Мой будущий бывший босс - Татьяна Адриевская
— Как тебе? Всё ещё не хочешь расслабиться?
Я медленно поднимаюсь, окидывая её оценивающим взглядом. Хороша, не спорю. Как раз из тех девок, которыми можно попользоваться на раз. Склоняюсь ближе и выдаю:
— На троечку.
— Что? — она вспыхивает и тут же выпрямляется.
Грубо, но теперь точно подействует. С идиотской улыбочкой развожу руками, и именно в этот момент раздаётся стук в дверь. От неожиданности я теряюсь и поспешно рявкаю:
— Я занят!
Тянусь руками к Ксюше, чтобы спихнуть её со стола, но не успеваю. Дверь резко распахивается, и я встречаюсь взглядом с Кристиной.
Твою же мать…
Из нескольких сотен сотрудников мне удалось нарваться на ту единственную, которой я бы не показался в таком виде даже под угрозой смерти. И правильно, потому что в действительности, это гораздо хуже.
Я словно в замедленной съёмке вижу, как широко округляются её глаза, как отчетливо в них простреливает боль, и как за мгновение они потухают, становятся безжизненными и пустыми. Делаю шаг назад. Это единственное, что у меня получается в этот момент. Ксения оборачивается, запахивая чёртову блузку, и лепечет:
— Как неловко вышло! — соскакивает со стола и убегает обратно к окну.
Было бы счастьем, если бы она оттуда выпрыгнула!
— Да, — убитым голосом произносит Кристина, и земля уходит из-под ног в то же мгновение. Я проваливаюсь в ад. — Неловко.
Она закрывает дверь, а я всё так же стою истуканом. В голове рой панических мыслей, одна хуже другой. Так спокойно, я полностью одет, уже плюс. Оглядываю себя и чертыхаюсь — галстук я снял, ворот ослабил. На кой чёрт, спрашивается? Душно было? Хотелось удавку с шеи стянуть? Молодец, стянул! Только теперь совсем дышать нечем…
Я медленно поворачиваюсь к окну, где продолжает расправляться Ксения, и ругаюсь в голос. Громко. Потому что понимаю, как всё это выглядело со стороны. Хрен я теперь отмоюсь. Моя куколка мне ни за что не поверит. Я бы и сам себе не поверил!
Ксюша любуется на вечерний город, как ни в чём не бывало. Улыбается, вызывая во мне желание сломать её тонкую шею. И тут до меня доходит — она видела Кристину, когда стояла у окна. Знала, что та сейчас подойдёт, и специально разыграла всё это представление, пошла на провокацию.
— Ну ты и сука, — произношу я взбешённо, и она вздрагивает с видом оскорблённой невинности.
Только меня не трогает, я срываюсь с места и распахиваю дверь. Вижу, как знакомая фигурка с каскадом каштановых волос скрывается от меня на проходе к лестнице.
— Кристина! — зову её и устремляюсь следом.
Я не знаю, что буду говорить, что делать, но мне надо её удержать. Если надо в ногах валяться буду, лишь бы выслушала и поверила. Именно в этот жуткий момент я понимаю, как сильно боюсь её потерять. Не отпущу. Ни за что. Не дам от меня сбежать. Потому что люблю. С ума по ней схожу.
Слышу крик, уже когда выворачиваю к лестнице, и пропадаю окончательно. Вижу, как Кристина падает вниз, срываясь со ступенек, и теряюсь как маленький мальчик. Подлетаю к ней, чувствуя, как каждое моё движение сковывает страх. Страх за неё.
— Кристина! — кричу как ненормальный, пытаюсь помочь.
Она поднимается на ноги, несмотря на то, что расшибла лоб в кровь. Её шатает, но при этом, она смотрит на меня, как на последнего ублюдка. Морщится, прикладывая ладонь к ране, а другой рукой хватается за живот. Снова чуть не падает, и я подрываюсь к ней, удерживая от неминуемого падения.
— Уйди! — шипит она с презрением. — Не трогай меня, — отталкивает.
Во мне бушует настоящая стужа. Я буквально каменею от её вида, поэтому, когда тёплая ладошка касается моей груди, я с места сдвинуться не могу. А вот Кристина отшатывается, потому что у неё явно кружится голова. Я прижимаю её к себе, лишь бы она осталась стоять на ногах.
— Кровь, — произносит она испуганно, глядя на мою рубашку, которую только что испачкала. — У тебя кровь!
— Это у тебя кровь, Кристина.
— Что?! — ещё больше пугается она и смотрит на свою руку. Снова толкает меня, пытаясь себя осмотреть. — Господи, нет! Пожалуйста, пожалуйста, нет! — шепчет отчаянно, а с глаз срываются слёзы.
— Всё будет хорошо, — пытаюсь успокоить. — У тебя рана на лбу, мы сейчас же поедем в больницу.
— На лбу? — повторяет она как заклинание, уже двумя руками сжимая живот.
— Да, Кристин, пожалуйста, успокойся... — прошу её, глядя, как красная струйка сползает по мокрой от слёз щеке.
Мне жутко страшно за неё. Наверное, никогда раньше я так не пугался, как сейчас.
— Я не поеду с тобой! Я поеду одна! А ты… иди дальше работай! — выплёвывает она последнее слово.
— Нет, я отвезу тебя.
— Уйди! — шипит отчаянно и пытается отступить.
Её продолжает шатать, как пьяную.
— Ты на ногах не стоишь! — Срываюсь я от безысходности. — Хочешь ещё раз упасть и сломать себе шею?!
Кристина замирает от моих слов, больше не спорит. И в тот же момент я подхватываю её на руки и спускаюсь вниз, к парковке.
Когда я выскочил из кабинета, я не взял с собой ничего кроме своей головы, поэтому сажусь за руль её машины. До частной клиники, где наблюдается моя семья, мы доезжаем минут за двадцать. Наверняка я набрал пару-тройку штрафов за превышение, но это сейчас не важно. Главное, чтобы Кристина была в порядке, потому что её поведение меня откровенно пугает. Она плачет всю дорогу, причём делает это беззвучно, кусая губы до крови.
Пока врачи занимаются ей, я сижу в коридоре, обхватив голову руками, и думаю, как вылезти из той задницы, в которой оказался. Прокручиваю в голове момент в кабинете снова и снова, но не могу представить, как всё исправить. Будь я на месте Кристины, придушил бы обоих, но почему-то надеюсь, что она всё же меня выслушает.
Спустя бесконечность автоматические двери разъезжаются, и ко мне выходит низенькая женщина в годах. Её лицо преображает ободрительная улыбка, и она объявляет:
— Всё хорошо, не беспокойтесь. Сотрясение есть, конечно, на рану наложили шов. Но в целом ваша спутница
