Город на берегу неба (СИ) - Монакова Юлия

— Плачешь? — удовлетворённо заметил отчим, доставая из сумки Олин мобильный телефон и засовывая себе в карман. — Значит, чувствуешь, что виновата. Плачь, плачь… Тебя ждёт заслуженное наказание. Не думай, что тебе удастся его избежать.

— Зачем… зачем я тебе? — с трудом выговорила Оля, захлёбываясь рыданиями. — Что тебе от меня нужно?

Она боялась встречаться с ним взглядом, но это было сильнее её — подняв голову, она увидела знакомый до трясучки ненавистный прищур.

— А ты не догадываешься? Ай-ай-ай… Кажется, ты мне кое-что задолжала, уезжая из России. Не припоминаешь? Я ведь предупреждал тебя, что проверю, как ты себя вела без присмотра… Проверю — и всё равно возьму своё.

А может быть, в этом и было её спасение?.. Безумству храбрых поём мы песню… Робкая надежда взметнулась в Олиной душе.

— Я не послушалась тебя, — заявила она, шмыгнув носом. — Я вела… беспорядочный образ жизни. Спала со всеми подряд. Даже имён их всех не помню. А ещё… ещё я дважды делала аборт! И лечилась от венерического заболевания!

Лицо отчима перекосила гримаса отвращения.

— То, что ты грязная потаскуха, я всегда подозревал. Что ж… значит, меня больше ничего не сдерживает. Отдеру тебя, как и положено драть дешёвых шлюх. Так, что ходить не сможешь.

— Это же… изнасилование, — выдавила Оля. — Я не стану молчать!

Он от души расхохотался, откровенно издеваясь над ней.

— Я же сказал тебе, попробуешь только пикнуть — убью. Поверь, рука у меня не дрогнет, ты слишком меня разозлила.

— Тебя посадят в тюрьму… — неуверенно произнесла Оля.

— Кто посадит? Оставлю твой труп здесь и спокойно улечу домой. Неужели ты правда думаешь, что американская полиция рванёт в Россию, чтобы найти убийцу жалкой никчёмной нелегалки? — отчим так веселился, словно рассказывал Оле крайне забавный анекдот. — Скорее уж, эту смерть повесят на твою… подружку-транса. Как там её зовут?.. Или правильнее говорить “его”? Не разбираюсь во всех этих извращениях.

— Лейла не извращенка! А вот ты — да!

— Попридержи язык, — грубо прервал он её. — Знать ничего не хочу о твоих новых знакомствах. Стыдобища, связалась с уродом, по которому плачет психушка…

— Откуда ты знаешь Лейлу? Как меня нашёл? — сообразила наконец задать вопрос Оля.

— О, это было непросто, дорогая… совсем непросто, — отчим наклонился над ней, дружески потрепал по щёчке. Её передёрнуло.

— Ты не представляешь, сколько информации пришлось перелопатить, скольких людей расспросить… Казалось, что и след твой простыл. Ты словно растворилась в воздухе. Исчезла. Слава богу, существует такая вещь, как соцсети… Я отслеживал в инстаграме все посты по хэштегу “Сан-Франциско”, надеясь, что ты когда-нибудь мелькнёшь там. Честно говоря, не особо надеялся на успех, это было всё равно что искать иголку в стогу сена, но… терпение моё было вознаграждено.

— Но у меня нет аккаунта в инстаграме, — пролепетала Оля растерянно.

— У тебя нет. А вот у некоторых твоих подруг, с которыми ты задираешь ноги на сцене в этом вашем вонючем баре — есть! Ты просто мелькнула на фото на заднем плане. Поверь, этого было достаточно, я узнал бы тебя из миллиона… Ну, а связаться с этой девицей, написав ей сообщение, было и вовсе парой пустяков.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Ты всё врёшь. Никто не в курсе, что я живу у Лейлы, — Оля покачала головой. — Никто!

— А я и не знал, что ты здесь. Мне просто дико, сумасшедше повезло, дорогая! Девица сказала мне, что вы с… Лейлой… дружите. Я представился твоим папашей, убитым горем от разлуки с любимой дочерью, и вымолил дать мне координаты Лейлы. Девочка оказалась отзывчивой, оставила мне и телефон, и домашний адрес. Я намеревался подстеречь этого самого… ряженого извращенца и вытащить из него информацию о тебе. А тут — сюрприз! Оказывается, ты сама здесь живёшь вместе с ним… я просто поверить не мог своей удаче. Ну скажи же, я счастливчик?

