Золотая орда (СИ) - Дрим Мила

– Готова? – Тимур подошел ко мне, застегивая на правой руке свои часы.

– Готова, – я повернулась к нему, тут же встречаясь с его оценивающим взглядом. Это был такой взгляд… Он не оценивал меня – хороша ли я. Нет. Тимур знал, что я хороша, и он смотрел, размышляя – не слишком ли я хороша, чтобы покидать наш дом. Его глаза удовлетворенно блеснули – мой наряд был скромен и не вызывающ.

– Тогда – поехали, – муж пристегнул кобуру и накинул куртку. Увидев рукоять оружия, я даже не вздрогнула – кажется, я окончательно привыкла к такой жизни. Так думала я тогда – субботним утром.

Стоял по-настоящему апрельский денек: яркое солнышко, ласковый ветерок, идеально голубое небо, без единого облачка. Я с восторгом вглядывалась в окна машины, любуясь тем, как окончательно преобразилась природа – прощай, холод, да здравствуют, теплые дни! У меня было такое приподнятое настроение, что меня даже не напрягали многочисленные звонки, что делал мой муж по пути в город. Наконец, когда мы заехали на его территорию, я, улучив момент, пока Тимур никуда не звонил, обратилась к нему с просьбой:

– Тимур, пожалуйста, а можно что-нибудь купить маме?

Муж, молча, развернул бмв, и через пару минут машина припарковалась возле «Светлограда». Воспоминания тут же нахлынули на меня, вызвав смущенную улыбку.

– Вижу, ты тоже подумала об этом, – Тимур послал мне многозначительный взгляд, подавая мне свою широкую ладонь. Я, соглашаясь, качнула головой.

Так как это была суббота, в магазине было достаточно многолюдно. Я не знала, какую сумму могу потратить, поэтому стала выбирать по – минимуму: чай, конфеты на развес от «красного октября». Проходя мимо других товаров, я зависла возле блестящего, электрического чайника. Эх, у нас дома был такой старенький. Мама бы наверняка обрадовалась. Я неуверенно посмотрела на мужа. Он понял все без слов.

– Бери, – произнес Тимур, и я, сияя улыбкой, забрала подарок с полки. Моему счастью не было предела – казалось, оно выливалось через край. Пока мы шли до кассы, я прижимала к груди чайник. Тимур, заметив это, покачал головой, негромко говоря:

– Джаным…

И в его голосе я услышала особую, принадлежащую лишь мне, теплоту.

Мама встретила нас теплыми объятиями (она впервые обняла Тимура) и вкусными беляшами. Мы сели на кухне – все было по-домашнему. Надо было видеть глаза мамы, когда я вручила ей чайник. Она расцеловала меня, а затем окинула Тимура благодарным взглядом: и я была очень рада, что мама начала так относиться к моему мужу.

Разлив черный, ароматный чай по красивым чашкам, мама обратилась к Тимуру:

– Тимур, так все быстро получилось, Камила стала твоей женой, а я так и не знаю, чем ты занимаешься.

Я поперхнулась чаем, и Тимур, мягко постучав меня меж лопаток, ответил:

– У меня есть небольшой бизнес – частное охранное предприятие, ну и так, по мелочи.

– Ясно, а то соседки все никак не успокоятся – все кости перемыли, – мама положила горячие беляши нам в тарелки, а сама села напротив.

– А что говорят? – улыбка Тимура – обаятельная, дружелюбная, изогнула его губы.

Боже, ну зачем он спрашивает?!

Я с силой вцепилась в пышное тесто, затыкая себе рот. Молчи, Камила, молчи. Молчание – это золото. Наверное, но не всегда.

– Да глупости всякие, сидят целыми днями, им заняться нечем, вот и говорят, что муж моей дочери – бандюган и убийца. Подумать только! Разве МОЯ дочь связалась бы с таким человеком?

Мама устремила горящий взгляд на меня, и, кажется, прочитала ВСЕ по моим глазам. Волнение исказило ее лицо, но тут вмешался Тимур, говоря уверенным, успокаивающим тоном:

– Апа, точно, им делать нечего. Кстати, беляши такие вкусные. Давненько я таких вкусных не ел.

В следующий час мы все трое – намеренно или же нет – избегали темы бандитизма. Мама рассказывала обо мне – о каких-то детских моментах, успела даже рассказать, как я сходила по-большому в туалет, прямо в ванночку, когда мне не было и годика. Не обошла стороной и мои школьные годы. Я краснела, бледнела, смеялась и иногда грустила, слушая ее родной голос. Я никогда еще не получала так много внимания от нее, как в этот день.

