Не такая, не такой (СИ) - Хаан Ашира
Немного ненатурально.
Но это было уже неважно.
Он встал на одно колено перед диваном, выудил откуда-то черную коробочку и медленно открыл ее.
Внутри, на темно-синем бархате сияла маленькая яркая звезда.
И звала.
— Если я снова скажу, что не знаю, как выразить это красивыми словами, ты оторвешь мне голову, поэтому буду краток. Выходи за меня замуж! — с довольным видом Юл взял мою руку, достал кольцо из коробочки и замер в последнее мгновение: — Здесь ты должна ответить «Да!»
— Да! — пискнула я, совершенно потеряв голос от подступивших к горлу слез.
Сияющая звезда скользнула мне на палец, а Юл притянул меня к себе, целуя нежно и как-то торжественно.
Завершающе.
Словно пройден до конца тяжелый путь, и всех нас ждет заслуженная награда.
— Но… — начала я, едва оторвавшись от его губ.
Юл засмеялся.
— Ну как же без «но», моя прекрасная Соня. Давай сюда все свои сомнения.
— Как же мама? Как она будет одна? Придется отдать ей Филомену…
Фила, лежащая на каминной полке лапками вверх, словно это была самая удобная в мире поза, лениво шевельнула хвостом, символизируя, что присоединяется к вопросу.
— Мама… — Юл сел обратно на диван, сграбастывая меня в объятья и вытягивая мою руку, чтобы полюбоваться кольцом на пальце. — Мама скоро тебе позвонит и скажет — считай меня прорицателем! — что подружилась с владелицей санатория. Такая хорошая женщина, такая хорошая, что предложила переехать туда насовсем.
— Что?!
— Ну, там такие сосны, такой воздух… — засмеялся Юл.
— А ты откуда знаешь? Небось опять она тебе звонила, а мне нет?
— На этот раз я знаю с другой стороны. Прекрасная женщина и владелица — Диана, моя бывшая жена. Они там прекрасно спелись, не волнуйся.
— Так вот что Ольга имела в виду, когда говорила, что ты со всеми бывшими дружишь, — проворчала я.
— Ну, не со всеми. Вику я видеть больше не хочу. Да и Ольгу тоже… Где Юлька, я понятия не имею. Последний раз, когда я о ней слышал, она сбежала из колонии. Как ее теперь зовут, где она…
— Даже боюсь представить, что обо мне думает твоя Диана… — я попыталась, но мое воображение пасовало перед изобретательностью моей мамы.
— Какая разница, — Юл пожал плечами и нежно коснулся губами моей руки рядом с кольцом. — Как мне нравится, что ты теперь совсем моя… Не будешь же ты спрашивать разрешения у всех моих бывших жен?
Я зябко передернула плечами. Смириться с сотнями любовниц мне мысленно было проще.
— Хотела бы я быть твоей, например, десятой женой. Красивое число, можно остановиться…
— Можно остановиться на восьмой, — Юл поднялся и подошел к домашнему бару. — Что будешь? «Бейлис»? Или откроем шампанское по такому случаю?
— «Бейлис». Что-то же ты в них искал так упорно? Зачем-то женился именно на них?
— Ну давай устрою тебе интенсивный курс по моим женам, — Юл выдал мне рюмку с ликером и сам сел с бокалом виски. Я закинула ноги ему на колени, и он тут же принялся машинально гладить мои лодыжки.
Эта привычка постоянно меня касаться превращала меня в самую спокойную и уравновешенную женщину на планете. Рядом с Юлом с его аурой спокойствия невозможно было психовать даже во время разговора о его бывших.
— Смотри, Ольгу ты знаешь.
— О, да…
— Банальный роман в юности, который как-то вдруг перерос в семейную жизнь.
— Неожиданно так — ты узнал, что от секса бывают дети.
— Что-то вроде того. Хотя в те времена было даже как-то принято жениться, не приходя в сознание. Все мои приятели плюс-минус так же и обзавелись семьей.
— Хорошо, а дальше?
— С Ольгой пять лет. Следующая Надя. Приличные девушки не занимаются сексом до свадьбы. После свадьбы нам надоело через два месяца.
— Стремительно.
