Беременность от бывшего - Ксения Богда
– Ну, Миш, – надуваю губы и смущенно опускаю глаза, – просто я привыкла, что в любой ситуации я буду в финансовой безопасности.
– Опять, Кать? Я никуда не денусь.
Угукаю. Не хочу раздувать конфликт. Ему не понять, каково это – в один момент остаться без поддержки со стороны любимого мужчины.
Прикрываю глаза и даю себе подзатыльник. Если уж я решила дать нам шанс, то нужно как-то пересиливать себя и переставать жить прошлым. Упрекать Мишу за прежние поступки.
– Катен, – Миша водит пальцами по моему животу.
Распахиваю глаза, встречаясь взглядом с карими глазами.
– Доверься мне, милая.
Сжимаю губы.
– Я стараюсь, Миш, но это не так легко, как может показаться на первый взгляд.
Пока завтракаем, Миша что-то делает в компьютере и с кем-то без перерыва разговаривает. Я не прислушиваюсь.
Никогда не имела привычки слушать его разговоры. Все равно ни черта не пойму, ещё и личное пространство нарушу.
– Катен, – Миша отвлекается от разговора и ловит меня за запястье, – сделай, пожалуйста, кофе.
Лениво плетусь к кофемашине. Давно уже ею никто не пользовался. Тыкаю кнопочки с программой. Любимый кофе Миши.
Под мерное жужжание глаза моргают все реже, но ощутимый пинок под ребра заставляет болезненно охнуть.
Хватаюсь за бок и пытаюсь отдышаться.
– Перезвоню, – ко мне подскакивает испуганный Миша.
Я же стараюсь дышать ровнее, все так, как учили в школе и на занятиях для мам. Только от неприятных ощущений все навыки выскакивают из головы и получается какая-то рыба, выброшенная на берег.
– Скажи мне что-нибудь, Катен. Что болит?
Тыкаю в ребро и морщусь.
– Доброго утра пожелали маме. Милые детки.
Миша расслабляется и хмыкает. Опускается на колени, прижимаясь щекой к животу.
– Эй, хулиганы маленькие. А ну, не обижать маму, она нам целой нужна и здоровой.
Держусь за плечо Миши и выдыхаю. Боль постепенно отступает, а Потапов о чем-то воркует с животом.
Выгибаю бровь, но не решаюсь прервать эту идиллию. Он в такие минуты максимально милый.
– Я договорился, – встает и чмокает меня в уголок губ.
Хмыкаю, складываю руки на груди.
– И о чем ты там договорился?
– Они больше не пинаются, – стоит ему договорить эту фразу, как в другой бок прилетает ещё сильнее.
Ойкаю. Миша бледнеет. Я хватаюсь за столешницу.
– Плохо договариваешься, папаша, – сиплю, потирая бок.
– Блин, очень больно, да?
Стараюсь выдавить улыбку, но, думаю, это больше похоже на гримасу боли и муки.
– Жить буду. Надо же как-то до родов продержаться.
– Девочка моя, – Миша прижимает меня к себе и зарывается в волосы.
Стоим так посреди кухни. Он укачивает меня, и мне становится в его руках намного легче.
Обхватываю его за талию, глубоко вдыхая запах его геля для душа.
– Спасибо, Медведь.
Отстраняется. Вопросительно смотрит на меня.
– За что бы?
– Что поддерживаешь.
Миша обхватывает меня за подбородок и смотрит в глаза. И взгляд такой пронзительный, как будто в душу пытается заглянуть. Увидеть, что там происходит.
– Я готов для тебя сделать все что угодно, Катен. Только бы тебе было хорошо.
И я понимаю, что мне уже хорошо. И я ничего не хочу больше менять.
Хватит.
Миша со мной, и внутри крепнет вера, что он со мной до конца.
– А мне уже хорошо, Медведь. Бесишь иногда, но…
Миша хохочет и стискивает меня как плюшевую игрушку.
– Но так было всегда, я помню.
– Если ты не бесишь, значит, ты спишь.
Фыркает.
– А помнишь, как ты надулся, когда я первый раз тебе это сказала?
Зажмуриваюсь от воспоминаний. Но сейчас они не приносят боли. Это было, и было с нами. От прошлого не убежишь, но зато можно построить счастливое настоящее.
Угукает.
– Ты меня потом пыталась вареньем задобрить, которое я не ел.
– Ну ты же медведь. Как можно было не любить варенье?
– Я больше по маленьким сладким девочкам. Точнее, по одной сладкой девочке.
Щекочет бородой. С визгом пытаюсь увернуться.
Квартиру оглашает звонок, и мы застываем.
– Ждешь кого-то? – Миша смотрит на меня, я – на него.
Мотаю головой. Звонок повторяется, а мне становится грустно, что такую идиллию кто-то нарушает прямо сейчас.
– Мне капец! – мимо проносится Инка, ухватившись за голову и чуть ли не вырывая на себе волосы.
– И тебе привет, – кошусь на подругу.
Падает на диван, закрывает руками рот и начинает орать.
Испуганно смотрю на Мишу, который застыл в дверях.
– Ин, – с опаской делаю несколько шагов в сторону воющей подруги.
Тормошу за плечо.
– Это катастрофа, Колобочек.
Показываю Мише, чтобы скрылся из виду. Он хмурится, сжимает губы.
Умоляюще складываю руки на груди. Недовольно хмурится, но разворачивается и скрывается из виду. Через пару минут хлопает входная дверь. Этот звук приводит подругу в себя. Она отрывает руки от лица и смотрит на выход заплаканными глазами.
Тушь потекла, нос красный. Да, судя по её состоянию и настроению, случилась и правда катастрофа.
– Это был Миша, да? – уточняет севшим после истерики голосом.
Киваю, и она со стоном падает на спинку дивана.
– Я забыла, что ты теперь можешь быть не одна. Прости.
– Да ну перестань, – хватаю её за плечи и прижимаю к себе.
Чувствую, что ей
