка задрожали, а потом все равно продолжили жадно исследовать мое тело. Где-то над ухом я услышала такой родной и знакомый голос:
– Я совсем немного, малышка, я так истосковался.
Истосковался он. Да что только он ни вытворял со мной во снах, не позволяя забыть о нем ни на секунду. Практически каждый день в этом месте я просыпалась от бурных оргазмов. Одна в постели.
– А нечего было умирать! Вот воскреснешь, тогда приходи.
Перевернулась на другой бок, но эти же властные руки притянули меня к своей каменной груди. Дрожь прошла по всему телу, стало жарко. Его горячие ладони залезли под тонкую сорочку, очертили соски и спустились вниз к едва округлившемуся животу.
Движения снова были нежными и требовательными. По-особому зажигающими. Всего за пару секунд они воспламенили меня, и я обернулась. Открыла глаза, в полутьме наблюдая его лицо.
Его и не совсем его. Немного другое, изуродованное. Не такое красивое, как в моих воспоминаниях. Он застыл, напряженно смотря на меня. Странный сон. Таких еще у меня не было.
– Страшно?
Тихий голос Олега, в отличие от его лица, совершенно не изменился: такой же низкий и хриплый от возбуждения. Только было в нем что-то еще новое. Неуверенность?
Привстала на локте, вглядываюсь в его лицо. Потом дернулась и ущипнула. Он возмущенно ойкнул и поймал мою руку, ущипнув в ответ. Боль прострелила, но тут же улеглась.
Потому что его губы опустились на ладонь и поцеловали. Мое сознание прояснялось, и с каждой секундой сердце билось все сильнее. Я что, не сплю? Удивленно распахнулась глаза. Но как это возможно?!
– Ты реальный?
Собственный голос срывался. А внутри все замирало. Глаза жадно впивались в него от головы до ног, перебегая за окно. Там действительно была ночь. Так что есть сон, а что явь?
Олег же смотрел так, словно не