“Ты грязный похотливый козёл”, — хотела было сказать Оля, но… опять не решилась.

Отчим наклонился ещё ниже — так, что Оля почувствовала на своём лице его частое горячее дыхание. Он явно получал кайф от происходящего, упивался своей властью и Олиной беспомощностью… и это вдруг и отрезвило, и взбесило её до крайности.

Да что он себе возомнил, сволочь? По какому праву он распоряжается её жизнью? Он ей — никто, совершенно никто! Он и пальцем к ней не прикоснётся!

Отчим не успел считать перемену в её настроении — вероятно, как раз собирался поцеловать или сделать что-то не менее мерзкое… но прежде, чем его противные губы коснулись Олиных, она набрала в рот как можно больше слюны и изо всех сил харкнула в ненавистную физиономию.

На мгновение отчим опешил и растерялся, но уже в следующую секунду Олину щёку обожгло пощёчиной.

— С-с-сука… — просвистел он сквозь сомкнутые зубы. — Ты что творишь, дрянь? Совсем страх потеряла?!

Он брезгливо утёрся ладонью и рванул Олю к себе, схватив её за плечо. Но она, зажмурившись от отчаяния, крепко впилась ногтями ему в лицо. Хорошо бы было попасть в глаза, но… в данный момент ей было не до прицельной меткости.

Отчим взвыл, а Оля, не давая ему опомниться, с бешеной силой провела ногтями сверху вниз, оставляя на коже глубокие царапины.

Он снова её ударил — на этот раз кулаком, задев нос, из которого тут же хлынула кровь. Странно, но в эти самые мгновения Оля совершенно не чувствовала боли — только всепоглошающую, удушающую ненависть. Наверное, именно в такие моменты человек становится способным на убийство… Судорожно глотая ртом воздух, Оля всё-таки разжала хватку, и отчим тут же навалился сверху, прижав коленями её руки к полу. Злость, как ни странно, только распалила его. Он принялся разрывать на Оле блузку, пытаясь добраться до груди. Она мычала, извивалась, стараясь ударить его коленом в пах… но силы были слишком неравны.

Набрав в лёгкие побольше воздуха, Оля завизжала изо всех сил. Помирать — так с музыкой!

— Заткнись! — он зажал ей рот. — Я же сказал, заткнись, шлюха!

Она впилась в его ладонь зубами. Чёрта с два она заткнётся, не на ту напал!

— Ай, бл…! — выругался он, тряся прокушенной рукой. — Тебе конец, стерва!

Оля, пошарив по полу, нащупала там свою туфлю на шпильке. Мало соображая, что делает, она покрепче зажала это сомнительное орудие в руке и, размахнувшись, из последних силёнок впечатала шпильку прямо ему в лоб.

Визг, последующий за этим, напоминал визг поросёнка на бойне. Впрочем, Оле некогда было заниматься сравнениями. Цепляясь за стены, за предметы мебели, что-то сшибая и роняя по пути, она вскочила на ноги и, пошатываясь, бросилась к входной двери. Она почти ничего не видела, поэтому отпирала замок буквально наощупь.

Отперла — и рванула из квартиры как была, растрёпанная, в порванной одежде, заляпанной то ли собственной кровью, то ли кровью отчима… Но не успела она пробежать и пары шагов — кто-то подхватил её, удержал, не позволяя упасть, крепко прижал к себе…

Ей не нужно было видеть, чтобы понять, кто это. Не нужно было слышать голос. Она сразу же поняла, почувствовала, узнала… и с облегчением рухнула в объятия Руса.

___________________________

* Фредди Крюгер — культовый маньяк-убийца, главный отрицательный персонаж серии фильмов ужасов “Кошмар на улице Вязов”. Может убивать людей в их снах, но иногда прорывается и в реальный мир.

Эпилог

Москва, два месяца спустя

Невеста была дивно хороша.

Невозможно было не залюбоваться очаровательными ямочками-завлекалочками, которые возникали на её румяных щеках при улыбке. А улыбалась она постоянно — буквально искрилась счастьем, глядя на своего возлюбленного.

Жених тоже выглядел на все сто, хоть и чувствовал себя немного неловко в непривычном для него костюме-тройке с галстуком и белой розой в петлице. Однако восхищённые взгляды, которые он бросал на невесту, говорили красноречивее всяких слов: он тоже был бесконечно счастлив.