Сьюзен Кросленд - Захватывающая страсть
Несколько секунд в комнате царило молчание, затем Эндрю спросил:
– А каково назначение ракеты, вделанной в подставку для головы пилота?
– Это одно из наших последних изобретений. Ракета должна выстрелить при вертикальном падении самолета. Самолет падает в этом случае с такой скоростью, что обычный маленький парашют может не успеть раскрыться и вытянуть большой. А ракета помогает ему раскрыться довольно быстро. Но, конечно же, ее конструкция предполагает, что к тому времени крышу самолета уже сорвало, и основной купол не может об нее порваться.
– Следователи министерства обороны пришли приблизительно к тем же выводам, что и мистер Баркер, – сказал Эндрю, обращаясь к Мэннингу. – Но все они сходятся на том, что нельзя делать никаких выводов, пока не поднимут самолет.
Министр обороны повернулся к Картрайту.
– Как вы думаете, Чарльз, замораживание программы ES6 должно как-то повлиять на наше решение по поводу поставок оборудования для ES7?
– К великому своему сожалению, должен заметить, что мы не можем пока оценить всех последствий этой задержки для общих сроков выполнения программы ES6. Однако, – Картрайт выдержал эффектную паузу, – мы сможем рассмотреть заявку компании «Стоктон» на поставку оборудования для следующей программы только после того, как будут выяснены причины катастрофы самолета.
Мэннинг вытащил из кармана пиджака белоснежный платок и вытер пот со лба.
– А решение относительно программы ES7 не может быть принято после того, как достанут со дна обломки «Рейдера»? – спросил председатель правления «Стоктона».
– Боюсь, что нет, – ответил Картрайт. – У министра обороны очень напряженный график работы, а на то, чтобы поднять самолет, может потребоваться несколько месяцев.
Картрайт произнес свою речь с почти нескрываемым злорадством. Ему явно доставляло удовольствие сообщать представителям «Стоктона» эти неприятные для них новости.
Всю дорогу до дома Эндрю Харвуд ломал голову, почему же Картрайт так радовался тому, что тайну гибели «Рейдера» раскроют еще не скоро. Ведь это задерживало выполнение важной программы, за которую отвечал он лично.
В то же время это практически исключало фирму «Стоктон эйр спейс» из списка возможных претендентов на право поставлять оборудование для программы ES7.
Интересно, какой личный интерес мог быть у Картрайта в этом деле?
27
– А сколько времени он умирал, па?
Дейзи напрасно пыталась научить детей называть Эндрю «папочка», как когда-то сама она называла своего отца.
– Никто не знает этого точно, Софи, – ответил Эндрю на вопрос дочери. – Вполне возможно, что перепад давления на такой высоте убил Джеймсона за несколько секунд.
– Но ведь он был летчиком-испытателем, па, – вмешался в разговор Мэтти. – Разве их не учат специальным дыхательным упражнениям?
– Понимаешь, ведь он ударился о крышу самолета. От одного этого Джеймсон мог потерять сознание. Все произошло так быстро, Мэтти. Скорее всего он так и не понял, что его ударило.
Дети, казалось, были уверены, что их отец лично отвечает за каждого человека, работающего на министерство обороны.
Эти выходные Харвуды проводили в своем загородном доме, Стоуни-фарм, который находился в Шропшире, у подножия Пекфортонских холмов, на самом краю Уэймера. Официально от депутатов парламента никогда не требовали, чтобы они непременно имели дом в границах своего избирательного округа, но это всегда подразумевалось.
К тому же это было довольно удобно. Ведь Эндрю так и так приходилось тратить две субботы в месяц на нужды своих избирателей. Помимо того, его родители до сих пор жили в родовом гнезде Харвудов, которое находилось всего в тридцати милях от Стоуни-фарм. Иногда Дейзи с детьми проводила уик-энд с леди Харвуд и сэром Эдвардом, а Эндрю присоединялся к ним в субботу вечером. Но чаще всего бывало по-другому. В пятницу, забрав детей из школы, Дейзи сама отвозила их в Стоуни-фарм, а Эндрю подъезжал вечером на правительственной машине.
Эндрю и Дейзи выбрали именно этот дом, построенный в прошлом веке, отчасти потому, что сад вокруг него был площадью не больше двух акров и не требовал особого ухода.
Дэнис Спеарман, по предписанию Специального отдела, должен был находиться в ближайшей к Стоуни-фарм точке – трактире в центре небольшой деревушки. В доме Харвудов была установлена специальная сигнализация, которая была проведена не только в полицейский участок, но и в трактир. Дети весело прыгали вокруг, когда проводили сигнализацию. Это было вскоре после того, как отца назначили министром обороны. Просто удивительно, как это никто из них еще ни разу не нажал на кнопку, чтобы посмотреть, что произойдет.
Доставив Эндрю в Стоуни-фарм, Олли обычно отгонял машину в Лондон. Он возвращался за министром и Дэнисом Спеарманом в воскресенье днем. Во время трехчасовой поездки Эндрю обычно работал – просматривал документы. Иногда все четверо Харвудов вместе с Дэнисом забивались в фургончик «вольво», и Дейзи сама везла их до Лондона.
Приезжая в Уэймер, Эндрю обычно намечал на выходные какие-нибудь дела, связанные с избирательным округом. Как любой член парламента, он прекрасно понимал, сколь необходимо поддерживать хорошие отношения с местными средствами массовой информации. Провинциальная газета и радиостанция Уэймера были в центре общественной жизни, когда репортеры из избирательного округа звонили Эндрю домой или на работу, он всегда брал трубку или же перезванивал, как только выпадала свободная минутка.
Сейчас, хотя было уже довольно поздно, семья сидела за завтраком. Дейзи внимательно наблюдала за мужем. Ей всегда нравилось смотреть на Эндрю, вновь и вновь внимательно вглядываясь в черты любимого лица, ловить малейшую перемену его выражения. Возможно, отчасти этот интерес был профессиональным, но все же главная причина заключалась в другом – Дейзи до сих пор была влюблена в своего мужа почти так же, как в первые дни их знакомства. Дейзи была счастлива в браке. Ей часто приходило в голову, что они сумели сохранить свежесть восприятия друг друга, постоянство чувств благодаря тому, что оба очень берегли свои отношения, все время думали об этом. Когда-то много лет назад Дейзи очень удивилась, услышав от Эндрю, что любовь надо беречь и постоянно за ней присматривать. Теперь она прекрасно понимала, что он хотел этим сказать.
И Дейзи, и Эндрю отличались отменным здоровьем и, несмотря на прошедшие пятнадцать лет, выглядели молодо. Над Дейзи, казалось, вообще не властно было время. Интересно, верно ли, что возрастные изменения проступают на лицах не из года в год, а через семь лет? Но даже немногочисленные недоброжелатели Дейзи вынуждены были признать, что миссис Харвуд мало изменилась за эти годы. Иногда она коротко подстригала волосы. Однажды даже выпрямила их. Но Эндрю так скучал по ее кудряшкам, что Дейзи больше не экспериментировала. Сейчас она носила волосы до плеч.
