Марина Попович - Любовь играет в прятки
Оля, изучая свой список контактов на телефоне, все блинкала и злилась. После набрала смску адресату «Златозлюка» с текстом: «Я с Алисой. Пускай тебя, заберет наш старшенький, он как раз в студии», на что получила ответ: «Хорошо. Ты нашла номер Евгения Каримовича? Сколько тебе напоминать?».
— Точно, — Громко выкрикнула Олька, а после закрыла рот рукой, косясь на меня: — Прости! У тебя нет номера нашего физрука Евгения Каримовича?
— А что он тебе понравился?
— Фу! Ты что! Ему внуков пора нянчить! У меня вкус не насколько отчаянный.
Потянувшись к мобильнику, перелистав все номера списка так и не нашла нужного контакта. Я же точно записывала и почту, и телефон этого препода, строившего из себя жеребца в рассвете сил при каждой юбчонке студентки. Обследовав номера на планшете, мы с Олей пришли к общему выводу, что на этом предмете я была только с блокнотом, чтобы записать темы рефератов на дом.
Тут такая глупая ситуация с эти преподавателем. Он вроде и не пристает к студенткам, но ведет себя очень похабно, отпускает не красивые шуточки. Девушки в нашей группе специально на его предмет одевают мамины колечка на безымянный палец, строя с себя замужних дамочек. Только это не помогает ни как, разве что только морально. Олька же на его пары категорично не ходит по собственному нежеланию, а в конце года ее семья оплачивает очередной тренажер в спортивный зал при кафедре спорта, за что и получает свое «отлично» и «зачет». С Наташкой дело по сложней: один раз старый препод обнял ее за плечи, она к несчастью Каримовыча имеет хорошую реакцию: физрук получил три пощечины, плевок, удар каблуком в коленку с истерическими криками смуглянки: «Извращенец, как ты можешь такое мне предлагать? Помогите!». После такого инцидента натуральной истерики крокодильими слезами, преподавателя хотели выгнать с работы, но он принес своей студентке глубочайшие извинения с глазами полными злостью. Психолог университета настояла разрешить Юрьевой Наталье не посещать эти пары из-за возможного обострения конфликта и перенесенной психологической травмы студенткой. Знала б психолог кому она ставила эту моральную травму! Да эта травматичка любого угробит душевно, а после пережует и запихнет ниже плинтуса. Мне же повезло тоже не посещать эту пару, если можно считать везением. Девочками додумались купить справку о моем физическом не здоровье для занятия спортом. Отчасти это правда. Дома я занималась с тренерами, тщательно следящими за нагрузками, а этот старикан рядом следит только за фигурой, похотливо и грязно смотря.
Вытаскивать белый блокнот с записанным номером страшновато, там лежит большая вырванная прядь волос с частью кожи, вырванные любителем подчинения в Доме Пионеров. Немножко подумав, я решила соврать, что это из расчески. Да и она врядли заметит. Но ситуация вышла с под контроля еще до самого начала.
— Oh, mein Gott, — Всхлипнула Олька, протягивая к моей спине левую руку, — Не шевелись, Алис. Тут почему-то кресло в крови. Франц, что с машиной? Это еще после Кирилла осталось? Я же тебя посылала в автомойку!
Водитель посмотрел в зеркало и с разрешения остановил у обочины автомобиль, оборачиваясь к нам. Непонимающий взгляд осмотрел пространство за мной с недоверием.
— Мисс, — Писклявым голоском с французскими манерами выговорил шофер, — Я перед отъездом проверял — все было чисто. И Кирилл на ламборджине с Валентиной Евгеньевной ездит по утрам, после того случая.
— Да? — Олька недоверчиво испепеляющим взглядом спрашивала «Что за бред?» и даже пригрозилась уволить мужчину. Она мне напомнила Викторию, имеющую две точки зрения: ее и не правильную.
— Алис, повернись ко мне задом. — Я медленно повернулась, но уже начала понимать: кто испачкал белое кресло салона, — У тебя тут волосы в крови. Что с тобой случилось?