Наконец, пришла пора прощаться. Я подавила просыпающуюся тоску, напоминая себе – что я – замужняя женщина, и жить отдельно – это не предательство, а залог счастливой, крепкой семьи. Обняв на прощание маму, я прошептала ей добрые, благодарные слова. Я заметила, как заблестели ее глаза, но мне хотелось верить, что в этот раз она была более счастлива за меня, чем в прошлый.

Когда мы сели в машину, начался сильный, весенний дождь. Удивительно, что такой солнечный день превратился в мокрый вечер. Раздался звонок – Тимур, коротко ответив его, направил бмв в сторону дороги.

– Сегодня ночуем на квартире, – произнес муж. Я тут же напряглась, вопрошая:

– Что-то случилось?

– Дождь случился. На трассе крупная авария, там большая пробка – на несколько часов, – Тимур чуть улыбнулся мне, – не беспокойся, Камил, я не буду к тебе приставать, если ты этого не захочешь.

Ох, Тимур! Я, смущаясь и одновременно возбуждаясь, улыбнулась ему, и муж добавил:

– Или буду…

Когда мы подъехали к многоквартирному дому, дождь стал еще сильнее – и пошел – чуть ли не стеной. Видимость была ужасная. Мы с Тимуром добежали до подъезда, где нас уже ждали – Ильнур. Он был хмурым и сосредоточенным. Мы даже не успели поздороваться, как Ильнур сказал:

– Я первым зайду в подъезд.

Я покосилась на мужа – тот кивнул брату, и Ильнур зашел внутрь. Через секунды телефон Тимура запиликал, и мы спешно зашли внутрь. Его брат ждал нас у лифта. В свете бледных ламп, я успела разглядеть лицо Ильнура – на правой скуле живописно расположился синяк. Я спешно опустила взор вниз, опасаясь, что Тимур неправильно расценит мое чисто человеческое любопытство. Я не хотела, чтобы это чудесный день закончился трагично.

В квартире было чисто, тихо и тепло. Никаких намеков на гулянки или пребывание здесь проституток. Я нахмурилась – мой муж вряд бы привел меня в такое место. Я прошла в комнату, а мужчины – на кухню. Мой взгляд тут же примагнитился к тому самому кожаному дивану, и я вспомнила свое поведение, свое волнение. Боже мой, как давно это было! Прошел лишь месяц, а мне казалось – год.

Хлопнула дверь, и через секунды в комнату зашел Тимур.

– Ильнур ушел. Чем хочешь заняться в такой дождливый, холодный вечер? – в словах мужа я услышала намек.

– Ну, не знаю, – я провела кончиком пальцев по прохладной поверхности дивана.

– Тогда я подскажу тебе, – Тимур привлек меня к себе, медленно целуя мои губы.

– Кофе, кстати у вас тут, на блат хате вкусный, – сверкнув смеющимися глазами, обратилась я к мужу, делая очередной глоток из красного бокала.

– Камила, – протянул Тимур, качая головой.

– Ты сам так назвал эту квартиру, я и запомнила, – я пожала плечами, затем перевернула куски хлеба, жарящие на сковороде. Затем выключила плиту. Мой взгляд прошелся по стене – черные часы показывали 9:00. Дождь, наконец, закончился, и, вероятно, скоро мы поедем домой.

– Не все слова стоит запоминать, – произнес, усмехаясь, Тимур. Он положил на стол свой сотовый.

– Ничего не могу поделать, – я дразнящее улыбнулась ему, – молодой мозг требует знаний и впитывает все в себя, как губка.

Тимур что-то хотел сказать в ответ, но, затем сдвинув брови, не говоря мне ни слова, медленно, вышел в коридор. Я замерла – мое сердце сковала тревога. У меня был тонкий слух, учителя нередко хвалили меня за этот дар, и я тоже услышала посторонний шум со стороны входной, железной двери. А затем – звук стал громкий, сильный, словно какой-то монстр пытался выломать, выгрызть эту дверь.

Мои страхи подтвердились, когда я увидела возвращающегося ко мне Тимура – он уже на ходу надевал на себя бронежилет и затем – другой бронежилет оказался на мне. Я подняла вопрошающий взгляд на мужа. Он улыбнулся – тепло, так по-родному. Неужели мы прощались???