Стелла Камерон - Простые радости
– Да, – проговорил он в подушку.
– Ты хорошо себя чувствуешь?
Нет.
– Великолепно.
– Просто устал?
Нет.
– Немножко.
– Спасибо тебе.
– Пожалуйста.
– Я тоже уже почти пришла в себя. Тебе нет нужды здесь торчать.
– Как бы не так! – Он мгновенно выпрямился. – И не пытайся от меня отвязаться, милочка. Я прилип к тебе, как клей.
– Не надо кричать.
– Иногда полезно покричать.
– Когда ты чего-то боишься?
Он нахмурился:
– Я ничего не боюсь, Феникс.
– Даже за меня?
Роман прищурился. Он не ожидал, что она так глубоко копнет.
– Я обеспокоен твоей безопасностью.
– Конечно. Это делает тебе честь. – Ее улыбка, искаженная заплывшими, в кровоподтеках, глазами, обезоружила его.
Вместо того чтобы ляпнуть еще что-нибудь, о чем он потом мог бы пожалеть, он принялся обрабатывать царапины у нее на руках и под подбородком.
– Я хочу тебе кое-что сказать, Роман.
Он не взглянул ей в лицо.
– Давай. – Когда хотят сделать Признание, это сразу чувствуется. Ради Бога, пусть это признание не будет для него неприятным.
– Сначала обними меня. Ляг сюда. – Она похлопала по постели. – Ты сказал, что не уйдешь отсюда, а тебе ведь нужно спать.
Спать? Судя по начинавшим беспокоить его болезненным ощущениям, ему нужно держать между ними некоторую дистанцию, и едва ли он хорошо выспится.
– Роман?
– Я лягу на диван.
– Нет! – Она села на кровати и взяла его лицо в руки. И так же резко отвернула собственное лицо. – Смотреть на меня не обязательно. Просто ляг здесь, чтобы я знала, что ты рядом.
– Хорошо. Давай я принесу тебе еще что-нибудь надеть – что-нибудь мягкое. – Его свитер был из грубой и жесткой шерсти.
Не произнеся ни слова, она подтянула ноги к себе, опустила их на пол и встала. Повернувшись к нему спиной, она скинула свитер и надела белую трикотажную ночную рубашку, которую вынула из ящика. Ее джинсы последовали за свитером на край кровати. Наблюдая за ней, он чувствовал, как между ними протягивается невидимая нить желания. Она тоже должна была это чувствовать.
Роман встал и откинул покрывало. Она залезла в постель и вытянулась в струнку, когда он закрывал ее одеялом, натянув его до подбородка.
Он скинул обувь, расстегнул молнию на джинсах и снял их.
Роман не отвернулся.
Феникс не закрыла глаз.
Двуспальная кровать не была рассчитана на мужчину его размера и роста. Под одеялом он лег от нее как можно дальше.
Все равно слишком близко.
Он чувствовал ее, ощущал ее тепло.
Кончики ее пальцев прошлись по его руке, затем по ладони, пока их пальцы не переплелись. Поцарапанная рука Феникс прижалась к его бедру.
Роман стиснул зубы и уставился в потолок.
– Я доверяю тебе.
Он сглотнул и произнес:
– Да, ты можешь мне доверять.
– Эйприл Кларк – моя подруга, моя лучшая подруга. Она мне как сестра, которой у меня никогда не было. Если бы не она, меня, может быть, не было бы сейчас в живых.
Подруга? То есть была подругой. Она мертва. Она родила свою малышку у меня на руках. Теперь она моя – я сделал ее своей, я посвятил ей свою жизнь. И я здесь, чтобы восстановить справедливость не столько ради ее матери, сколько ради нее самой. Ее матери уже нельзя больше причинить страданий.
Он не мог ей этого сказать, во всяком случае не так.
– Я так и думал, что ты ее знаешь.
– Я приехала в Паст-Пик, чтобы повидаться с ней, и тут выяснилось, что она исчезла из виду. Я пришла в «Белла Розу», потому что это последний ее адрес, который был у меня. Она мне отсюда звонила, сказала, что работает в клубе. Ты ее знаешь?
– Нет. – Это более или менее соответствовало действительности. – Я вступил в клуб только полгода назад.
– Вот как. – Его задел ее разочарованный вздох.
– Что она сказала про работу в клубе?
– Она с кем-то познакомилась в Сан-Франциско. По-моему, с кем-то из партнеров. Эйприл работала индивидуальным тренером, и этот человек предложил ей приехать поработать у него. Она сказала, что он удивительный и что они собираются пожениться.
Джеффри? Пьер? Майлс? Который из них?
– Больше никаких подробностей? Может быть, его имя?
– Нет. Она сказала, что все это очень секретно и ей не разрешают об этом говорить. Мне нельзя было позвонить ей в клуб. Ко времени нашего следующего разговора – так она мне сказала – она, возможно, уже будет замужем и сможет мне все рассказать. Но я долгое время не получала от нее никаких известий и направилась сюда, одновременно пытаясь решить, что мне делать с… Что мне делать.
Он повернулся и посмотрел на нее. Как бы она отреагировала, если б он мог поведать ей о Джуниор? Ему хотелось ей рассказать.
Она протянула руку и выключила свет.
– Что же ты пытаешься решить? – спросил он.
– Это неинтересно.
– Мне интересно.
– Около двух лет назад я оказалась выбитой из колеи. Конечно, я уже старовата, чтобы начинать все сначала. Случилось нечто неприятное. Я потеряла работу в Оклахоме, потому что играла не по правилам. Рано или поздно мне все-таки придется повзрослеть и взяться за дело.
– Ты кажешься вполне взрослой.
Ничего не значащая фраза. Ее молчание ему не понравилось.
– Тебе нравилась твоя работа?
– Думаю, да. Я была… я – адвокат.
– О, Господи.
Она фыркнула:
– Этого ты, конечно, не ожидал услышать.
– Едва ли. Что же случилось?
– Не важно. Я просто не смогла защищать одного мерзкого психиатра. То есть я его защищала, но не от души. Он занимался тем, что гипнотизировал молоденьких девочек, а потом их насиловал. Я сообщила обвинению свидетельство против него. Его отправили в тюрьму. А меня поймали. И уволили. Вот и все.
– Честный адвокат. Это большая редкость.
– Я должна разыскать Эйприл. Она всегда подсказывала мне, что делать, в трудную минуту. С самого детства. Я бы ничего не добилась, если бы не она.
Надо ей как-то об этом сказать, но не сейчас.
– У тебя есть какие-нибудь ниточки, которые могли бы… привести к ней?
– Откуда она звонила сегодня, никак не узнать. Но она была на Среднем Западе. По крайней мере, я думаю, что она была там в начале прошлого года. Может, она направилась туда, уехав отсюда, а потом путешествовала. Она посылала Розе открытки.
Он едва удержался от того, чтобы не стиснуть до боли ее руку.
– Где они?
Она, чуть помедлив, произнесла:
– Роза сказала, что их украли.
Роман задержал дыхание и задумался.
– Я была уверена, что найду в клубе какую-нибудь зацепку. Так и получилось.
Он с шумом выдохнул.
– Илона. Ясновидящая. Она предупредила, чтобы я была осторожна. И она говорила о другой женщине, которая была неосторожна. Она имела в виду Эйприл.
