Патрик Санчес - Подружки
– В чем дело? – спросил Дэнис. – У кого-то неприятности?
– Питер заболел. Теперь мне придется идти на встречу выпускников одной, как законченной неудачнице.
– Неужели одной?
– Ну!.. Черт побери, но я не могу так пойти. – Джина опустилась в кресло и пристально посмотрела в зеркало на своего парикмахера. Он был весьма недурен собой – голубоглазый блондин с отменной мускулатурой, лучше, чем у Питера. – Слушай, Дэнис, а не окажешь ли услугу одной из лучших клиенток?
Десять лет спустя
– Как ни странно, я слегка нервничаю, – обратилась Джина к спутникам, когда они подъехали к отелю «Омни Шорхэм». Она сидела впереди рядом с Дэнисом, а Линда и Роза устроились сзади, причем колени у них были почти под подбородком – на заднем сиденье открытого «мустанга» Дэниса оказалось тесновато. Несмотря на это, все в один голос заявили, что лучшего автомобиля для встречи выпускников и представить нельзя. Джина и Линда ездили на «хондах ци-вик», неплохих в общем-то машинах, но ведь японский автомобиль дешевой модели не свидетельствует о потрясающем успехе в жизни владелицы…
– У меня тоже посасывает под ложечкой, – отозвалась Линда, мучимая сомнениями, стоило ли отправляться на встречу выпускников со своей девушкой. Впрочем, Линде было все равно, кто и что о ней подумает. Но сейчас, когда приходилось решаться идти ва-банк или на попятный, Линда все больше склонялась к тому, что следовало явиться одной и на вопросы о бойфренде отвечать уклончиво.
Дэнис отдал служащему отеля ключи от зажигания, и все четверо выбрались из машины.
– Ну как, готова? – Джина улыбнулась Линде. Та ответила ей улыбкой, и вся компания прошла в вестибюль. Официальное начало вечера состоялось сорок пять минут назад, но они не рискнули появиться вовремя. Нет ничего хуже, чем приехать раньше большинства приглашенных и слоняться по бальному залу в обществе двоих-троих таких же торопыг, стараясь вспомнить их имена и пытаясь поддерживать светскую беседу.
Девушки подождали, пока Дэнис изучит расписание мероприятий, устроенных в отеле в тот вечер, и выяснит, в каком зале проходит встреча выпускников. Узнав у портье, где находится зал Капитолия, Дэнис повел девушек на нижний этаж гостиницы. Проходя мимо туалетов, Джина предложила еще раз взглянуть в зеркало, дабы убедиться, что все в порядке. Роза отказалась и осталась ждать у двери вместе с Дэнисом, облачившимся, по настоянию Джины, в строгий темно-серый костюм, который он надевал на похороны и католические венчания. У Дэниса был богатый выбор стильных двубортных костюмов с пиджаками на трех пуговицах, не говоря уже о несчетных кашемировых спортивных пуловерах и льняных брюках, но Джина не желала, чтобы ее спутник выглядел излишне стильно и хоть чем-то походил на гомосексуалиста.
В туалетной комнате Джина слегка взбила волосы. Линда лишь наблюдала за ней. Джине нравилось, как она сегодня выглядит. Дэнис прекрасно уложил ей волосы и даже сделал макияж. Зная, что все женщины на вечере будут в черном, особенно те, кто уже в высшей школе отличался пышными формами, Джина остановила выбор на строгом красном платье, приобретенном в бутике «Нейман Маркус» в «Чеви Чейз» – супермаркете, куда не заходила уже много лет (тамошние цены кусались). После безрезультатных поисков подходящих нарядов в «Пентагон-сити» они с Линдой решили попытать счастья в дорогих магазинах: в конце концов, торжественные мероприятия случаются в жизни не каждый день.
Джина заметила платье почти сразу, как только вошла в магазин. Строго говоря, оно не было предназначено для официальных торжеств, но черный ремешок с инкрустированной стразами пряжкой придавал ему элегантность и стиль. Девушка заметила цену, сняв платье с вешалки-стойки, но все же решилась примерить его. Взглянув на свое отражение в зеркале примерочной, Джина поняла, что не уйдет без этого чуда. Словно сшитое на нее, длиной чуть выше колен, платье не скрывало ее красивые ноги. Красная ткань прелестно оттеняла белокурые волосы Джины и бросала на ее щеки нежно-розовый отблеск. Открыть счет в «Нейман Маркус» и внести на него девять сотен долларов за платье было делом нескольких минут.
Сейчас, глядя в зеркало в туалетной комнате отеля, Джина чувствовала, что платье стоит каждого заплаченного за него пенни, даже если теперь ей придется несколько месяцев жить в темноте и питаться консервами для кошек. Правда, она щедро намазалась супердезодорантом и надела комбинацию на случай, если все-таки решит вернуть платье на следующий день. Несколько лет назад Ширли стащила где-то маленькую машинку, пропускающую через ткань одежды пластиковые нити, на которые вешают этикетку, и за минуту могла прицепить все бирки на платье. Однако обратиться к Ширли за помощью в таком деле для Джины означало бы поступиться гордостью и попросить именно о том, за что она постоянно выговаривала матери.
Линда тоже выглядела прекрасно. Джина убедила подругу позволить Дэнису уложить ей волосы, а несколько недель назад уговорила приобрести в «Блуминсдейл» модный черный брючный костюм с золотыми пуговицами. Хотя цена костюма не шла ни в какое сравнение с ценой красного платья, для Линды это был большой расход – обычно она не тратила на одежду так много.
– Ну все, идемте, – окликнула Джина Дэниса и Розу, выходя с Линдой из туалетной комнаты. Спустившись в холл, они подошли к столу, за которым сидели две бойкие молоденькие девушки.
– Джина Перри и Линда Коллинз! – сказала та, что сидела слева, обнажив в улыбке ослепительные зубы. – Как поживаете? – прибавила она, перебирая таблички с именами, разложенные на столе. – Это для вас, Джина, а это ваша, Линда.
– Господи, они напечатали здесь наши выпускные фотографии, – простонала Джина, озабоченная необходимостью прицепить табличку к девятисотдолларовому платью. – Рада увидеться с вами, – сказала она девушкам за столом, хотя понятия не имела, кто они такие.
Линда кивнула, и они в сопровождении Дэниса и Розы вошли в зал.
– Боже, да это Кэти Уолуайн, – шепнула Линде Джина.
– Джина! – обрадовалась Кэти, поспешив к новоприбывшим. Крепко обняв Джину, она улыбнулась Линде и тоже заключила ее в объятия. – Подруга, ты просто расцвела! Только посмотрите, настоящая супермодель, – умильно проворковала она, обращаясь к Джине. Повернувшись к Линде, Кэти заметила с несколько меньшим энтузиазмом: – А ты, Линда, совсем не изменилась. Прекрасно выглядишь.
– Ты тоже в полном порядке, Кэти. Как поживаешь?
– О, вы же помните, я хорошо делаю вес, за что берусь. В каждом классе сыщется девушка, искренне уверенная, что умеет петь, танцевать, выглядеть хорошенькой, – одним словом, девушка, мечтающая стать звездой. Такие обычно заканчивают работой в «Буш гарденс»[31] в костюме мыши. В классе Джины и Линды это была Кэти Уолуайн. Она участвовала в каждом представлении школьного театра и требовала себе сольные партии во время выступлений школьного хора. К несчастью для нее и тех, кому приходилось ее слушать, у Кэти были высокий гнусавый голос и неистребимая привычка превращать популярные эстрадные шлягеры в плохие оперные арии.
