Она будет жить с нами - Амелия Борн
Сказала и вроде как смутилась. Ясное дело, для чего она там была… Вряд ли они с Каблуковым репетировали на даче эвакуацию в зомбиапокалипсис.
- Чисто, - отрапортовал один из парней и мы, не тратя время на расшаркивания, свернулись.
Пускай теперь эта дамочка с ментами объясняется. То, что они с минуты на минуту нанесут визит по данному адресу, мне уже сообщил Илья.
Для того, чтобы добраться до дачи, у нас ушло два часа. Куча штрафов за превышение скорости стала бонусом. Потому что гнали, нарушая все мыслимые и немыслимые правила. Даже если после этого меня навсегда лишат прав, я только порадуюсь. Они - самая малая цена, которую я был готов заплатить за благополучие Ульяны. О ребенке вообще запретил себе думать, понимая, что сейчас нужно прежде всего позаботиться о его матери.
По счастью, загородная резиденция Каблукова находилась не в новомодном охраняемом поселке, а в некогда обычной деревне, которую теперь облюбовали богатеи с приходом моды на русский стиль отдыха. Поэтому подъезды к коттеджу Эдика перекрыты не были, и я со своими людьми смог без лишних хлопот незаметно въехать в поселение.
Сам нужный нам дом выделялся высоченным кирпичным забором и современной системой охраны. Ушло десять минут на то, чтобы ее незаметно отключить. Десять минут, за которые я наверняка поседел.
У тяжелых металических ворот, которыми мог похвастаться забор, стояла припаркованная машина ветеринарной медслужбы. Не знаю, из каких соображений Каблуков не позволил ей въехать на территорию коттеджа и вообще к нему ли приехал ветеринар, но, учитывая обстоятельства и то, каким беспредельщиком был Эдик, эта проклятая машина вызывала в моем воображении настолько жуткие картины, что я буквально холодел.
- Группа готова войти в периметр, - услышал я в наушнике, который нацепил едва мы оказались на месте. - Какие будут указания?
Указания, будучи начальником охраны и нашим координатором, раздавал Илья. Я лишний раз старался не светить, так как понимал, что кроме плана постучаться в дверь и набить Каблукову морду, когда тот откроет, ничего все равно придумать не могу. Вот только проблема заключалась в том, что Каблуков мог и не открыть, предпочтя отыграться на Ульяне.
- Задача номер один - засечь объект. Аккуратно. Так, чтобы урод не засек нас. Как только он окажется в удобном положении для захвата, действуем.
Через тридцать минут все было кончено. Обездвиженный, Каблуков валялся на вымощенной садовой плиткой дорожке в ожидании наряда полиции. Капая кровью из разбитого носа на деревянный пол кухни, сидел ветеринар, который согласился за хорошую плату провести нелегальный аборт. Он тоже ждал ментов. И пускай благодарит Бога, что их, а не труповозку.
Страшно представить, какой бы вред он причинил, опоздай мы на пятнадцать минут.
- Ле-еша-а, - навзрыд заплакала Ульяна, вцепившись в меня до побелевших костяшек, едва я только зашел в комнату, где ее удерживал Каблуков. - Он хотел… Он хотел…
Ужас от пережитого все никак не отпускал мою бедную девочку, заставляя раз за разом повторять одно и то же.
- Все в порядке. Он не успел. Я пришел раньше. Теперь тебя никто не обидит, - утешал я Ульяну и, кажется, самого себя заодно. - Ну хочешь, пойдем и ты пнешь его? Вон он, - я кивнул на окно, - в саду валяется, беспомощный и неопасный. Хочешь?
Ульяна покачала головой и громко всхлипнула.
- Может тебе воды?
Она кивнула, судорожно вздыхая, словно пытаясь собраться.
- Вот, - кто-то из парней расторопно принес ей кружку.
Ульяна сделала пару глотков и, кажется, немного успокоилась.
- Забери меня отсюда, - попросила она.
Первый шок явно отступал и ее начинало трясти от озноба.
- Я могу увести тебя в машину, - ответил, сожалея, что не могу прямо сейчас исполнить ее желание. - Пока уезжать нельзя, нужно дождаться полицию. Сдать Каблукова с подельником и написать заявление. Потерпишь еще немного?
- Потерплю, - согласилась Ульяна. - Только давай, пожалуйста, уйдем из этого дома. Машина меня полностью устроит.
Мы встали, но Ульяну качало, точно она была пьяная. Так дело точно не пойдет.
- Давай я тебя понесу, - поддерживая ее, предложил я.
- Нет, ты что? Я тяжелая, - заволновалась Уля.
- Ты не тяжелая, - подхватив ее на руки и осторожно вынося в дверной проем, возразил я, - а самая любимая.
- Любимая… - недоверчиво повторила Уля и неожиданно отвернула от меня голову. - А как же Алла?
Черт! Выругался я про себя. Если бы у меня сейчас не были заняты руки, то я бы сам себе врезал. Нужно было сразу объяснить ситуацию с этой ходячей катастрофой, но подходящий момент все как-то не подворачивался. В итоге, я как болван признаюсь в любви, а мне не верят.
- Алла - моя крестница, ей шестнадцать и ее отец, Николай, мой двоюродный брат. Так что, как сама понимаешь, никаких романтических отношений у нас с ней быть не может. Приедем домой и она сама перед тобой извинится за свою дурацкую выходку. Уля… - когда мы дошли до машины, позвал я практически шепотом, пытаясь голосом выразить тот комок чувств и эмоций, которые сейчас стояли в горле.
Она вскинула на меня свои огромные, влажно мерцающие глаза и посмотрела с такой радостью и надеждой, что я сам едва не прослезился от счастья и облегчения.
Впрочем, это осталось моей маленькой тайной.
Эпилог
Везти такую пачку денег, да еще и в валюте, Карине было очень страшно, но учитывая, в какой спешке пришлось действовать, других вариантов попросту не оставалось.
Из существующих возможностей добраться до Кишинева самым безопасным она сочла поезд. Самолет отпал сразу - там вероятность обнаружения крупной суммы наличности была слишком высока. Автобусный багаж также трясли весьма придирчиво, во