— В юности все стремительно. В общем, ничего такого, чему тебе стоило бы учиться. Потом Диана. Я как раз стал зарабатывать первые хорошие деньги, а девушкам в те нелегкие времена требовались покровители. Она искала таких весьма… активно. Тоже вряд ли тебе этот опыт будет нужен. Как и рецепт фирменного коктейля из аптечных настоек и нескольких видов алкоголя, которым она меня лечила после разборок за места для торговли, за бабло, за крышу… Нет, это уже не повторится.
— Почему вы развелись? — этот вопрос меня волновал сильнее всего.
— Рубанул кризис 98-го, я разорился под ноль, перестал выполнять свою функцию. Нет, Сонь, не смотри на меня такими влажными глазами жены декабриста. С тех пор я кое-чему научился и, пожалуй, только ядерная война и постапокалиптический мир вернет меня к старту. Но я и оттуда быстро поднимусь.
— Ты сейчас упустил шанс узнать, буду ли я с тобой в богатстве и в бедности, в болезни и здравии. Особенно в бедности и болезни.
— Ни хрена я не упустил, я помню наше начало. И то, что тебя не устраивало, что я владелец «Лагиана», а не скромный топ-менеджер. И вообще, кто мою секретаршу принудил вписать полную медицинскую проверку в расписание? Так что за бедность и болезнь я не волнуюсь.
— Это другое. Это чистый эгоизм. Не хочу тебя лишиться раньше времени.
— Ой, не пудри мне мозги, тебя надо тестировать противоположным концом шкалы — богатством и здоровьем. Что будет, если я вдруг стану олигархом и перееду в пятиэтажный особняк.
— Я тебя брошу, разумеется. В пятиэтажке я уже жила, без лифта очень утомительно.
Юл рассмеялся и притянул меня к себе для поцелуя.
Я отпила «Бейлиса». Теперь он мне не казался воплощением рая. Теперь в жизни было кое-что получше.
— Так, дальше у меня кризис среднего возраста и восемнадцатилетняя дурочка. Честно говоря, даже семнадцатилетняя, но мы поженились на следующий день после ее дня рождения.
— Бес в ребро?
— Эликсир молодости.
— И как? — сердце кольнуло тревогой.
— Не дай боже, Соня! У меня столько нервов нет на этих малолеток.
— Все вы так говорите… А развелся почему?
— Потому что она нашла любовь всей своей жизни. Через месяц, правда, передумала, но поезд уже ушел, у меня была Вика.
— И снова женился?
— Мы прожили вместе полгода, она сказала — ах, что я маме скажу, женщине нужен штамп в паспорте и вообще, тебе жалко, что ли? Мне было не жалко.
— И вы с ней провели…
— Пять лет.
Юл стиснул зубы и разом махнул весь виски. Встал, чтобы налить себе еще, заодно принес мне «Бейлис», но я жестом отказалась.
— Может, тоже виски хочешь? Переходи на темную сторону, у нас есть односолодовый со вкусом огня.
— Ты давай лучше Вику.
— Вика… это больно.
— До сих пор?
— После Ольги это больше всего походило на настоящую семью. С поправкой на ветер. В те времена было модно тусоваться по клубам, начинались тучные годы, возникала элита. Вика в этом была как рыба в воде. Гламур как будто придумали специально для нее. Но вот почему в ее образ гламурной кисы входили постоянные измены, я так и не понял. Она пыталась воспроизвести нравы Серебряного века, что ли? Пару раз я велся на их «присоединяйся», но в итоге это кончалось только тем, что я смотрел, как ее трахает кто-то другой. Или другая.
— Ладно, про развод спрашивать не буду.
Я перебралась к нему поближе, села на колени и потерлась щекой о шершавую футболку, натянутую на груди. Все, кончилось время свитеров, придется теперь до осени не плакать.
— Юлия. Сразу после. Поженились наутро после первого свидания. На это у меня влияния и денег хватило, а вот мозгов на то, чтобы подождать, пока ее хотя бы мои безопасники проверят — уже нет. Пока мы ставили на уши ночную Москву, а я зарабатывал себе зачатки алкоголизма и наркомании, они рыли носом землю. И через полгода таки выложили мне полное досье — все ее имена, все ее фальшивые дипломы, выдуманные путешествия и реальные знакомства. И все свидетели отзывались о ней исключительно матом. Не знаю, мне было весело. Но ФСБшникам мы ее, конечно сдали.
— Но тусоваться тебе нравилось! — обвиняюще ткнула в него пальцем.