— Запуталась расческой и прядь вырвалась. Мелочь. Просто, я вытру машину.
— Да причем тут вымыть. Ты в порядке? На тебе лица нет!
— Все хорошо.
Франц обошел машину, достал бережно упакованную всем необходимым с багажника аптечку и вместе с Олей промывал рану и вытирал заляпанные волосы, слившиеся рыжинкой с кровью. По болевым ощущениям, казалось, у меня дыра в голове и эти два злорадных попечителя моют перекисью и водой мозги, но я предельно осторожно сидела, не шевелясь, и улыбалась. Франц извинился и задал интересующий его все это время вопрос:
— Как зовут этого или эту расческу?
— Ни как. — Я отвернулась от них еще больше, скрыть маленькие ледяные слезки, наступающие на глаза.
— Ну? — Поняв вопрос, и полностью поддерживая своего водителя, стала раз двести-триста повторять Барби, пока не добилась моего ответа.
— Виктор, сын заведующей школой искусств. Он пригласил меня на свидание, а я отказалась и он решил меня таким способом переубедить.
— Виктор?
Я молчаливо сидела, не отвечая. Оля тем временем принялась звонить кому-то.
— Привет! Прости, что не отвечала. Ты сестру забрал? … Умничка моя…Я не могу… Просто с Алисой катаюсь по городу. Ммм?….Да с Францом…Хорошо…Можешь Жорика и Олега прислать к ресторану «Альт»?…Да…Нет, не со мной…Да…Дома… Спасибо.
Закончив разговор, Оля ехидно улыбнулась в такт с Францом, и приказала водителю ехать сразу ко мне домой, решив дать возможность отдохнуть и привести себя в порядок. Почему душу охватил стыд за то, что мне же сделали больно — не знаю. Но я не могла обсуждать и рассказывать в красках про этого Виктора, его чувство власти и подчинения, замашками маньяка или криминального авторитета. Совесть мучила внутри, захватывая больше и больше участков души. Ведь это я допустила и разрешила ему к себе такое отношение. У меня было сотни путей: закричать, ударить его, рассказать его мамочке, но я терпеливо промолчала, поднимая его уверенность в безнаказанности. Хочется вернуться и врезать ему.
Попрощавшись с Олей возле подъезда и пообещав звонить в любых ситуациях, направилась к входу в дом. На лавочке с планшетом сидела солидная старушка пенсионерка. Я ее сразу узнала и поспешила поздороваться:
— Добрый день, Антонина Сергеевна!
— И тебе, деточка, добрый!
Раньше приходились много слышать о бабушках сплетницах караулящих своих объектов обсуждений на лавочках от Лизки и бывшей одногрупницы Верки. Последнюю за спиной называли главой богинь сплетен на лавочке. Я только могу представить, в каком восторге от нее были все старенькие жители скамеек дома. В моем подъезде делегация бабушек новостей была современней. Не знаю, может это вызвано элитным районом, может влиянием внука их главной, подаривший на юбилей Сергеевне семидюймовый планшет, но факт оставался фактом. Бабуси узнавали всю информацию о жителях не только района, но и всего города в целом, не просиживаясь на холодных, мокрых лавках в холодное время года или непогоду, а читали в социальных сетях на личных страничках и обсуждали в общей конференции. На следующий день от моего приезда в этот громадный домик, эта Антонина Сергеевна, жительница первого этажа добавила меня в друзья с пометкой «Соседи». Вы представляете мое удивление? Как же я подавилась тогда пирожным! А после она ошибочно добавила меня в конференцию обсуждения, видна за плохого зрения или метода случайного тыка по экрану, сама того не поняв. На моем месте Наташка б захватила бразды управления в этом диалоге под названием «Куда катится мир?» и придумала им пищу для обсуждений, а после оскорбила и опозорила старушенций, но я культурно вышла с диалога приняв сторону нейтральной оппозиции.
